— У вас можно нанять корабль?

— Да, конечно, — ещё пара запросов. — Вот, пожалуйста, курьер «Палома». Пилот уже уведомлён, курьер будет подан на площадку 4 через пятнадцать минут.

— Благодарим, — пропели сёстры.

База «Курио-3» работала в автоматическом режиме. Персонала на ней не было. Курьер пристыковался к шлюзовому узлу, пилот открыл шлюз и устроился подремать в ложементе. Сёстры Салем покинули борт и перешли на станцию. В зал автоматически была подана атмосфера, и им не понадобились скафандры. Но стоило ведьмам приблизиться к терминалу, как тот сам включился, и с голопроекции на них взглянула тёмная фигура.

— Добро пожаловать, — послышался глухой рокочущий голос. — Приветствую Ковен.

— Ты знаешь о нас?

— Кто мог рассказать?

— Он мог узнать от Феликса…

— Ты кто-то из его одержимых родственников?

— Ты не наша цель.

— Но у нас есть общие интересы, — заметила фигура. — Позвольте пояснить вам кое-что…

— Мы слушаем, — пропели сёстры Салем.

— Среди моих собратьев нет единства по поводу прибытия «Ковчега», — начал их таинственный собеседник. — Кто-то из нас не хочет делиться кормовой базой. Нам хватит человечества на очень долгий срок, но если присоединятся те, кто прибыл на «Ковчеге», люди кончатся довольно быстро, и нам придётся искать новые пастбища. Кто-то предпочитает просто наслаждаться жизнью — Феликс был таким, пока вы не испортили его. Кто-то желает заниматься развитием кормовой базы и управлять прогрессом этого вида, чтобы все остальные получили больше носителей и больше удовольствий…

— Зачем же ты связался с нами…

— И выдаёшь ваши планы?

— У Феликса был симбионт, — отозвалась фигура. — Теперь его нет, но есть фамильяр. Произойти это могло только в одном случае — если поработал кто-то имеющий власть отдавать приказы симбионтам. Но этой власти нет у Ковена… Носитель симбионта Прима может отдавать приказы всем вам и нам, и это угроза для всего нашего вида. Подумайте как следует — даже если вам удастся победить, над вами всегда будет стоять тиран. Почему бы не объединить усилия и не устранить эту угрозу, а потом уже решать, кто из нас более достоин править человечеством?

Сёстры Салем действительно задумались.

— Такие предложения уже получили другие кланы Департамента…

— Они могут принять их…

— И тогда Ведьмак и его союзники останутся в меньшинстве…

— И обязательно проиграют…

— Так что твои слова звучат логично…

— Но как же вторжение?

— Вы ещё не поняли? — спросил неизвестный. — Вторжение уже началось.

Утром мы не сразу выбрались из постели. Снежка всерьёз пыталась заставить меня сдаться, но в итоге выбилась из сил к середине ночи, и утро застало её спящей у меня на груди. Разметавшиеся волосы, нежный румянец и припухшие от поцелуев розовые губы — она была так нежна и мила, что мне стало жаль её будить. Но гостиничный коммуникатор вежливо сообщил, что через четверть часа к нам прибудут гости, и пришлось выбираться из-под одеяла.

Снежка упорхнула в душевую, я последовал за ней, и утренний туалет несколько затянулся, так что гостям пришлось минут пять проскучать под дверью, прежде чем я открыл её и впустил прибывших.

— Сказали бы, что заняты, мы бы прилетели попозже, — посетовал Люциус, входя в номер.

Снежка очень мило покраснела.

— Какие планы на сегодня? — спросила Орлова, появляясь на пороге вслед за Люциусом. — Даже не рассчитывайте на прогулку без охраны. Я от вас ни на шаг не отойду.

— Ой, можно подумать, это первое моё покушение, — отмахнулась Снежка.

— Но такое масштабное — действительно первое, — нахмурилась Екатерина.

— Мы собираемся к Толстым, — сообщила Снежка, высушивая мокрые волосы. — Самая серьёзная угроза там — меня забрызгают слюнями. Юлий за мной присмотрит, так что развлекайтесь, имеете право.

Люциус и Екатерина переглянулись, я хмыкнул. Развлечений у этой парочки сегодня будет выше крыши — раз мы сваливаем по делам, им придётся разгребать всю бюрократию и разборы полётов. В том числе с военными. И они это прекрасно поняли.

— Тогда мы, пожалуй, сразу и приступим, — Люциус со вздохом полез в тактический планшет. — Да, нас уже ждут в мобильном штабе… Ну, успехов со спесивым стариком.

Они ушли, а мы заказали завтрак в номер, и спустя полчаса, одетые в деловом стиле, вылетели в космопорт, а оттуда суборбитальным прыжком под Тулу, в родовое имение Толстых.

Усадьба представляла собой относительно небольшой участок земли, на котором разместились господский дом, дом для прислуги, несколько подсобных строений, сад с прудом и парой беседок, и небольшая посадочная площадка. На неё и опустилось такси, которое везло нас от космопорта до усадьбы.

— Я вас, пожалуй, подожду, — сказал водитель, открывая для нас дверцы машины. — Если вам не назначено, старик с вами долго разговаривать не будет. Скорее всего, вы вообще его не увидите. Очень заносчивое семейство.

— Это мы ещё посмотрим, — Снежка задрала носик и решительно вышла из машины.

Я последовал за ней.

Своя территория на Земле — это был, пожалуй, самый серьёзный актив Толстых и источник их родовой гордости. Не каждый знатный род мог похвастаться тем, что имеет на Земле владения, а у Толстых они были, хотя особого дохода не приносили. Имение досталось им в давние времена, при образовании нео-аристократии, когда Рюрик делил между своими приспешниками земли. Ссылаясь на тождество фамилий, один из помощников Рюрика, Савелий Толстой, потребовал себе музей-усадьбу писателя Льва Толстого, и получил её вместе с окрестными землями. Музей был заботливо сохранён, в нём появился новый экспонат — родовое древо, соединяющее писателя и его предполагаемых далёких потомков, и это древо демонстрировалось каждому туристу, которого заносило в поместье.

Туристы, пожалуй, были единственными посторонними, которым здесь были рады, потому что они оставляли деньги. Все остальные проходили строжайшую фильтрацию, по итогам которой решалось, достаточно ли они важные птицы, чтобы иметь честь лицезреть главу рода, или же им следует отправиться восвояси. Так что таксист был не так уж неправ в своих предположениях — наверняка мы были не первыми, кого он привёз сюда, и кому здесь оказались не рады.

Вот только весовые категории с его пассажирами у нас были разными.

От посадочной площадки к воротам усадьбы вела аккуратная дорожка. Она упиралась в красивые кованые ворота, снабжённые камерой и кнопкой вызова. Снежка, не долго думая, нажала кнопку. Послышался мелодичный сигнал, за ним — мужской голос:

— Кто пожаловал и по какому поводу?

— К Николаю Викторовичу, — лаконично ответила моя невеста.

Камера повернулась, ловя нас обоих в поле зрения.

— Николай Викторович не принимает, — сухо сообщил мужской голос.

Щелчок. Связь прервалась.

Снежка снова нажала кнопку.

— Не балуйте, барышня, — посоветовал всё тот же голос.

— Вы знаете, кто я⁈ — начала закипать Снежка.

— Подделка под Снежану Медведеву? — хохотнул голос. — В прошлом месяце копия была похуже качеством. Убирайтесь, пока я не вызвал охрану.

У Снежки начала пульсировать жилка на виске. Я хотел было вмешаться, но она меня остановила:

— Дорогой, я сама…

И с разворота выбила замок, соединяющий створки ворот. Жалобно лязгнув, они начали открываться. Снежка устремилась в открывшийся проход, я последовал за ней, озадаченно покачивая головой. Раньше она так себя не вела: я видел её сердитой, даже злой, но в бешенстве — ни разу. И я не ожидал такой силы от рафинированной аристократки. Видимо, генные модификации не ограничивались только умом и безупречной внешностью…

За воротами раскинулся парк, через который вела обсаженная цветами дорожка. Мы почти дошли по ней до старинного трёхэтажного дома, когда появилась вызванная привратником охрана.