«Как же пронимает то… Больно ужасно… Шевелииииись тело! Нужно двигаться!»

Юноша яростно стимулировал тело, разгоняя живу, чтобы поскорее вернуть подвижность, и наконец смог кое-как заставить себя подняться с земли. Как раз вовремя. Ведь спустя мгновение птица выбила щит и уже собралась вонзить когти в него. Мирослав отпрыгнул, вновь попытавшись захлестнуть шею монстра кнутом. Но тот отбил атаку крылом и воспарил ввысь.

«Начинаю замедляться. Эти разряды без последствий не проходят. Нужно заканчивать поскорее, или я выдохнусь быстрее!»

Громовница вновь сложила крылья, а после развела в стороны. Юноша уже приготовился уклоняться от очередных разрядов, но был обманут сходством атак. В этот раз вместо потока молний вниз полетели перья. Причём разряды, стрекотавшие ранее на крыльях монстра, особым образом притягивали их друг к другу, превратив в круглые диски с острыми краями. Мирослав едва уклонился от всех уклонился от атак, как те, пролетев мимо, развернулись и начали набирать обороты, вновь нацеливаясь на юношу. Сколько он не маневрировал, лезвия из перьев продолжали его преследовать, грозясь вскоре настигнуть.

«Похоже, что они притягиваются ко мне из-за того, что я принял на себя разряд щита. Плохо! Эта гадина уже примеряется чтобы вновь атаковать!»

И стоило ему подумать об этом, как громовница спикировала вниз, вместе с тем ещё сильнее ускоряя притяжение своих перьевых орудий.

Мирослав сменил облачение и сместился так, чтобы все диски атаковали в одну область, после чего принял их на чешуйчатые предплечья облачения кузнеца. Однако, даже встретившись с преградой, они продолжали крутиться, словно бы желая распилить юношу надвое.

— Твои пёрышки со страфилевыми не сравнятся! — сказал он, а когда громовница почти настигла его, перестал блокировать атаки, вновь повалившись спиной на землю.

Не успев сменить направление, перьевые диски по инерции устремились в свою хозяйку, хотя один всё же добрался до цели и своим стремительным напором полностью истощил остатки силы в пламенной рубахе. Он не вонзился в плоть лишь благодаря тому, что юноша зажал его стальными ладонями, силой блокируя движение.

Один из оставшихся дисков рассёк крыло монстра, а другой добавил новый глубокий порез на груди. Эта рана могла бы стать фатальной, но птица рассеяла свои чары, вернув перьям мягкость. Громовница издала яростный клич боли и ненависти, а после бросилась на Мирослава по земле.

Он вскочил на ноги и встретил её выпад клювом боковым ударом чешуйчатого кулака, а после тут же вынужден был уклоняться от удара крылом, перья на котором заострились так же, как ранее случилось с брошенными. Юноша перекатился по земле и подхватил щит хвостом, после чего встал в выжидающую стойку. Они с громовницей замерли, сверля друг друга пристальными взглядами. Перья твари вновь начали потрескивать, знаменуя возвращение громового барьера.

«Вот и всё. Или я прикончу её сейчас — или погибну сам. Следующий разряд точно выведет меня из строя надолго…»

Раненная и истекающая кровью громовница, похоже, чувствовала что-то похожее. Её движения стали медленными, а преимущество манёвренности пропало. К звериной ярости в глазах примешивалось что-то иное. Мирослав узнал в этом взгляде отчаяние. Последним преимуществом монстра был громовой барьер и им нужно было воспользоваться прежде, чем силы иссякнут окончательно. Монстр растопырил крылья так, чтобы покрывать наибольшую площадь, хотя раненое и поднялось куда ниже, а после ринулся вперёд, словно бы пытаясь просто обхватить юношу и поразить своим покровом молний.

«Сейчас!»

Мирослав применил слияние и взмыл в воздух, оттолкнувшись от земли. Извернувшись в воздухе, он придал себе вращение и обрушил удар боевой косы на шею птицы. Клинок прошёл насквозь, обезглавив монстра, но юношу тут же настигло возмездие в виде очередного разряда, который был особо сильным, словно бы вмещая в себе предсмертную ненависть зверя.

В глазах потемнело, и юноша камнем рухнул на землю, не способный видеть, слышать или шевелиться. Единственным, что он сейчас ощущал было небесное пламя, терзающее каждую частичку его естества.

«Как же больно… Уж надеюсь, что не зря поверил Величайшему, и оно того стоило…»

— Мирослав! Мирослав! Ты как? Ты живой?

Первым вернулся слух, после ощущение того, что его трясут, а потом и зрение. Красимира с широко распахнутыми от беспокойства глазами активно пыталась привести юношу в чувство. Величайший же стоял рядом, разглядывая труп птицы.

— Ммм. Хорошо! Хорошо! Чистый удар и быстрая смерть! Блюдо выйдет что надо!

— Ты бы хоть сделал вид, что тебя волнует, выжил ли я, — простонал Мирослав, с трудом выговаривая слова.

— Да что тебе сделается? Сказано было, что справишься! Величайший не ошибается!

— Живой! — облегчённо выдохнула Красимира.

— Живой, — вяло кивнул юноша и кое-как сел, — Всё-таки опыт бесценен. Если бы, не зная броду, полез без разрыв-корня, то точно помер бы ещё на первом разряде. Даже учитывая, что птаха до конца не разобралась со своей силой и была ошарашена превращением, бой вышел крайне тяжёлый.

— Не расслабляйся! — сказал Величайший, доставая из кошеля котёл, — Пора готовить. Краса, сбегай до речки и набери в мой треножник воды.

— А почему он треножник, если…

— Так надо, — перебил её старик, — Подсоби юнцу, он ещё не очухался и явно за водой идти не хочет.

— Ладно-ладно, — змеедева кивнула и отправилась к реке.

— Теперь ты, — повернулся к нему Величайший, — Слушай внимательно. Сперва птицу разделаем, а после в таком порядке бросай куски и травы, что Величайший тебе собрал…

— Это разом похоже на алхимический процесс и варку роскошного супа, — прокомментировал юноша.

— Да, а главное — всё это время тебе нужно поддерживать ядро в самом центре котла, чтобы ингредиенты вращались внутри.

— Хмм. Надо соорудить какую-то обвязку тогда.

— Нет-нет! Ничего лишнего в котёл не совать!

— И как же ты тогда предлагаешь удерживать ядро?

— Вот дурень, хвостом! Очевидно же! — воскликнул старик, — Ты же щит им держишь, а до такого пустяка не додумался?

Мирослав рассмеялся. Величайший был совершенно прав. Объект полный лёгкой живы вполне можно удерживать хвостом, даже если он для этого не предназначен. Но отчего-то столь простая идея ему в голову не приходила.

— Ладно, я понял. На этом всё?

— Да. Когда ядро растворится, тут-то и пора есть. И смотри, весь котелок надо опустошить!

— Я всё понял. Но нужно всё же сделать кое-что ещё.

— И чего ты задумал?

— Ритуальный круг, который поможет мне с поглощением.

— Мда-мда… — величайший задумчиво погладил бороду, — Ну попробуй. Может, и сработает. Никогда о таких мелочах не задумывался.

— Поможешь расчистить площадку?

— Ладно. Но давай-ка поторопимся, слишком промедлишь, и всё будет зазря!

Вдвоём они быстро содрали дёрн и разровняли пространство, на котором юноша принялся чертить круги. Сначала он собирался сделать по стандарту три столпа стихий. Но, оценив ситуацию, всё же решил израсходовать вообще все свои оставшиеся запасы и создать область вечной гармонии. Три великих треугольника, вокруг которых описан великий круг, и в которые вписаны ещё два, формируют сложную фигуру, чем-то напоминающую солнце.

— Огооо, а что это вы такое чертите? — спросила Красимира, вернувшись с водой.

— Ритуальный круг. Триединство повторённое трижды формирует бесконечность. Небо, земля и вода заключаются в гармонию повторения через символы и обереги. Узоры, помимо трёх стихий, формируют и тройку небесных силы. Снаружи солнце, что поддерживает меня и удерживает силу нечисти внутри. Внутри луна, не позволяющая солнцу уничтожить её. Посреди — звёздные лучи, что выходят с луной, но не служат ей, уравновешивающие их.

— Ооо. Я поняла! Ты будто бы центр мира!