Приземлившись, Лана сразу же рванулась в сторону сражающихся. Мариус в этот момент ударом щита сбил Ульму с ног и уже занёс у неё над головой оружие, когда фиолетовой вспышкой перед ним возникла Лана, заслонив Харгранку собой и приняв удар гиганта в жёсткий блок, едва не бросивший её на колени. Их глаза встретились, рыцарь надавил сильнее — длинный меч Ланы согнулся по центру, девушка прошипела ему в лицо:

— Защити Фину, Мари!

Мариус бросил быстрый взгляд на тело девушки, над которым формировались копья фиолетового пламени, пнул Лану латным сапогом в живот, опрокинув на начинающую подниматься Ульму, и сорвался с места. Сереброволосая сбила Алую Ведьму с ног, и они прокатились по земле. Воля Ланы ушла на то, чтобы остановить клинок рыцаря, так что от удара её нагрудник погнуло ещё сильнее. Рёбра противно и протяжно ныли, когда, наконец остановившись, Лана посмотрела в изумрудные глаза и попыталась улыбнуться с кровью на губах. Ульма была разочарована и зла.

— Ну и зачем всё это? Сейчас мой господин убьёт сначала рыцаря, а потом и девочку, прежде чем та придёт в себя. Ты… ты всех погубила, — протянула она разорвано, отчаянно, потерянно. Сердце Чащи защемило в груди.

— Я слишком занята спасением твоей жизни для того, чтобы думать и про них! Если тебя это волнует — спаси их сама! — скрипнув клыками, весело ответила Лана, пытаясь подняться и прислушиваясь к звукам боя поблизости.

Бой. Кровь. И то, что она чуяла рядом. Он. Его ненависть. Да. Это то, что она жаждала всем своим естеством. Не такой, как прежде, цельный, единый — он пах как предрешённый финал. Отчаянием. Лану тряхнуло, когда сквозь её вены вновь потёк бесцветный яд Богоборца — подарок её второй личности. Ланнард столь явно желал уничтожить врага, что щедро делился с ней силой, промораживая сердце насквозь запредельной решимостью.

— Я не могу, Белая. Не могу пойти против его приказа… — с тоской прошептала Харгранка.

— Тогда молчи и доверься старшей сестричке! Убегай отсюда. Когда всё закончится — я тебя найду, обещаю! — ухмыльнулась Лана и смачно поцеловала Королеву Проклятых в лоб, окончательно повергнув в шок бедную ушастую ведьмочку.

Поднявшись на ноги, Белая Баронесса заковыляла к клумбе неподалёку, держась за живот. Вокруг вились вихри фиолетового пламени, уже обратившие весь сад в пепел, кроме небольшого клочка клумбы, посреди которого рукоятью вверх торчал чёрный клинок. Сверхъестественное пламя проходило сквозь тело среброволосой, не причиняя вреда, лишь её сердце вздрагивало каждый раз от радостного узнавания и колотилось быстро и всё быстрее, грозя разорвать её на куски от переполняющей чуждой Воли. Сделав ещё пару шагов, девушка прищурилась от вспышки золотого света и наконец бросила взгляд в сторону сражающихся.

Окруживший себя и Фину куполом из золотых лучей, Мариус из последних сил отражал атаки воплощённого архидемона. От его фигуры, возвышающейся даже над гигантом-рыцарем, веяло невероятным могуществом. Чёрный, закованный в костяные пластины торс, мощные когтистые ноги, две пары рук — верхняя была вскинута к небу и осыпала рыцаря напротив снопами яростного фиолетового пламени.

Лана сразу узнала его и не была удивлена. Она чувствовала в твари эмоции Сердца Леса и Волю Повелителя, многократно усиленные и единые. Он подавлял и вызывал животный ужас, на котором и сконцентрировалась девушка, запретив себе думать о чём-либо другом. Да, это было так просто — бояться. Того, кто превыше желаний или начал: Контроль, Власть. Земной и неземной страх, слившийся воедино. То, что правит людьми. Астер.

Горальта бросило на колени, его золотое сияние начало затухать, из последних сил оберегая лежащую позади деву. Погибающий рыцарь вскинул руку к небу и проревел, как разъярённый медведь, но даже в этот момент он не колебался:

— Тауриэль Воздаятель! Даруй мне силу уничтожить зло!

Грянул гром, в руку рыцаря ударила белая молния, формируясь в копьё. Опершись на него, Мариус тяжело поднялся на ноги. Его латы вспыхнули чистым белым светом, отгоняя мерзость демонического пламени. Фиолетовые глаза архидемона замерцали, а чёрное лицо прочертила алая, похожая на свежую рану, ухмылка. Сухой, нечеловеческий голос пророкотал:

— А чего пернатый сам не явился? Зассал? А у тебя, человечешка, яйца оказались больше и прочнее?

Астер был цельный, сильный и полный желания изменить мир. А оттого ещё больше хотелось его прирезать — той, кто уже была неподалёку. Точнее, им обоим. В душе был полный штиль и единение импульсов.

— Эпатажненько… — тихо прошептала Лана, нагнетая собственный ужас и делая последние два шага к клумбе.

Мир вокруг вспыхнул, и её едва не сбило с ног грохотом, когда горящий фиолетово-чёрным пламенем меч архидемона и копьё Мариуса встретились и затанцевали, нанося удары. Архидемон превосходил рыцаря и кружил вокруг, пытаясь добраться до Финиалы. Сверкающие латы быстро покрывались сколами, а их свет тускнел. Горальт проигрывал, а Воплощение Ненависти был поглощён своей скорой победой. Здесь он был невероятно силён — куда сильнее тех отражений, что они смогли убить у форта Равен.

Лана подняла руку и ухватилась за рукоять чёрного клинка. Безмолвный холод пробежал по её телу, проморозив чувства и сердце. Её воля ответила узнаванием, откликнулась клинку и потекла сквозь него — за пределы реальности, к безмолвному Наблюдателю из пустоты. Именно этот меч держала девушка из её видения в Равен, когда Лана пыталась отследить Повелителя. Девушка, столь похожая на Финиалу. Нет — это и была Фина. Та её часть, что прошла весь свой путь до конца, убив в себе всё человеческое.

Эмоции пропали, осталась лишь холодная ненависть ко всем мерзостям, порочащим естественные законы природы и вселенной. Мир стал чёрно-белым; сейчас в глазах Ланы золотое сияние Мариуса ничем не отличалось от фиолетового пламени Астера. Не-Богу, взгляд которого ощущала она за спиной, было плевать, добрый ты или злой. Всё неестественное должно быть уничтожено, и для этого не было лучше дня, чем сегодня, и лучше мгновения, чем сейчас.

Громом гремел голос Мариуса, скороговоркой зачитывающий священные литании Хрустальных Чертогов; насмешливый хохот Повелителя был ему ответом и оглушал, взрезая сознание и слух. Эти двое были столь поглощены друг другом, что до последнего не замечали неприметную девушку в побитом нагруднике.

— Позвольте мне вас перебить… — произнесла Лана, взглянула в себя, а потом оглянулась на неверяще смотревшую в её сторону женщину.

Её спасительницу, столь же дорогую, как и возлюбленный. Говорят, что принимать решения всегда тяжело, но… Лана была уверена, что это не так. Оно было лёгким, естественным и идущим абсолютно из всех граней души — вероятно, как и замыслила Алая Ведьма. Сребровласка осознала что их первая встреча состоялась не в Дикой Чаще, а здесь, в сгоревшем саду, у основания древа из обсидиана.

Воли оставалось лишь на один, последний рывок. Девушка влила её в свои ноги и побежала вперёд, целясь в чёрную спину архидемона, сместившегося в пылу схватки. Пятнадцать метров за два удара сердца — и мир замирает, разрубленный надвое взмахом богохульного клинка. Замах сверху вниз врезается чуть ниже лопатки и распарывает тело, эмоции и разум Астера надвое.