Гром приближался оглушительными раскатами хохота Повелителя Доблести. Вскоре на их головы упали первые капли дождя. Медленно и неотвратимо он набирал силу, смешиваясь и сбивая к земле надоедливую красную пыль, из-за которой капли сами окрашивались в цвет крови. Набросив плащи, они продолжили путь под прикрытием бури.

Лишь к вечеру, вымокшие до нитки, путники добрались к упомянутым Логарром руинам. Буря ушла к югу несколько часов назад, и сейчас заходящее солнце тускло освещало остовы высоких каменных домов, расположившихся по обеим сторонам широкой долины, окружённой высокими шпилями гор. Путники разглядывали предместья с холма, по пологому спуску которого к зданиям вела единственная дорога, выложенная обработанным булыжником. Застройка пересекала всю обширную долину и вела к далёкой и необычайно высокой стене у самого горизонта, которая даже с такого расстояния подавляла своей неприступностью.

Лане даже представить было сложно, сколь высока она была и как много труда и средств ушло на то, чтобы выстроить всё это потерянное великолепие. Лангард, очевидно, был мёртв. Мёртв уже долгие и долгие годы, а руины строений были похожи на сухие белые кости непохороненного мертвеца. Но даже сейчас эти истлевшие останки были останками великана.

Вместе с уходящим солнцем начинало холодать. Мрачно окинув взглядом исполинские руины, Айр зашагал по дороге.

— Остановимся в одном из домов. Если всё будет тихо — разведём огонь и переночуем там, а в путь двинемся поутру. И, Лана, пожалуйста, давай в этот раз без всяких странных выходок, нам ещё нужно будет серьёзно поговорить о том, что случилось.

— Так точно, командир! Никаких странных выходок, обещаю себя вести как примерная девочка! — бодро отрапортовала та, мелко подрагивая в промокшей одежде. — Только давай поспешим. Мокрее, чем сейчас, я была только раза два-три в форте Равен — и то не вся, а в одной конкретной части тела.

— Ты у меня скоро дошутишься, и другая конкретная часть тела у тебя будет гореть огнём, — не растерялся рыцарь, прямо встретив взгляд возлюбленной.

— О! Я смотрю, ты начинаешь входить во вкус! — зажигательно рассмеялась сребровласка.

Глава 5. Рана

Первые попавшиеся им на пути здания были густо покрыты какой-то сухой, с шипами и колючками, порослью, вьющейся по каменным стенам, закрывая провалы окон и дверей. Не рискнув прорубать путь внутрь, они продолжили идти в тени строений, многие из которых имели три этажа в высоту. Лану не покидало странное ощущение тревоги с тех пор, как они оказались в предместье.

Где-то неподалёку, впереди, она ощущала странные обрывки чувств и эмоций. Они были подобны свежей крови, хлынувшей из раны, что возникла в этом месте, пробив само время и пространство. Эти глубокие, древние чувства были вспышкой нечеловеческого ужаса, застывшей в янтаре. От них бросало в дрожь — что-то подобное она испытывала лишь раз, при попытке взглянуть на Сердце Чащи. Здешние эманации были не такими сильными, но настолько древними, что их чуждость этому месту превосходила само понятие «древность». Как будто они были здесь просто «всегда», ещё задолго до постройки самого города. Голова ответила вспышкой боли, когда девушка попыталась представить бездну этого времени.

— Здесь какая-то совсем уж дикая чертовщина творится, Айр. Спать я тут не собираюсь и вам не советую. Давайте переоденемся и пойдём дальше. — произнесла Лана, тревожно оглядев пустынные руины домов и поежившись в мокрой одежде.

— В темноте? Мэтр Логгарт, может, и видит ночью, но мы с тобой — нет. Ты чувствуешь рядом кого-то опасного? — воин перевесил за спину свой верный щит на руку, вглядываясь в темноту.

— Из живых? Нет, никого. Но там дальше… я даже не знаю, как это описать. Это словно оставшийся вне времени предсмертный страх умирающего бога… Сам знаешь, я не большая поклонница всей этой ларийской религиозной патетики. Но от этого места у меня волосы на заднице дыбом.

— У тебя там нет волос.

— Знаю, но ощущения именно такие!

— Белая Госпожа, вы весьма плохо знакомы с ларийской религией, надо признать, — вступил в разговор Азбден, до этого с тревогой втягивающий носом воздух, манеры заморского мага в нем сейчас смешивались с старыми привычками бывшего свежевателя, что выглядело немного пугающе, — Мы не поклоняемся каким-то внешним богам, лишь проявлению Любви в человеке. Как дару Богини-Матери. На этом строится все наше искусство.

— Это все конечно чудесно, но вам не кажется что религиозные диспуты можно отложить на будущее? А то я тут пытаюсь понять что в этом проклятом городе нас хочет порвать, прирезать, сожрать или отправить на тот свет еще более изощренными путями, — хмуро хмыкнул Айр, вглядываясь во тьму.

***

Они прошли несколько кварталов, двигаясь по тому, что когда-то было центральной улицей. Вокруг были разбросаны остовы повозок, истлевшие инструменты и ящики, но никаких намеков на судьбу жителей путникам обнаружить не удалось. На вешалках остались истлевшие тряпки, от когда-то вывешенной сушиться одежды, а сквозь прогнившие ставни виднелись успевшие окаменеть остатки хлеба на столах. Не было следов разрушений, или покусанных временем и ветром костей за торговыми прилавками, мимо которых они проходили. Все люди, населявшие это место, как будто пропали в одночасье, растворившись, словно тени.

Наконец прозябшим странникам удалось найти двухэтажный дом, чьи прочные каменные стены украшало меньше растений, чем все остальные. Айр, подойдя к двери, толкнул её, иссохшее дерево заскрипело, но дверь оказалась заперта изнутри. Пожав плечами, десятник коротко ударил в дверной замок кулаком, вспыхнувшим алым. Сухо хрустнуло, и рука сотника, проломив дерево, вошла внутрь.

Откинув замок в сторону и освободив проход, Айр шагнул в полумрак, быстро огляделся и кивнул ожидающим снаружи. Когда Лана присоединилась к нему, рыцарь уже зажёг факел и холодно оценивал не радующее глаз внутреннее убранство. Судя по всему, это место когда-то было ткацкой мастерской, полотна шелка и льна давно уже сгнили, а остовы станков поросли каким-то мерзкого вида красноватым мхом.

На втором этаже дела обстояли немного лучше, поднявшись по каменной лестнице, они оказались в коридоре с двумя дверями, судя по всему, это были спальни прошлых жителей. В первой комнате обнаружились две детских кровати и разбросанные по полу деревянные игрушки. А во второй большая двуспальная кровать, несколько шкафов и прочный пузатый сундук, окованный бронзой, с хитрым, ручной сборки, замком. Странным образом, на втором этаже оказалось довольно сухо и едва уловимо тянуло дымом откуда-то из окна. Айр сразу же отправился проверить источник запаха, а Лана взглянув на Азбдена, топтавшегося у входа, попросила:

— Аз, пожалуйста, переоденься в другой комнате. Когда мы закончим, мы тебя позовём и обсудим, что делать дальше.

Лариец послушно кивнул и засеменил наружу. Закрыв за ним дверь, Айр достал из сумок завёрнутую в плотную кожу сменную одежду, пока девушка пыталась стянуть прилипшую к коже насквозь мокрую рубаху. Наконец избавившись от нее, она ухмыльнулась разглядывающему её парню и покачала голой грудью, прежде чем принялась медленно стягивать кожаные штаны, изогнувшись всем телом, чтобы выгодно продемонстрировать свои формы.