— Если мы уничтожим «Ковчег», человечество нас не поймёт, — я покачал головой. — И не простит. Для них мы будем фанатиками, которые уничтожили мечту человека о звёздах, по каким-то надуманным причинам разнесли на атомы рабочий варп-двигатель, закрыли дорогу к другим солнечным системам… Департамент будет собирать боевой отряд для собственной экспедиции. Соответственно, ему придётся снимать с заданий самых сильных своих бойцов. Я один из них. И мне придётся или торопиться с выполнением собственных задач, или прерываться, и я не знаю, что хуже. А кроме того, у меня нет времени на всё это.

Снежка приподняла брови.

— У меня есть прекрасная невеста, — я улыбнулся, — которую надо любить и баловать. Старый Медведь, с которым мне нужно бороться за руку его дочери…

— И это важнее. чем благо всего человечества? — девушка смотрела на меня недоверчиво.

— Это не менее важно, чем благо всего человечества, — парировал я. — Хотя бы потому, что благо всего человечества складывается из блага отдельных его представителей. У меня есть старые долги, которые нужно взыскать, и мои собственные долги, которые я должен отдать. Те же Толстые, Александра Герега, Лиза… Этот филиал «Детей кукурузы» в Испании…

— Каких детей? — переспросила Снежка.

— Был такой старый фильм, ещё до изобретения голо, — пояснил я. — Копии должны сохраниться в фильмотеках, можно поискать, если хочешь, и посмотреть вместе… В общем, дел невпроворот. Хотя немного времени в запасе у нас есть — путешествие на край Солнечной системы без варп-двигателя дело не быстрое, требующее долгой подготовки, но потом ещё и вернуться оттуда надо… Что касается самого «Ковчега» — на его захват, исследование, возможное уничтожение потребуется тоже уйма времени. А ещё ведь надо всё это делать тайно и опережая других желающих заграбастать находку в свои руки, всеми силами тормозить организацию других экспедиций, а это опять снятые со своих заданий агенты, время и ресурсы, отнятые у других запланированных задач…

— Но у тебя же есть план? — шутливо спросила Снежана.

— И я ему следую, — серьёзно ответил я.

В этот момент открылась дверь. Вернулся управляющий.

— Извините за ожидание, князь. Чем ещё наша компания может быть вам полезна? — спросил он.

Я пролистал список активов на нужную букву и ткнул в миноритарный пакет акций, принадлежащий Толстым.

— Мне нужен расклад по этим владельцам. Желательно с официальной бумагой, позволяющей зайти к ним с ноги и устроить проверку.

Управляющий, не моргнув глазом, вывел на свой монитор досье владельцев пакета.

— Слабый, обедневший род, — зачитал он краткую справку. — Утратил почти все свои активы в процессе постоянной конфронтации с родом Романовых.

Управляющий поднял взгляд на нас.

— Романовы в последнее время, кстати, наметили тенденцию к подъёму, — сказал он. — Новая модель мобильного доспеха, инвестиции неизвестной стороны… Очень странно, что инвестор выбрал именно их, а не Реал или Магнусов — у тех куда более развитое производство мехов. Но так или иначе, Романовы начали развиваться. Толстые же сидят на своих мизерных активах, по слухам — завидуют чёрной завистью, но не делают никаких попыток изменить положение дел. Конченые снобы. Чем они вас заинтересовали?

Я задумался. Я планировал зайти к ним под личиной проверяющего от фонда, который владеет частью акций Толстых, и только потом раскрыться перед ними как Рюрик, призвав к исполнению вассального долга… Но Рюрики считаются уничтоженными, и клан почти наверняка сочтёт меня мошенником, который решил нагреть на них руки. К тому же снобизм такая вещь, от которой тяжело отказаться, она даёт обманчивое ощущение избранности, превосходства… Так что простого проверяющего они будут долго водить кругами, а у меня и так было не слишком много времени, чтобы тратить его на такие мелочи.

— У меня в них личная заинтересованность, — сказал я наконец. — Но как я понимаю, моя настоящая фамилия их не впечатлит…

— С простым проверяющим представители рода не будут даже разговаривать, независимо от его фамилии, — подтвердил мои опасения управляющий.

— Даже если это будет моя фамилия? — спросила Снежка.

Мы уставились на неё. Похоже, моя невеста только что нашла для себя задание на практику…

— Ну вот разве что с вами, Снежана Дмитриевна, они свысока разговаривать поостерегутся, — наконец сказал управляющий. — Не та у вас фамилия, чтобы даже такие упрямцы, как Толстые, не сделали реверанс.

— Кроме более авторитетной пока фамилии, у меня есть доля в заводах МПД, — напомнила Снежка, зарумянившись от удовольствия. — Что как раз подходит по профилю.

Согласовав с управляющим план действий и дату следующего визита, мы покинули здание компании.

— Зачем ты вообще возишься с Толстыми? — спросила Снежка. — Они никто, у них нет ничего, кроме их фамилии, которой они так кичатся…

— У них есть Лиза, — напомнил я. — Я делаю это ради неё, во-первых. Нельзя, чтобы обладательница самых милых хвостиков в Солнечной системе не знала своей родни со стороны матери. Я делаю это ради самих Толстых во-вторых — им нужен настоящий наследник не меньше, чем Романовым. Но Романовы считают, что мы с ней брат с сестрой, и в качестве наследников рассматривают нас обоих. А у Толстых нет никого достойного, и они не найдут никого достойнее Лизы, чтобы передать ей фамилию и то, что ещё осталось от когда-то славного рода… Наконец, в-третьих, я делаю это ради себя самого. И Толстые, и Романовы — побочные ветви рода Рюриков, это моя кровь, мои отпрыски. И я как князь не могу допустить, чтобы они грызлись между собой.

В отдалении послышался звук, который ни с чем нельзя перепутать: грохот взрыва. Затем донеслись звуки стрельбы. Люди встревоженно переглядывались, задавая друг другу вопросы, что происходит. Спросила и Снежка:

— Что это было?

— Нас наконец-то решились убить.

Младший принц Абдулазиз аль-Амин отчаянно скучал. Отец отправил его в Европу, представлять семью в деловых переговорах. Но переговоры затягивались, и вместо охоты с соколами и благородными борзыми-салюки ему приходилось бродить по улицам города неверных, довольствуясь редкими развлечениями вроде танцевальных фестивалей, на которых можно было посмотреть на местных красавиц.

На одном из таких фестивалей Абдулазиз аль-Амин впервые увидел её — деву, прекрасную и пылкую, как арабская кобылица. С длинными белоснежными волосами и рубиновыми глазами, с губами нежными, как розовый лепесток, она танцевала с кем-то, на ком не задерживался взгляд, так что её спутника Абдулазиз не рассмотрел, да и не слишком старался это сделать.

Он во все глаза смотрел на дивную красавицу, лучшее из творений Аллаха, и она пришлась ему так по сердцу, что Абдулазиз не мог отвести от неё пылкого взгляда. А когда девушка, прекрасная, как полная луна, прошла мимо него, и лёгкий ветерок с реки принёс ему её запах, полный свежей листвы, молока и цветов, запах девственницы, Абдулазиз испытал ни с чем не сравнимый трепет влюблённости.

— Хочу её, — сказал Абдулазиз, прищёлкнув пальцами. — Приведите её ко мне!

Слуги почтительно склонились в поклонах и отправились исполнять приказание.

В таком приказе не было для них ничего необычного: младший господин влюбился, как бывало уже не раз, девушку отыщут и приведут к нему, и после ночи любви либо его страсть развеется, как дым на ветру, и девушка отправится по своим делам, получив щедрое вознаграждение за то, что доставила младшему господину удовольствие, либо принца охватит настоящий пожар, и он не захочет отпускать от себя красавицу. Тогда её со всеми почестями проведут через обряд бракосочетания, и она станет одной из многочисленных жён младшего господина. Она будет скрашивать дни и ночи своего супруга, а когда придёт время возвращаться на родину, он заберёт её с собой, и она станет украшением его дворца и звездой его гарема… пока не взойдёт новая звезда.

А там уже всё будет зависеть от того, насколько девушка мудра. Не станет огорчать мужа скандалами и ревностью — будет жить в довольстве и роскоши. А вот если, как многие европейки, начнёт требовать, чтобы вся любовь младшего господина доставалась только ей… Младший господин может и развестись с непокорной супругой, и отослать её обратно в дом её отца.