Орсвейн в праведной ярости заорал, вскинул над головой двуручный меч из адаманта. Позади вопль подхватили солдаты, прошедшие с ним от эльфланда до империи. Впереди их ждёт самый жестокий враг, сам Бессмертный Легион, во главе с Элдрианом Тёмным. Уже отсюда видны их чёрные латы и знамёна.

Нежить стоит ровными рядами, словно стена, перекрывая единственный безопасный проход до цитадели. Орсвейн уже знает о ловушках, разведчики не зря двигаются впереди войска, порой опережая на недели.

По взмаху меча, вперёд войска погнали пленников. Измученных голодом и побоями до полной потери разума. Бывшие солдаты и крестьяне, они послушно бегут, даже не понимая, что их ждёт.

Первые ловушки сработали незаметно. Люди просто исчезли в ямах с кольями. Затем пошли ловушки жестокие, пронзающие ноги, кольями, смазанными ядом с самого дна выгребной ямы. Поле перед цитаделью заполнилось криками, что разбиваются о белокаменные стены.

Фрейнар жестом остановил отряд и следом всё войско. Дожидаясь, пока человеческая волна раскроет все ловушки. Часть пленников, придя в себя, останавливается в панике, оглядываясь и ища путь к спасению. Их расстреливают лучники, по приказу командиров. Совсем малая часть смогла выбраться с поля смерти к позициям Легиона, и тот расступился перед ними. Закрыл щитами от стрел и сомкнул ряды.

Жаль, но бо́льшая часть поля очищена, а грязные отродья тьмы понесли наказание.

Поцелованный Светом вперил взгляд в могучую фигуру, стоя́щую во главе Легиона. Матовые чёрные латы со множеством шипов, рогатый шлем, кажется, подпирает небо. Рога сделаны из тонкого дерева, иначе удар по ним сломает шею.

— Элдриан!… — Прорычал Орсвейн, вопреки выкрикам генерала шагая вперёд.

Бой нужно начать, когда у дракона появится пламя. Но кто сможет остановить избранного светом?

Чем я отличаюсь от моих врагов? Ну кроме того, что я великолепен и вообще совершенство? Почему их силы не иссякают? Может быть, дело в полёте? Я ни разу не видел, чтобы Элиас или Геор парили. А им это очень помогло бы…

Получается, они лучше меня?

Я перевернулся на спину и вперил взгляд в серое небо. Далеко позади рокочет умирающий континент, вспышки молний разносятся над океаном, а гром обрушивается на мой островок.

Моя битва и её последствия смели огромную область, развеяли в прах всех, кто не успел сбежать. Может, это отвадило Свет от меня?

Смех сам собой вырвался наружу.

Если бы Свет заботили такие мелочи, он бы вовсе не явился мне. По моей воле умирали сотни, тысячи, десятки тысячи испускали дух на кольях. Мои руки… нет, я весь покрыт чужой кровью натурально и фигурально. В этом про́клятом мире нет никого порочнее и злее меня! Нет, дело в ином. Но в чём?

Кулаки в бессильной ярости молотят по песку, оставляя глубокие отметины.

Даже не знаю, о чём я переживаю больше. О том, что сейчас Геор убивает моих людей или о том, что лишился такого могущества? Действительно, злобная вышла бы насмешка. Почувствовать мощь, способную выиграть войну и остаться без неё в шаге от победы.

ПОЧЕМУ?!

Я резко сел. Взгляд метнулся над чёрным океаном, упёрся в горизонт.

А не в этом ли дело? Все герои получили силу. Не знаю как, но они были награждены ею. Все, кроме меня. Я взял её, ха-ха, силой! Принудил Свет подчиниться мне… но сила не живое существо, у неё нет воли и мыслей. Она не может воспротивиться. А значит… она просто не может наполнить меня без чужой помощи?

Облизнул пересохшие губы.

Солнечные Алмазы протолкнули силу в меня? Позволили ей течь, заполняя сердце и хребет. Накопиться в них достаточно, чтобы я мог создать живую сталь.

Что мешает Свету вернуться? Тьма? Нет. Тьма — это просто отсутствие Света. А он всё ещё во мне и прибывает по капле, словно… просачивается. Этой силы хватает, чтобы я мог подняться над землёй на высоту собственного роста и тут же упасть.

Она не накапливается, а значит… Я представил себя, как пустую бутылку вина, брошенную в озеро. Узкое горлышко и воздух не пускают воду внутрь. Как ни старайся, сколько ни жди, внутри будет сухо. Только если не погружать бутыль постепенно или не влить воду.

Какая глупость… я ведь не бутыль и даже не кувшин. Я человек. Но всё же, сто́ит попробовать.

Закрыв глаза, склонил голову к груди. Глубокий вдох и медленный выдох. Почувствуй Свет, снаружи и внутри. Пусть он медленно наполняет тебя, как вода.

Ничего не происходит… я скривился, готовясь выругаться, и ощутил тепло. Словно само солнце пригрело позвонки. Тепло растекается вдоль хребта, наполняет его. Я застыл, полностью отдавшись этому чувству и позволяя Свету течь. Не заполнять сосуд, а течь сквозь него.

Свет он ведь есть везде и всегда. Даже в самые тёмные ночи, нам светят звёзды. Так, пусть мой сосут всегда будет «полон». Нельзя перелить океан в кувшин, но если отбить сосуду дно… Океан будет бесконечно заполнять его.

Я медленно поднялся, обвыкаясь с гремящим чувством силы. Согнул колени и… взмыл над островом, оставив пятно запёкшегося в стекло песка. Проламывая ставший плотным, как мёд, воздух устремился к облакам и… прошил их насквозь. Поднялся ещё выше и завис над бесконечным белым морем, среди исполинских «гор» облаков и сияющего солнца.

Смех, самый настоящий искренний смех, рванулся из груди и расправил руки, медленно вращаясь. А затем сорвался с места, пронзая курчавые облака и оставляя за собой расширяющийся туннель.

Орсвейн закричал в ярости, набирая скорость и превращаясь в могучий таран из металла и мускул. Стрелы разбивают о доспехи, попадают в щели, одна угодила под глаз, чудом пробившись в прорезь забрала. Боль только прибавила ярости. Кровь побежала по скуле на верхнюю губу, где её смахнул язык. Поцелованный Светом взревел ещё громче, вырвался вперёд, оставляя армии сильно позади.

Его цель Элдриан. Про́клятый император, прокля́той империи!

Тёмный Властелин в антрацитово чёрных латах, покрытых шипами на плечах и наручах, шагнул навстречу. Воздел двуручный меч, из самой простой стали, не адамантия или мёртвого металла. Обычная сталь. Какое же призрение он испытывает к альянсу? К Орсу?!

«Я стал сильнее с прошлой встречи!» — хотел закричать Орсвейн. Но из груди вырвался ещё один яростный вопль, настолько сильный, что в горле лопнули и сразу зажили сосуду. Его заживление куда слабее, чем у святого брата, но тоже есть.

Элдриан выдвинулся навстречу, двигаясь так небрежно медленно, что ярость затянула взор красной пеленой.

В Крипте он победил бесчестно, но теперь, у него больше не будет такой возможности. Орсвейн сильнее, быстрее! Он просто сомнёт тирана и понесётся дальше, раскидывая нежить до самых ворот цитадели. Проломит их, проломит твердыню и крепостные стены! Ничто в этом мире его не остановит!

Они сшиблись оглушительным металлическим грохотом, словно две стальные скалы. Элдриана понесло назад, оставляя на сухой земле две глубокие борозды от сапог. Поцелованный Светом отшатнулся, мотая головой. Перед глазами двоится, в ушах мерзкий звон — шлем сыграл роль колокола. Глаза залила кровь из расшибленного лба. Металл, в тысячи раз прочнее стали, промялся.

Орсвейн с трудом сорвал шлем, обдирая кожу на висках и лице. Швырнул во вновь надвигающегося Элдриана. Тот небрежно отбил двуручником, держа тот одной рукой.

— Да ты шутишь надо мной?! — Прорычал Поцелованный Светом, сжимая рукоять меча.

Тёмный всегда был так силён? Нет, в Крипте он летал от ударов, почти сдох! А сейчас выдержал это?! Невозможно! Он продал душу демонам! Конечно же, он ведь император Тьмы! Да и его путешествие за океан перед войной, не зря же он проделал этот путь!

Позади Элдриана в движение пришёл Бессмертный Легион.

Несколько тысяч воинов, закрывшись щитами, шагнули навстречу приближающейся армии Света. Стремясь сократить дистанцию, прежде чем дракон обрушит на них священное пламя. По всему полю в ловушках вопят умирающие и раненые. На фоне серых облаков мелькают росчерки стрел с обеих сторон.