Герцог сошёл с ума. Определённо спятил, в чём моя уверенность лишь подогрелась, когда он схватил меня в охапку и потащил по коридорам незнакомого мне дома.

— Ана! — вскрикнул сзади отец, но его голос резко прервался, сменившись сдавленным стоном боли. Громила-охранник ударил его коленом в живот, что я увидела, когда попыталась вывернуться из мёртвой хватки де Вилье и рвануть назад.

Но у нашего похитителя были совершенно другие планы.

— Не дёргайся, иначе прикажу отрезать твоему дражайшему папочке уши или сломать колени. Такая малость сохранит ему жизнь, но принесёт значительные неудобства в существовании, — неприятно осклабился он, притянув меня к себе и практически до хруста сжимая мои плечи пальцами. — В нашу первую встречу ты казалась мне гораздо умнее, дорогая.

— В нашу первую встречу и ты выглядел адекватнее, дорогой, — бессильно прошипела я в ответ, вонзив в его руки ногти. Очередная безуспешная попытка освободиться… В ответ получила крепкую оплеуху и новый виток его бешеного, ничем незамутнённого веселья.

— Чувствую, мы поладим, крошка Ани! Женой ты моей стать отказалась, даже легла под того смазливого мальчишку, лишь бы не возвращаться ко мне, поэтому не вздумай жаловаться. Всё это происходит сейчас из-за тебя. И будущее твоё незавидное, — переводя дыхание от смеха, обронил герцог, ударом ноги по-хозяйски распахивая перед нами какую-то дверь.

— Хочешь сделать меня любовницей? Будешь бить, насиловать, угрожать жизнью отца?

Схватившись за косяк, я немного притормозила, надеясь, что проходящие мимо слуги как-то помогут. Но нет. Они лишь невозмутимо обошли нас, не сбавив ни шага, ни голосов. Просто продолжили обсуждать какие-то бытовые вопросы. Вероятно, их хозяин не впервые так развлекался, поэтому им было без разницы, чья ещё загубленная жизнь оказалась в его руках.

Де Вилье оскалился. Его ухмылка — дикая и страшная — исказила лицо, позволив наконец рассмотреть внутреннего монстра. Маски окончательно слетели, в этом я не сомневалась.

Учтивый аристократ, волнующийся и оскорблённый жених, похотливый безумец, пытающийся меня запугать — всё отступило, ужасающе резко явив его истинное нутро. И там, я ощущала это как никогда раньше, не просто не оставалось ни капельки света.

Вместо души у де Вилье была выжженная пустошь, чёрная дыра. Да он и сам являлся пустотой в форме человека. И эту пустоту могли заполнить лишь чьи-то страдания, агония, боль. Он ненавидел и упивался тем, что был ненавидим. Стремился к власти, потому что страдания пары человек — ничто по сравнению со страданиями миллионов.

Меня затрясло. Герцог понял причину, потому что его лицо изменилось. Схлынули все эмоции, которыми он мастерски манипулировал, оставив лишь холод и нечеловеческий, изощрённый разум.

— Ты меня провела, отдам должное. Кто бы мог подумать, что жалкая и хилая девчонка не захлопает в ладоши от шанса выбраться из нищеты, а наоборот, предпочтёт долю беглянки и голодранки, — произнёс он неожиданно спокойно. — Жизнь в бесчестье твой сознательный выбор, Ана. Вот только оставлять ли мне использованный товар себе или, к примеру, скрасить тобой досуг моих людей… Занятный вопрос, требующий осмысления. Наёмники — ребята не привередливые. А вот я крайне злопамятен и обидчив.

Его пальцы сомкнулись у меня в волосах, дёргая и принуждая идти дальше. Из глаз брызнули слёзы, но я не издала ни звука, сцепив зубы и пытаясь нарочно оттоптать ему ноги. Но де Вилье был проворным и шёл, словно танцевал, играючи уклоняясь от моих попыток ударить.

Я уже понимала, что находилась в его поместье за тысячу лиг от солнечной Эстрадии, где осталось моё сердце. Впереди было лишь отчаяние и страх, но опускать руки не хотелось. Я должна была быть сильной ради отца и моих малышей. Ради Раэля и мирного будущего во всех королевствах.

Ворвавшись в одно из подвальных помещений, герцог швырнул меня на стул, установленный напротив массивной железной клетки. Её толстые прутья странно мерцали, вероятно зачарованные каким-то экзотическим видом заклятий. За ней, прижавшись друг к другу, сидели мои драконы.

— Золотце! Руби! — безотчётно метнувшись к ним, я была отброшена обратно на стул сильной рукой де Вилье.

— Э, нет. Не так быстро, госпожа наседка. Во всём должна быть дисциплина, а эти ящерицы и так немало дней обучения пропустили, — сказал он, с мрачным энтузиазмом взирая на пленников. — Подняли ор на весь дом, потому что постельку им не постелили и мясо сырое изволили подать вместо жаркого. Знаешь, я даже благодарен, что избежал такого подарка, как ты, в виде жены. Не хотел бы, чтобы и наших детей ты обратила в размазню своими дурными повадками.

— Да кто рожать бы от тебя захотел? Чудовище! — не сдержалась я, со слезами смотря на драконят, пытающихся прорваться ко мне сквозь прутья клетки. — Посмотри на них! Что ты делаешь с нами? Что с тобой вообще такое? Неужели ты сам никогда не любил и никто не любил тебя? Ты не был ни к кому привязан? Ни о ком не заботился, не переживал? Ты злодей!

Резво развернувшись, он обошёл меня и склонился из-за спины, схватив за плечи. Его пальцы лихорадочно подрагивали, но в целом герцог вёл себя спокойно.

— Нет, Ана. Злодеев в этой комнате двое, ведь мы похожи. Ты крадёшь и портишь моё имущество, лжёшь, интригуешь, разрушаешь договорённости, ставишь под угрозу полного уничтожения планы, на подготовление которых ушли годы. Но это ладно, я сразу тебе не понравился, — его свистящий шёпот был похож на шипение змеи, а руки медленно сомкнулись вокруг моей шеи. — Ты сбежала, оставив жизнь отца под угрозой, ведь не знала, убью ли я его в порыве гнева или нет. Буквально отдала мне его в заложники, из-за чего он теперь так страдает в плену, понимаешь?

— Нет! Всё враньё!

Я забилась в попытке освободиться, но его хватка была стальной. Он практически душил меня.

— Да, полная правда. Ты малодушно бежала от проблемы. И драконов вырастила такими же малодушными. Ты позволила королевской семье заполучить их, могущественное оружие, которое они так или иначе бы применяли для запугивания соседей, ничем не отличаясь от меня. И не говори, что это не так. В политике нет места сантиментам. Ты пыталась спрятаться и спрятать их, но почему-то позволила себе оказаться в центре событий, вместо какой-нибудь глухой деревеньки выбрав для пряток замок Кейбран, а потом и столицу Эстрадии. Ты выбрала чувства к тому напыщенному парнишке, оставшись на виду и наивно веря, что он тебя защитит. И просчиталась, подвергнув опасности уже жизни так полюбившихся тебе ящериц, — скороговоркой процедил он, сдавливая пальцы и вынуждая меня цепляться за его руки в попытке остановить.

Воздуха начинало уже не хватать, когда герцог резко отпустил меня, позволив с хрипом и кашлем свалиться со стула и отползти от него подальше. Отряхнув камзол, он занял моё место, достал платок и вытер им руки, словно я была по уши в грязи.

— Ты... Нет! Я не... — Кашель душил меня. Затравленно упёршись спиной в клетку, я ощутила тёплые мордочки драконов, тыкающиеся в меня в стремлении поддержать.

— Ты да, — наигранно пожал плечами де Вилье и гадко, очень гадко улыбнулся: — Зато мне твоя неосмотрительность была на руку. Собрать драконов в одном месте, буквально в одной комнате посреди громадного замка, в защите которого точно можно найти всеми забытую брешь, если платишь талантливым магам — чья это вообще была гениальная идея?

— Могу сказать это же и о хранении драконьих яиц в одном ларце! — зло выплюнула я, ощущая беспомощность и лихорадочно скользя глазами в поиске хоть чего-то, что могло помочь. Ничего не было, кроме упомянутого ларца с оставшимися двумя яйцами. Их герцог видимо не посчитал нужным прятать в клетке.

— История склонна повторяться, — тем временем согласился он. — Но одно дело, когда ты не ждёшь угрозы и ощущаешь себя на коне, а другое — когда точно знаешь, что за твоим сокровищем скоро придут. Если в так хорошо обогревшей тебя Эстрадии все настолько тупые, их будет ещё легче сломить, чем я полагал.