— Старая байка, древняя. О ней у нас и дети малые знают, леди... — замявшись, управляющий покосился в сторону Раэля, как если бы сомневался, кем он мне приходился.

— Дара Люмьер. Мой личный целитель, — отчеканил последний, заложив руки за спину и недовольно играя желваками. «Ему настолько не интересен местный фольклор?» — задумалась я, ободряюще улыбнувшись вмиг насторожившемуся старику.

— Целитель, милорд?

— Был ранен в дороге, — кратко пояснил Раэль и нетерпеливо продолжил: — Не могли бы вы рассказывать сказки, попутно демонстрируя мне новые владения? Особенно интересует спальня.

«Грубиян», — про себя откомментировала я, возвращая внимание на Йозефа и его историю. Неторопливыми и по-старчески неуверенными шагами он засеменил вперёд, указывая дорогу и осторожно держа мои вещи в руках.

— Проклятие, госпожа Люмьер, по слухам лежит на каждом, кто отважится перенять бразды правления севером на себя. Предыдущий хозяин, говорят, был глубоко несчастен в делах сердечных. Его предшественник помешался и выпрыгнул из окна собственной опочивальни, а лорда, правившего до него, нашли в кровати с перерезанным горлом. Говорят, служанка, родившая от него бастардов, отомстить так решила, да впрочем, много чего говорят... Одно верно: никому счастья этот замок давно уже не приносит. И простые люди боятся, как бы это не распространилось на них самих.

Негромкий и надтреснутый голос управляющего, колеблющееся пламя факелов по стенам, пустота и общее запустение замка — всё это оказывало весьма удручающее влияние. Я даже на миг забылась, шагнув поближе к усмехающемуся Раэлю, но опомнилась и дёрнулась в сторону.

— Да-да, я проклят и теперь тёмные силы Кейбрана обрушат крышу на мою несчастную голову, — заметив мои метания, скучающе произнёс он. — Что же вы сами-то живы до сих пор, Касли? Разве так поступают все порядочные управленцы этого медвежьего края?

— Я жив, потому что временное лицо и полных прав никогда не имел, — с достоинством ответил старик. — Но проклятие существует, уверился в этом сам, наблюдая смену нескольких поколений в замке. Гиблое это место, глухое. Зря вы приехали, милорд. И девушку привезли тоже зря.

Раэль насмешливо фыркнул.

— Говорили мне, что северяне оказывают радушные приёмы, но признаю, вы сразили меня наповал, Касли. Ваш позитивный настрой вряд ли вообще оставил бы кого-то равнодушным.

Управляющий лишь коротко поклонился в ответ и сделал приглашающий жест рукой.

— Ваши покои, милорд. Мы дошли.

Потом открыл дверь, посторонился, пропуская нас внутрь, и пристроил вещи на старинном комоде без резьбы и каких-то дополнительных излишеств. Вообще, как я успела заметить, во всём замке процветал аскетизм и в лучшем случае запустение, а в худшем — медленное обветшание и распад. Если стены, то серые. Если мебель, то словно с постоялого двора.

— Сойдёт, — одним словом охарактеризовал увиденное Раэль, и я молча с ним согласилась.

Старик ещё раз поклонился и вышел за дверь, пообещав озаботиться вопросом попрятавшихся по углам слуг. Проводив его взглядом, я обернулась и... к стыду своему поняла, что не просто находилась в покоях Раэля, но и добровольно осталась там с ним наедине.

Видимо, он и сам понял это, потому как улыбался, бескомпромиссно принявшись стаскивать с себя одежду. Вот с его широких плеч соскользнул на пол дорожный плащ, вот в сторону улетел камзол, а пуговицы рубашки начали расходиться с одновременно пугающей и завораживающей скоростью... При этом негодяй не отрывал изучающего взора от меня, словно ничто не занимало его сильнее, чем моя реакция на происходящее.

— Что ты... — полупридушенно пискнула я и сама поразилась, насколько жалко прозвучал мой голос. — Так. Ты не мог бы замереть и перестать раздеваться?

— Остановись, мгновенье, ты прекрасно? — провокационно уточнил мужчина, но до подозрительности послушно прекратил своё незамысловатое занятие, вызывавшее у меня целый калейдоскоп смешанных и сложных в ощущении эмоций.

— Скорее, попахивает безумием, — скрестив руки на груди, отозвалась я. — Если ты всем едва знакомым девушкам устраиваешь такие представления, то удивляюсь, как тебя раньше не выслали из столицы.

Что-то переменилось, воздух в комнате ощутимо сгустился. И если до этого мне тяжеловато дышалось от недвусмысленных посылов Раэля, отношение к которым я так до конца и не определила, то теперь... Его взглядом можно было плавить металл.

— Что ты, — наконец тихо произнёс он, когда наше затянувшееся молчание стало уже невыносимым. Потом собрал сброшенные вещи, аккуратно их сложил на краю кровати и медленно двинулся на меня. — Я лишь предоставляю им убежище, спасаю от чужих ножей и глаз идущих по следам соглядатаев, рискую жизнью, тащу за собой на край света и, Ана...

Его голос обратился в свистящий шёпот, когда нас разделяли какие-то сантиметры.

— Ничего не требую за это взамен.

Сбитая с толку таким быстрым нарушением личных границ, я зажмурилась, чувствуя его уверенность, его тихое бешенство, да и что там, никуда не пропавшее желание, как собственные.

— Твоё «ничего» как-то подозрительно напоминает слово «всё», — ощутив, как дыхание Раэля коснулось моих губ, резко выпалила я, в последний момент избегая внезапного поцелуя.

Отвернуться от него было легче, чем сбежать прочь из комнаты. Чужие эмоции и мои собственные мешались, затрудняя передвижение, да и бросать Золотце мне совсем не хотелось.

— Возможно, — немного помолчав, наконец согласился Раэль, но, вопреки моим ожиданиям, не торопился от меня отступать. В нём читалось раздражение, причину которого я отчётливо понимала и без особых подсказок со стороны дара. Он, влиятельный лорд и доверенное лицо самого принца, был сослан в дикую глушь, где единственное возможное развлечение, прихваченное с собой по дороге, действовало вопреки всем его желаниям и язвило, язвило...

Язвило и уязвляло одновременно.

— Ана. Посмотри на меня.

— Нет. Боюсь, ты опять попробуешь меня поцеловать.

Тихий смех с его стороны.

— Если тебе так не понравилось, позволь я исправлю эту оплошность. Хотя, что-то подсказывает мне, причина далеко не в этом. — Взяв за подбородок, Раэль повернул моё лицо к себе. Его тёмные глаза всматривались в меня, изучали каждую чёрточку, скользили по растрепавшимся рыжим волосам. Он больше не напирал, затаившись на какое-то время, но и не уходил.

— Ты вообще умеешь признавать поражение? — Дёрнув головой, я сбросила с себя его руку, стараясь вложить в этот жест побольше отрицания и возмущения таким поведением.

Взгляд мужчины переменился. Стал серьёзнее, оценивающее, прохладнее. Так, словно ему бросали вызов, а он со спокойным сердцем его принимал.

— Никогда.

С этими словами Раэль вышел из комнаты, оставив меня наедине с собственной растерянностью.

— Кажется, мне только что объявили войну, — пробормотала я, обращаясь к закопошившемуся и выглянувшему из корзинки Золотцу. Дракончик чихнул, выпустив из носа колечко дыма и несколько искр, и обеспокоенно заворчал.

Оставаться в покоях Раэля не было никакого желания.

Оглядевшись, я с обречённым вздохом подхватила вещи и корзину с малышом, вполне осмысленно заглядывавшему мне в глаза. Потом подкралась к двери, приоткрыла её и высунулась в тёмный коридор, по которому со свистом гулял стылый ветер.

Было пусто.

Поёжившись, я осторожно вышла из тепла натопленной комнаты, собираясь... Что? Я не знала, куда направлялась. Меньше всего мне хотелось играть роль пустоголовой куропатки, являющейся главным блюдом на чьём-то столе. Прощальный взгляд хозяина замка и положения, которым он снабдил меня перед уходом, ясно давал понять: игра началась.

А проигрывать я точно не собиралась.

Упорство и чувство собственной гордости толкали на отчаянный шаг: искать укрытие самостоятельно. И хотя планировка замка, полного пыли и сквозняков, мне была незнакома, а все слуги попрятались по углам, словно тени, я не отчаивалась. После мытарств по кораблям, тавернам и разбитым северным дорогам — меня мало, что могло испугать.