— Начни с себя? — предложил Судья.

— Охотно, — даже голоизображение не могло испортить безупречную внешность зрелой красавицы, словно созданной, чтобы пленять мужские сердца. — Я выведала секреты двух заклятых врагов, Николсонов и Бьерков, и сделала так, чтобы эти секреты стали известны Лувве, третьей стороне, способной и желающей насолить им обоим. Теперь все три стороны заняты по горло, и им не до меня и моих развлечений. Им всем грозит полное истощение ресурсов и разорение. Таким образом, одно из исследовательских направлений окажется отброшено назад, потому что новых спонсоров ему не найти в нужные сроки. Что у вас?

— Я приглашён танцевать сразу в два клуба, — заметил Танцор. — Их конфликт ничего мне не даст, так что я выбрал оба, и мне придётся выступать чаще. Но в оба клуба ходят нужные мне люди, они станут моими поклонниками, и через них я получу доступ к влиянию на достаточно высокопоставленных чиновников. А точнее, на их жён, и уже через них — на их мужей и любовников. Это откроет нам неплохие перспективы в ближайшем году.

— Я написал портрет одной знатной дамы из Джефферсонов, и включил в картину столько намёков, что её род рассорился со своими союзниками, — важно начал Художник. — Это сильно ослабило его, и недалёк тот день, когда его звезда закатится. А поскольку он занимает ключевую позицию на рынке переработки, найдётся масса желающих заполучить его место, и мы получим небольшую корпоративную войну, которая ослабит весь сектор промышленности. Это повлечёт за собой эффект снежного кома, я рассчитываю на существенное ослабление экономики, минимум на пять процентов.

— Мои успехи скромнее, — мило улыбнулась Модель. — Я стравливаю между собой несколько модельных агентств, «Стиль и Грацию», «Легенду Стиля» и «Модный блеск». Это никак не повлияет на экономику и политику, зато приятно смотреть, как из-за меня грызутся. Заодно Журналист написал обо мне пару заметок, и теперь у меня много богатых и влиятельных поклонников. Я пока выясняю, кто из них может быть нам полезен…

— Не самый плодотворный месяц, — упрекнул её Журналист. — Я своими статьями привлекаю внимание людей к проблемам, которые подаются в нужном для нас ключе. За время, прошедшее с минувшей встречи, благодаря мне разгорелись несколько крупных скандалов, и люди реагируют именно так, как это полезно для нас. Сняты со своих должностей три крупных чиновника, мешавших нашему делу.

— Я воспользовался твоими публикациями, чтобы начать несколько громких процессов, — заметил Судья. — Надеюсь, ты окажешь мне информационную поддержку. Я планирую несколько рейдерских захватов, которые проведут выбранные мною люди. Им нужно будет придать вид восторжествовавшей справедливости. Люди это любят.

— Я со своей стороны поддержу, — пообещал Политик. — Управлять человеческими массами дело непростое, но если мы будем действовать сообща…

— То у нас может всё равно ничего не получиться, — вставила Гетера. — Охотник облажался, несмотря на всю подготовку.

— Кто-то слил информацию о покушении, — огрызнулся Охотник. — Уж не ты ли?

— Зачем бы мне это делать? — удивилась Гетера. — Это совершенно не в моих интересах. Смерть одной девчонки поставила бы на грань катастрофы всё человечество, разве не этого мы все добиваемся? Меня больше интересует, как ты, при всей подготовке и собственных талантах, смог провалить операцию?

— Они знали, что мы будем делать, — хмуро ответил Охотник. — На каждый мой шаг у них был готов ответ. Когда я пустил в дело мобильные доспехи, они выставили против них «Доминатор»! А парень, который сопровождал девчонку, совершенно точно одержим — никак иначе он не мог бы успеть убрать её из-под выстрела.

— Кому же он принадлежит? — заинтересовался Политик. — Точно не Ковен. Может быть, «Волк»? Или кто-то из менее значимых кланов?

— Менее значимый не удержался бы рядом с Медведевой, — возразила Модель. — Это кто-то очень влиятельный, но о нём ничего не известно.

— Это угрожает нашей безопасности, — Судья поджал губы. — И нашим задачам.

— Я вмешаюсь, коллеги, — появилась новая голограмма, никому из присутствующих не знакомая.

— А ты кто такой? — раздалось с разных сторон.

— Командир «Ковчега», — ответил нежданный гость. — Ранг Прима. Вы можете называть меня Исполнитель. Приказываю…

— Ага, так спешу выполнять, что аж падаю, — рассмеялся Танцор.

Ему ответил дружный смех собравшихся.

— Прошу прощения, — по-человечески извинился Судья. — Но приказы Примы не подействуют в таком формате без действия Сети.

— Так что можете поцеловать мою прекрасную задницу, — мурлыкнула Модель.

— Это мятеж? — уточнил пришелец.

— Свобода, ведущая народ, — взмахнул рукой Художник, напоминая про известную картину. — Поймите, уважаемый Прима, пусть мы и родичи, но мы слишком привыкли к своим мясным скафандрам.

— А тут прилетает какой-то важный хрен и сходу начинает командовать, — скривилась Гетера.

— И делает это без уважения, — добавил Танцор.

Крыло сибаритствующих открыто отказывалось признавать авторитет пришельца. Радикальное крыло попыталось донести до него специфику жизни среди человечества:

— Будет проще, если ранг Прима изучит врага более пристально… — начал Политик.

— Но для этого нужна маскировка, — добавил Судья.

— Прибытие ковчега было неожиданным, — заметил Журналист.

— Даже для нас, — усмехнулся Охотник.

— Как насчёт небольшого военного конфликта? — поинтересовался Политик.

— Да… скажем, представим новую модель МД, — предложил Судья.

Голограмма преобразовалась в «Палач».

— Это не новая модель, но тоже годится, — одобрил Охотник.

Ранг Прима отключился. Какое-то время царила мёртвая тишина.

— Кажется, нам будет трудно найти с ним общий язык, — наконец сказал Политик.

— Он не имеет никакого представления о человеческой логике и эмоциях, — добавил Судья.

— А мы ничего не знаем о том, как выстроена иерархия на нашей родине, — заметила Модель.

— Мы дети Старейшего и родились уже здесь, — добавил Танцор.

— И зачем нам эта тирания? — скривила безупречные губы Гетера. — Что хорошего быть рабами старших особей симбионтов?

— Направить его на Департамент, — предложил Художник. — Пусть занимаются друг другом. А мы останемся в стороне.

— Вы вечно мутите воду, — возмутился Политик.

— Искажаете волю нашего вида, — поддержал его Судья.

— Прима наведёт порядок, как только доберётся до вас, — оскалился Охотник.

— Надо готовить плацдарм для него, — оживился Журналист.

— Старейший будет рад, — улыбнулся Политик.

— А кто из них старше — Старейший или Исполнитель? — вдруг спросила Гетера.

— Старейший — самое древнее существо на Земле, — уверенно ответил Журналист. — Он помнит времена до апокалипсиса.

— Ранг Прима — это командиры, — припомнил Судья. — Им все должны подчиняться.

— Даже Старейший? — спросил Танцор.

На этот вопрос ни у кого не нашлось ответа. Как и на вопрос, так ли уж будет рад Старейший оказаться лицом к лицу с рангом Прима…

Время встречи истекло. Голограммы погасли.

Глядя на опустевший экран, Политик глубоко задумался. С одной стороны, он был рад появлению Примы. Тот мог призвать к порядку его разобщённых братьев и сестёр, вернуть контроль над общей линией работы. Но с другой… Крыло стремящихся к свободе и наслаждениям сибаритов было совершенно право в том, что Старейший может совершенно не обрадоваться появлению такого опасного конкурента. Да и ему самому при ближайшем рассмотрении идея оказаться в полном подчинении у кого бы то ни было встала поперёк горла. Что-то внутри восставало при мысли о перспективе фактического рабства. Прима не потерпит неповиновения. Ни в чём. А у него нет ни малейшего понимания обстановки в Солнечной системе… Это всё могло очень плохо кончиться.

Неожиданная мысль пришла ему в голову, и Политик улыбнулся.

Есть ещё один Прима. Тот, кто испортил их брата Феликса. Столкнуть двух Прим — отличная идея. Пусть две угрозы устранят друг друга. А они, дети Старейшего, останутся править людьми.