— И где же мы найдем укрытие? — язвительно передернула плечами моя жена. — В лесу чудесным образом найдется таверна или постоялый двор?

Я на секунду задумался, покрутил головой и довольно улыбнулся:

— Таверну не обещаю, но охотничий домик в таких условиях даже лучше, не находишь?

Какое счастье, что мы с Кианом, вернувшись из военной академии, в первую очередь приказали отремонтировать небольшой домик, в котором в детстве часто ночевали накануне охоты. Небольшая хижина с одной комнатой и большим камином сейчас показалась мне самым желанным местом на земле.

Еще раз оглядевшись, я уверенно потащил Ану за собой, безошибочно определив нужное направление. Тропа от ливня раскисла, грязь чавкала под сапогами, а ветки кустов цеплялись за плащи, поэтому двигались мы не так быстро, как хотелось, но все же через полчаса вышли на знакомую мне поляну. Ана, которая все это время даже и не думала жаловаться на ненастье или тяжесть этого небольшого путешествия, с облегчением выдохнула и первой рванула к охотничьему домику.

Внутри было ожидаемо темно, холодно и пусто. Однако и свечи, и дрова для камина оказались на своих местах, а вот пыли не наблюдалось вовсе. Пожалуй, Киан наведывался сюда регулярно и слуги следили за тем, чтобы домик был пригодным хотя бы для разовой ночевки.

Ана сняла плащ и в растерянности замерла посреди небольшой комнаты. Вода капала с ее платья прямо на пол, превращаясь в небольшие лужицы.

— Уютно, но все так же нестерпимо холодно, — прошептала она, оглядывая наше укрытие.

Я поставил поклажу на пол и обнял ее плечи, притянув к себе. Мне безумно хотелось согреть ее тело, поделиться теплом…

Эта странная девушка, а теперь и моя жена, вызывала слишком много эмоций. С одной стороны это пугало, но с другой притягивало, манило, словно мотылька на огонь. Хотелось достать луну с неба и положить к ее ногам.

Но луна это, конечно, прекрасно, а вот то, что она вполне могла переохладиться и заболеть, было более чем реально.

Пришлось сделать над собой усилие и отстраниться.

— Ты вся дрожишь. Дай мне немного времени, я разожгу камин и приготовлю один сюрприз для тебя. Поверь, он придется тебе по душе.

— Вот не уверена, что после всех событий я готова к новым сюрпризам. — Она бросила настороженный взгляд на меня.

— Этот тебе точно понравится.

Ана только недоверчиво покачала головой.

Привычными движениями сложив дрова, я поджёг маленькие веточки, которые кто-то заботливо оставил в очаге.

Пламя взметнулось ввысь, облизывая серые камни, из которых был сделан камин. Этот шедевр, сложенный деревенским мастером, не раз спасал нас в холодные дни, когда во время охоты мы заглядывали сюда передохнуть. Он занимал почти половину стены и был гарантом тепла.

Огонь завораживающе потрескивал, выпуская белые искры и переливаясь оттенками оранжевого и желтого.

Почувствовав источник тепла, Золотце тут же заворочался в корзине и, скинув сырую ткань, выполз поближе к огню. Прошлепал по полу с независимым видом, лёг, прикрыв глаза, и стал наслаждаться жаром, исходящим от камина.

Потом обреченно вздохнул и кинул жалобный взгляд на нас, словно уже начинал погибать от голода.

— Нечего жаловаться и делать глаза, как у круглого сироты. Так уж получилось, придётся потерпеть. — Ана подвинула корзинку к камину, чтобы она просохла, и ласково погладила малыша по голове.

Тот заурчал и уткнулся ей в ладонь носом, а потом, замерев, полез на руки, но, коснувшись мокрого платья, передумал и вернулся назад. Устроившись поудобнее, замурчал и снова прикрыл глазки.

Я не мог оторвать глаз от этой умилительной картины, но, заметив, что Ана до сих пор дрожала, быстро вышел и направился в сарай, пристроенный сбоку домика.

Замок на нем был больше для порядка, стоило потянуть его посильнее, и он сразу же сдавался. Открывшись, дверь скрипнула, пропуская меня внутрь.

Ничего не изменилось, кругом царили порядок и чистота. Огромная лохань стояла у дальней стены этого маленького помещения. Вот она-то мне и была нужна.

Сюрприз оказался достаточно тяжёлым и никак не хотел пролезать между поленницей и стеной, но мысль об улыбке на измученном лице жены придавала сил.

Жена. Я попробовал это слово на вкус. А ведь раньше даже и мысли не допускал, что такое возможно.

Немного стараний и упорства сотворили чудо, поэтому через пару минут я уже втиснулся назад в дом. Как только мне удалось добраться до середины комнаты и установить этого монстра посередине, глаза Аны изумленно расширились.

— Ты не шутишь? Это то, о чем я думаю? Но где же мы возьмём тёплую воду? — В ее голосе звучало недоверие, смешанное с радостью..

— Из колодца, — ответил я, взял два больших ведра и снова вышел под непрекращающийся ливень. Что только не сделаешь для того, чтобы женщина была счастливой!

Повесив огромный котёл над огнем, я наполнил его почти до краев, и нам оставалось только дождаться, когда вода нагреется. Ана тем временем устроилась у камина и поглаживала золотистую головку дракончика, кидая на меня удивленные взгляды.

— Может, ты уже снимешь это мокрое платье? Рискуешь заболеть.

— Ты тоже не сухой, вон, вода залила весь пол, а я уже почти высохла. — Она гордо вздернула подбородок.

Я только усмехнулся в ответ и начал проводить ревизию шкафчиков.

На наше счастье там нашлось несколько льняных простыней и немного кусочков вяленого мяса. Жизнь заиграла светлыми красками, и у нас прошёл небольшой ужин на троих. Золотце правда не оценил походного угощения и, возмущенно фыркнув, отвернулся, показывая всем видом, что не питается столь несъедобными предметами.

— Ну и ладно, нам больше достанется.

— Я, наверное, тоже воздержусь. — Ана подозрительно уставилась на угощение и, попробовав один кусочек, отложила его в сторону.

— Придётся пировать одному.

— Приятного аппетита, — не удержалась она от колкости.

Главное — не поддаваться на провокации. А уж к походной пище даже новоиспеченному герцогу было не привыкать.

Подкрепившись, я наполнил лохань уже согревшейся водой и повернулся к жене:

— Все готово, моя госпожа! Можете раздеваться и получать свою долю удовольствия.

— Ты должен выйти! — заявила Ана с испугом.

— Если ты не забыла, на улице поливает как из ведра. Неужели ты готова пожертвовать моим здоровьем, а то и жизнью, только ради собственного удобства?

Ее щеки покрылись стыдливым румянцем, она провела по губам кончиком языка и опустила глаза. Как же хотелось провести ладонью по этому лицу, опуститься на шею и, обхватив затылок, впиться поцелуем в эти нежные губы…

Кровь побежала по венам с бешеной скоростью, все тело напряглось до предела. Протянув руку, я всё-таки коснулся непослушного локона, упавшего ей на лицо. Ана вздрогнула и подняла взгляд, в котором словно отражались мои чувства.

Эта злючка была ко мне так же неравнодушна, одно только упрямство сдерживало ее от ответной страсти. Мои пальцы скользнули по тонкой бархатной коже, ощутив ее тепло. Словно тысяча иголочек пробежали по нервам.

Вдох, выдох, и я, с трудом сосредоточившись на остывающей лохани, опустил руку.

— Обещаю отвернуться, зажмурить глаза и не подглядывать.

Хотя, если честно, я готов был не только подглядывать, но и нырнуть в эту ванну вместе с ней…

Ана задумалась на мгновение и серьезно посмотрела на меня:

— Хорошо, можешь оставаться, но только помни, что обещал! Если ты нарушишь… Нарушишь свое обещание… Я… Я…

— Ты выскочишь в чем мать родила и будешь медленно убивать меня своим видом, не разрешая дотронуться.

— Ты неисправимый нахал! Я возьму вон ту тяжелую кочергу и отправлю тебя в бессознательное состояние до самого утра.

— Как скажете, моя кровожадная госпожа. — Смех подкатывал, стоило только представить, как она наперевес с кованной закорючкой наступает на меня, преисполненная праведным гневом.

Пришлось закрыть глаза и отвернуться в другую сторону.