— Крипта. Если честно, когда ты рассказывала про Штольни, я был скорее готов увидеть здесь каменоломню, чем огромный могильник, — остановившись, обратился к ведьме Айр.

— В Штольни можно попасть несколькими путями. Старая Тропа, по которой сейчас идем мы, служила для добычи камня много сотен лет назад, еще во времена Энима, после чего она стала священным местом и гробницей для десятков тысяч. Вход на Новую Тропу находится ближе к Лангарду и ведет сразу на седьмой, где, как раз в последние годы жизни города, заключенные добывали камень, но для спуска там использовалась сложная система подъемников, которые за эти десятилетия почти наверняка пришли в негодность, — с огромным удовольствием пустилась в подробные объяснения Ульма. Лана сама улыбнулась, ощущая радость подруги как от возможности делиться знаниями, так и просто от самого общения.

— А сколько здесь подземных ярусов вообще? Я так понимаю, что тринадцатый, с нужной нам гробницей, не является последним? — прислонившись к плечу Айра, чтобы немного передохнуть, спросила у подруги Лана.

— Ниже десятого начинаются нерукотворные своды естественных пещер, которые уходят вниз еще на сотни метров. Заглянуть глубже мне не хватало сил, тогда этому противился какой-то отшельник-эндорим, спящий на дне этой бездны. Надеюсь, в этом цикле он избрал себе другое место для сна, — ответила Ульма.

— Он может доставить проблем? — произнес Айр, обняв Лану сзади за плечи и прижав к груди. Воин был все еще взволнован ее раной, полученной в стычке с пауками, чем Лана бесстыдно пользовалась, наслаждаясь его лаской.

— Спящие — это особый их тип. Они никогда не вмешиваются в дела смертных. Астер как-то упоминал, что они служат скрепами для нашего мира, чтобы он не развалился на части. Так что лучше их просто избегать, — пояснила Ульма.

— Ладно, пойдемте дальше, — вздохнула Лана. — Я хочу поесть, а в окружении мертвых это делать неудобно, вдруг попросят поделиться?

Еще несколько часов ушло, чтобы в хитросплетении галерей и переходов найти путь, ведущий к спуску на третий ярус. Это была очередная широкая лестница из полированных базальтовых глыб, что струилась подобно реке вглубь. Перед спуском проводница остановилась, чтобы предупредить:

— Дальше хоронили только знать и богатых купцов. В начале следующего яруса когда-то был пост стражи, а после начнутся их склепы. Нам нужно пройти по центральному туннелю, никуда не сворачивая, многие из гробниц защищены магическими и не только ловушками.

Под землей трудно было вести счет времени, даже идеальные внутренние часы Айра начинали сбоить. Ноги сами собой несли могучего воина вниз, метр за метром, шаг за шагом. Но камни и тьма давили на плечи немыслимой тяжестью, тишина воспринималась почти угрожающей, а волю подтачивал предательский огонек страха. Не перед врагом, а от самого этого места и тревожного ожидания грядущего ужаса. Когда сама земля завибрировала под ногами, для Лотаринга это было словно сигнал гонга, призывающего к началу боя. Воин оскалился, перехватил оружие поудобнее, и все стало легче.

Лана с Ульмой тревожно переглянулись, синхронно ощутив накатывающее беспокойство. Подобно расширяющейся волне, откуда-то снизу они чувствовали всплеск странных и непонятных эмоций, похожих на рокот прибоя. Стены туннеля вокруг задрожали и начали искажаться, мрачные барельефы оживали, издавая крик десятками глоток, а предвечная тьма струилась и таяла, словно мягкий воск, лопаясь и извергая из себя десятки измененных фигур, как будто вылепленных безумным скульптором плоти.

Закрыв собой девушек, Айр одним взмахом срубил руку из ожившего камня, что потянулась к его шее. Скульптура человека с головой быка взревела, словно могла чувствовать боль, но рыцарь быстро ее угомонил, располовинив стремительным ударом бастарда. Очертив алую дугу плавным движением меча, воитель заступил дорогу мерзостям, направляющимся снизу.

Лана молчала, пытаясь справиться с охватившим ее непередаваемым чувством. Сердце внутри груди пылало радостным ликованием. Наконец-то она была дома. Каждый вздох раздувал в груди яростную силу, затмевающую разум безумным возбуждением. Медленно вынув клинок из ножен, она озарила его фиолетовым пламенем и яростно зарычала, посылая во все стороны психическую волну жажды убийства.

Скривившись от чужой вспышки злобы, Лотаринг срубил покрытую струпьями песью голову с оскаленными клыками, взмахом щита отбросил нескольких монстров, быстро обернулся. И обомлел. Из спины его возлюбленной, с громким хрустом прорвав одежду, выросли фиолетовые, горящие пламенем крылья, а по длинным ногам стегал юркий, украшенный фиолетовой вязью хвост. Над серебряными волосами фурии сейчас возвышались небольшие рога. Даже сквозь стальной нагрудник и плоть просвечивал пурпурный отблеск, заходящийся в неистовых ударах. Она сейчас выглядела воплощением его тайных желаний, будто сама Страсть.

Объятая пылающей аурой, Лана оттолкнулась ногами, раскрошив камень, и прыгнула в толпу врагов, что собиралась напасть на них со спины. Пролетев десять метров вверх по лестнице за один удар сердца, она приземлилась в искрящемся вихре, разрывая порождений кошмара на части ударами крыльев и взмахами объятого Волей клинка. Никогда прежде она не чувствовала такого могущества, никогда не могла управлять Волей так просто и легко, как сейчас.

Сам мир наполнял ее каждое мгновение силой. На сребровласку с воем бросались странные, искаженные создания, как будто сшитые из мертвой плоти разных людей, зверей и чудовищ, многих из которых Лана даже не могла определить. Все это было неважно, ведь их шипы, клыки и когти не могли пробить фиолетовую ауру, окружающую тело, а вот каждый ее удар разрывал врагов на части.

Этот бой мог продолжаться вечно, хотя твари и не могли нанести ей ран, но вместо каждого убитого тьма позади извергала все новые и новые ряды врагов, бегущих на фиолетовую воительницу с потусторонним бесстрашием. Алые вспышки Воли Айра позади раздавались все ближе и ближе, указывая на то, что сотника теснят. Внезапно сквозь звуки боя и визг тварей донесся громкий крик Ульмы:

— Прижмитесь ко мне! Я нас выдерну!

Располовинив рубящим ударом клинка создание неподалеку, Лана взмахнула крыльями, создав вихрь бездымного фиолетового пламени, и, подняв оставшееся облако пепла, расчистила себе дорогу к отступлению. После чего вспышкой метеора метнулась к друзьям. Ульма на мгновение отшатнулась от гневно-воссторженного сияния ее глаз, а потом твердо схватила за кисть когтистой руки, сжимающей клинок, второй рукой схватив за плечо отступившего к ним сотника, который прикрывался щитом от барабанящих ударов лап. Мгновение спустя мир вновь дрогнул, и они провалились под землю.

Чувствуя нарастающую скорость падения, Лана ошеломленно наблюдала, как мимо глаз проносятся толщи камня с вкраплениями руды и старых костей. Мир размывался все сильнее, сердце то вновь захлебывалось от прилива сил, то привычно замолкало, начиная их терять с каждым ударом, чувства бурлили от этих качелей. Пытаясь унять ужас падения, она вцепилась в руку Ульмы и нервно засмеялась.

Внезапно они выпали сквозь свод огромной пещеры и понеслись вниз к земле. Не выдержав, Лана завизжала от страха и, обвив красноволосую хвостом, сделала пируэт в воздухе к Айру, в панике ухватив возлюбленного за предплечье. Ошалело маша крыльями, она пыталась замедлить падение, мимо проносились стены дворцов и храмов, утопающих в толще скалы, а черный, покрытый серебристыми прожилками камень пола стремительно приближался. Потом они все трое пронеслись сквозь него и провалились еще глубже во тьму.