Затем последовал перевод на крупную сумму. Очень крупную. Пришлось звонить и выяснять, откуда взялись деньги.

— Выиграла на ставках, — ответила Лиза. — И мне тут работу обещали, я думаю согласиться. Так что буду время от времени переводить, мне здесь не нужно столько денег…

Деньги родители оставили, но тратить не стали. Отложили на будущее своей полной сюрпризов дочери.

Потом была победа в прохождении задачи Коба-Яши-Мару, наполнившая их сердца родительской гордостью.

И вдруг — звонок.

— Папа, мама, вы только не волнуйтесь, — зачастила Лиза.

Наталья подумала, что зря не рассказывала дочери о предохранении, и потянулась за успокоительным.

— У меня тут братик появился, и он очень хочет с вами познакомиться! За вами скоро приедут, вы приезжайте пожалуйста, он вас очень ждёт!

Разговор прервался. Родители переглянулись.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Николай у жены. — Какой-то братик…

— Может, кто-то из родственников? — предположила Наталья. — Но если за нами приедут… Надо собираться. И если там кто-то из моей или твоей родни, нам нужно выглядеть соответственно.

За ними действительно скоро приехали. Кортеж с охраной, словно для вип-персон, наделал переполоху в их тихом квартале. Роскошь, о которой они давно забыли, была во всём — в моделях люксовых машин, в костюмах охраны и сопровождения.

— Вы родители сестры господина, — сказал один из сопровождающих, когда Николай и Наталья вышли к ним. — Не сочтите за грубость, но вам желательно соответствовать, чтобы госпоже Елизавете не пришлось за вас краснеть…

Как ни неприятно это было сознавать, но он был прав — даже водитель выглядел одетым более роскошно, чем чета Романовых.

— Так, — хлопнула в ладони Наталья Толстая, собравшись. — Тогда нам сперва нужно кое-куда заехать…

Их сбережений хватило, чтобы одеться действительно достойно и соответствовать уровню присланного за ними кортежа. Их долго везли куда-то.

Пока не высадили под перекрёстные взгляды давно потерянной родни.

Для встречи-примирения было выбрано необычное место: берег небольшого озера, заросший высокими соснами. Просторная беседка со скамейками вдоль всех стен, увитая диким виноградом, была достаточно велика, чтобы вместить всех собравшихся. У одной стены собрались Романовы, у противоположной — Толстые, а посередине Николай и Наталья увидели свою дочь, висящую на руке рослого, гармонично сложенного юноши, совершенно не похожего ни на испанского принца, ни на индийского раджу. Рядом с ними стояла невероятной красоты девушка с длинными серебристо-белыми волосами и рубиновыми глазами.

— Не знаю, кто этот парень, но девушка с ним рядом — Снежана Медведева, — негромко обронил Николай, под руку вводя жену в беседку.

Родственники расступились, пропуская их к центру строения, и продолжили буравить друг друга яростными взглядами, немалая часть которых досталась и новоприбывшим. Но стоило Романовым или Толстым взглянуть на группу в центре, и их взгляды словно гасли, как гаснет пламя, встречаясь с холодной водой. Причём Романовы смотрели на Лизу и её спутников куда более дружелюбно, чем Толстые — у тех во взглядах читался откровенный страх. На Наталью и Николая Толстые смотрели с нескрываемой неприязнью: если бы те явились бедными просителями, возможно, к ним отнеслись бы с некоторым участием, но они прибыли одетыми с явной роскошью, значит, после побега не бедствовали, жили в своё удовольствие, и это было прямым вызовом их родственникам.

— Папа! Мама! — радостно защебетала Лиза, кидаясь к родителям. — Я так соскучилась! Знакомьтесь, это мой братик Юлий, это его невеста — Снежана, а это…

— Мы знаем их всех, — Николай ласково приобнял дочь за плечи, подтолкнул к матери. — Кроме твоего брата… Николай, — он протянул руку Юлию, и тот уверенно пожал её, поклонился Снежане и повернулся к жене: — Моя супруга Наталья.

— Очень приятно. Юлий Рюрик, — назвал себя парень.

— Кто⁈ — Николай подумал, что ослышался, или парень пошутил так неудачно, но все присутствующие отнеслись к услышанному серьёзно.

— Настоящий Рюрик, представляешь, пап! — затараторила Лиза. — Он летел на «Ковчеге», а тот потерпел катастрофу, и колонисты пролежали в стазисе сотни лет…

— А теперь разморозили на наши головы… — проворчал старик Толстой. — И заставляют якшаться с этими Романовыми…

— Вы знаете, где мы находимся? — ровным голосом спросил Юлий.

Собравшиеся недоумённо переглянулись и пожали плечами.

— Озеро какое-то, — сказал наконец кто-то из Романовых.

— Именно здесь, на этом месте, сотни лет назад была совершена попытка примирить два ваших рода, — сказал Юлий. — Она закончилась убийством моего старшего брата Антона. Теперь то же самое для вас намерен сделать я.

— Только забыл спросить, нужно ли нам это, — проворчал Толстой.

— Вижу, для вас обиды древности важнее будущего ваших родов? — парировал Юлий. — Даже главы родов не имеют достоверных сведений и тем более доказательств совершённого предательства. Я поднял все документы того периода, какие смог найти, в них нет ничего о предательстве кого-то из Романовых или Толстых. Зато есть намёки на то, что кому-то очень выгоден был ваш конфликт. И этот кто-то достиг своей цели: ваша вражда переросла в войну, кровавую и бессмысленную. Она должна закончиться здесь и сейчас. Я, как ваш князь и судья, требую от вас перемирия, символами которого станут родители Лизы. Они смогли переступить через бессмысленную вражду, увидели друг в друге людей, которых можно любить, которым можно верить. Посмотрите на них — они счастливы вместе, они не стали нищими, они — образ того будущего, какое у вас может быть. Довольно и вам прозябать в бедности. Будьте достойны оказанного вам доверия. От рода Толстых доверенным лицом и координатором назначаю Каменева Дмитрия. От рода Романовых — Владимира Романова.

Восторга на лицах слушателей не было заметно, но Наталью обрадовало то, что от Толстых был назван Дмитрий — его она помнила с хорошей стороны и теперь дружелюбно ему улыбнулась, получив ответную улыбку.

— Как бы покушение не повторилось, — едва слышно проговорил Николай.

— Думаешь, кого-то пропустили бы сюда с оружием? — так же тихо ответила Наталья. — Но Рюрик… С ума сойти. Вот так братик у нашей малышки…

— По крайней мере за ней есть кому присмотреть кроме нас, — шепнул ей муж. — Мне стало за неё спокойнее.

— Возражений нет, все согласны. А теперь займёмся вещами поинтереснее, — Юлий потёр руки.

— Не высоко же ты нас ценишь, — надулся старик Толстой.

— Какими именно? — уточнила Снежана.

— Мне нужно попросить у Старого Медведя руку его дочери.

Эта встреча проходила в режиме голоприсутствия. Её участники не тратили время на то, чтобы собраться всем вместе, их вполне устраивало видеть друг друга по голосвязи. Возможности практически те же, что при личном присутствии, а риски значительно ниже.

Не все из тринадцати мест были заняты. Место лидера, которого все называли Старейшим, привычно пустовало — он давно не появлялся на регулярных собраниях Унии. Отсутствовали Певец и Актёр — у них были гастроли, на которых их симбионты упивались вниманием и обожанием человеческого стада. Борец и Футболист тоже не смогли выкроить лишний час в своём плотном графике выступлений и съёмок — а может, просто не захотели этого делать. Художник нашёл силы оторваться от мольберта, чтобы обсудить сложившееся положение дел. Кроме него, из крыла наслаждающихся жизнью и вниманием публики собрались Танцор, Модель и Гетера. Из радикального крыла присутствовали Охотник, Политик, Журналист и Судья. Всего собралось восемь симбионтов, по четыре с каждой стороны. Это не обещало перевеса ни одной из сторон, но гарантировало жаркие дебаты.

— Кто чем может похвастаться? — спросила Гетера, когда стало очевидно, что больше никто к собранию Унии не присоединится.