Мы начали с того, что пустили Дмитрия на рабочее место Снежки. Вся отчётность за десять лет оказалась в его распоряжении.

— Это катастрофа, — резюмировал Каменев, вникнув в финансовую ситуацию. — Всё гораздо хуже, чем я предполагал. Я думал, лет двадцать у нас ещё есть, но в таком состоянии мы и десяти не протянем.

Пока он вникал, я подключился со своего планшета.

— Вошёл в систему.

— Как ты узнал мой пароль⁈ — всполошился патриарх.

Я поднял голову и молча ткнул в бумажку, висящую на мониторе, где было написано 123123123, и укоризненно покачал головой.

— Продвинутые технологии, идентификация по генетическому профилю — так ведь нет же, некоторые вещи вообще не меняются…

Я отправил на сервера несколько вирусов Департамента, которые тут же начали поиск компромата в личной и внутренней переписке. Поиск по ключевым словам в умелых руках творит чудеса, а если к этим рукам прилагается симбионт…

Каменев был прав. Это была самая настоящая катастрофа. Достояние Толстых жрали сотни и тысячи прихлебателей, совершенно не стесняясь разворовывать то немногое, что у них осталось.

Используя учётную запись Толстого, я занялся разгребанием этих Авгиевых конюшен. Для начала выдал Дмитрию полномочия кризис-менеджера с правом принятия решений, не советуясь ни с кем и ни у кого не запрашивая разрешения на свои действия. А потом занялся пиявками, присосавшимися к предприятиям Толстых. Через посредство симбионта это было гораздо проще сделать, чем разбираясь с каждым по очереди.

Каждый получил от патриарха сообщение с точной цифрой украденного, присвоенного, неправомерно полученного, в том числе на ненужной предприятию должности. К цифре прилагался выбор. Или фигурант добровольно возвращает всё награбленное, плюс отрабатывает ровно такую же сумму, или всё его имущество конфискуется как компенсация нанесённого ущерба, а он сам отправляется на рудники, в пехоту или куда сочтёт нужным глава рода.

Следующим шагом была блокировка всех карт и счетов, на которые выводились деньги с предприятий.

И почти сразу же на смарт старика поступил первый звонок.

— Николай Викторович! — женщина кричала так громко, что её было слышно всем присутствующим. — Что это значит⁈ Почему моя карта заблокирована⁈ Мне говорят, это ваше решение!

Я сверился с номером звонившей, и перед патриархом развернулась голограмма со списком покупок троюродной тётки со стороны его жены за последний месяц. Увидев итоговую сумму, старик опять схватился за сердце и дрожащими руками потянулся к столу:

— Там в ящике… Успокоительное…

Лекарство мы ему, конечно же, выдали. Пшикнув под язык из баллончика, Толстой окрепшим голосом поинтересовался, откуда у его почтенной родственницы такие деньги. На той стороне произошла некоторая заминка.

Я вывел на голограмму официальный доход дамы, который оказался в несколько раз меньше потраченного.

Произошёл короткий, но очень неприятный разговор, завершившийся рыданиями в трубку, обвинениями в потраченных впустую на благо рода лучших годах и тому подобными уловками, призванными устыдить жестокосердого старика.

Толстой просто положил трубку.

— И так — у каждого? — спросил он меня.

Я кивнул. Смарт старика разорвался сразу несколькими входящими звонками — и это было только начало готового обрушиться на него шквала.

— Не благодарите, — хмыкнул я, мысленной командой занося весь паноптикум в чёрный список.

Прошло всего несколько часов с начала операции по зачистке непомерно разросшегося административного аппарата, а графики отчётности по прибыльности предприятий едва заметно, но поползли вверх. И это ещё только нанятые управленцы не вошли в курс дела, прибавка шла только за счёт ликвидации паразитической прослойки. Но процесс оздоровления пошёл, и Дмитрий сделает всё, чтобы удержать на плаву семейный бизнес.

— Могу прислать несколько практикантов из Академии, которые заскучали и готовы стрясти жирок с тех казнокрадов, которых я просмотрел… А теперь идём мириться, — я со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.

Поспешил.

— С Романовыми⁈ Только через мой труп! — взвился патриарх. — Никакого мира с этими подонками!

Эта идея начала казаться мне вполне приемлемой, но я решил не торопить события. В конце концов, прибить старика никогда не поздно, а пока можно обойтись более щадящими методами.

— Дмитрий, вы помните Наталью Толстую? — спросил я.

Каменев поднял на меня непонимающий взгляд, который потом прояснился.

— Эта девочка… Единственный живой человек здесь, у которого была цель в жизни, помимо замшелых распрей. Я был рад, когда она сбежала. Хотя иногда мне хочется узнать, как у неё дела… Надеюсь, у неё всё хорошо?

Я достал смарт и набрал номер. Хвостики ответили мне с радостной готовностью, словно ждали звонка.

— Лиза? Познакомишь с родителями?

Время от времени в клане Герега было принято устраивать большие балы. Событие это происходило раз в пять лет, к нему готовились заранее в каждом клане, и считалось большим недостатком для наследника даже весьма значимого рода ни разу не быть представленным на Пятилетнем балу. Для малых же кланов получить приглашение на бал было большой удачей — наследник или наследница могли там встретить свою судьбу, и не раз случалось так, что юноша или девушка из незначительного клана входили в куда более влиятельный и знатный род.

Получила своё приглашение и Наталья Толстая. Его в специальном пакете, запечатанном родовой печатью Герега, привёз в имение курьер. На предыдущий бал Наталья не попала по причине юного возраста, ей было всего двенадцать, но теперь семнадцатилетняя девушка вполне созрела для того, чтобы блистать на этом празднике. Прижав к груди стиснутые кулачки, она с трепетом наблюдала, как отец вскрывает пакет, достаёт оттуда стилизованное под старину приглашение с её именем, переглядывается с матерью и наконец довольно басит:

— Ну что, будем собирать нашу красавицу!

На подготовку к балу отводился месяц. За это время нужно было подобрать и изготовить наряд, продумать причёску и украшения, разучить танцы… С танцами проблем не было — у Натальи были отличные учителя, отец на них не скупился. С украшениями тоже — фамильные драгоценности для того и существуют, чтобы надевать их по таким поводам. Но вот бальное платье — такое, чтобы сочеталось с украшениями и не стоило при этом как космический лайнер…

У Натальи был дар к дизайну. Платье она придумала сама, его заказали в Туле, причёску сделала одна из тётушек со стороны матери, и на бал юная красавица отправилась во всём блеске своей яркой, живой красоты: причудливо уложенные золотисто-рыжие локоны, синие глаза, не сходящая с безупречных губ улыбка…

Гостей не представляли друг другу — считалось, что на Пятилетнем балу главное общение, а не регалии кланов. Юноши и девушки знакомились и танцевали с теми, кто пришёлся им по сердцу, а дальше — как сложится. Дочери Герега сновали между гостями, бдительно следя, чтобы никто не остался обделён вниманием, подсказывали юношам, кто засиделся без танцев, а девушкам советовали быть смелее и самим подходить к кавалерам, если кто-то приглянулся.

Наталье их опека не понадобилась. Едва она успела осмотреться, как к ней подлетел рослый красивый юноша, блеснул белозубой улыбкой:

— Потанцуем?

Он ей понравился, и она не стала отвечать отказом. Танец закружил их, они расходились и снова сходились, менялись партнёрами и как-то вдруг снова оказывались в паре, пока Наталья не устала.

— Проводить вас в комнату отдыха? — тут же оказался рядом юноша.

У Натальи ёкнуло сердце: он оказался так внимателен к ней, что заметил, как она утомлена…

Девушка утвердительно кивнула.

— Меня Николай зовут, а вас? — представился её спутник.

Наталья назвала своё имя.

— Наши имена на одну букву начинаются, — тут же заметил юноша.