— Мне кажется, это действительно она. Как печать нашего рода оказалась здесь? — еле слышно произнесла Анна.

— Мне кажется это и есть разгадка. Посторонитесь, — произнес Кравцов и со всей силы нажал на печать, отскочив в сторону. Раздался характерный треск, но ничего не произошло.

— Анна Петровна, попробуйте вы. Вам она должна покорится.

Анна неуверенно нажала на печать, и вдруг стена со скрипом отодвинулась в сторону, открывая проход.

— Получилось! — радостно воскликнула девушка и, не раздумывая зашла в открывшийся проем, предварительно завязав платок на лице

Сыщик последовал за ней, достав свечу и спички. Как только они оказались внутри, стена стала медленно двигаться в обратном направлении, закрывая проход.

Они оказались внутри горы, которая оказалась полая. Пахло пылью, затхлостью непроветриваемого помещения и гарью свечей. Свет от свечей освещал тропинку, выложенную камнями, которая казалось была подвешена над пустотой. Сыщик перешёл ее первым, стараясь не смотреть вниз. Он пару раз поскользнулся, после чего, встав на четвереньки пополз оставшийся путь.

— Анна Петровна, главное — не смотреть вниз, — предупредительно крикнул Алексей Валерьевич и зажёг свечу, пытаясь осветить путь девушки.

Анна закрыла глаза и перевела дух. Ей было очень страшно. Она понимала, что одно неверное движение может закончится для нее очень плачевно — внизу была пропасть, от которой шел сильный жар. Но отступать она была не намерена. Сев на колени, она вцепилась за подвесную дорожку и стала ползти вперёд. Пару раз рука проскальзывала вперед раньше, чем это требовалось и камни с дорожки сыпались вниз. Она останавливалась, переводила дыхание и ползла дальше.

Добравшись до Кравцова, девушка встала и молча пошла дальше, ничем не выдавая своего страха и паники, которая сопровождала ее.

Пройдя несколько шагов, они оказались перед открытой дверью, ведущей в тускло освещенное помещение.

Анна решительно переступила порог и замерла. За столом сидел человек в черном плаще и театральной маске. Он напомнил девушке одного из актеров бродячего театра, который участвовал в представлении, устроенном графиней Изольдой Васильевной в усадьбе в честь дня рождения близнецов.

— Здравствуйте, графиня Вронская. Добро пожаловать в наш маленький рай. Я думал вы уже не придёте, но поверьте, я очень рад вашему появлению здесь. О, да я смотрю вы не одна. Представьте, пожалуйста, вашего спутника.

Актер галантно поклонился.

— Частный сыщик Кравцов Алексей Валерьевич, — представился тот, опережая онемевшую Анну. — С кем имею честь? Если не ошибаюсь, вы и есть кукловод, укравший графа Сергея Петровича?

— О, не торопитесь. Представление только начинается, — сказал актер и завернулся в плащ.

Тотчас зажёгся яркий свет, и путники оказались в театральной ложе.

Свет внезапно погас так же резко, как и появился, теперь он был притушен, будто в самом настоящем театре перед началом представления. Анна ощутила под собой удобное мягкое кресло с подлокотниками и удивленно огляделась по сторонам. Рядом с ней сидел притихший Кравцов, погруженный в изучение окружающего пространства, в котором они очутились, и хмурил лоб. Повсюду был тлен и запустение: разорванная ткань сидений, сломанные стулья, перекошенные ложи бельэтажа и едва державшийся балкон, который мог рухнуть в любую минуту. Запах плесени и воска, резко ударил в нос, глаза девушки покраснели, она поморщилась и громко чихнула.

Помещение напоминало заброшенный старинный театр, который давно не видел зрителей и очень скучал по ним. Холодный пронизывающий ветер гулял между рядами в партере, легко сметая застрявший мусор и пыль с кресел, словно невидимая метла. В далеке раздавался тихий скрип половиц и еле слышная возня, словно кто-то невидимый спускался по лестнице в бутафорскую яму и устраивался там поудобнее, шумно перелистывая тетрадь. Путники улавливали едва слышимый шепот, казалось призрачные зрители из далекого прошлого, рассаживались по местам, здоровались и переговаривались между собой, обсуждая играющих на сцене актеров, свои наряды, а может просто сплетничали.

Анна, погруженная в свои ощущения, не заметила, как Кравцов вышел из ложи и спустился к сцене. Он внимательно рассматривал занавес, на полинявшем от старости и сырости бархате которого висели театральные маски разных размеров. Некоторые из них были разукрашены некогда яркими красками, они словно подмигивали присутствующим, приглашая снять и примерить их. От других веяло печалью и унынием, уголки их губ были скошены вниз, а разрез глаз стремился вверх. Третьи — вызывали страх, они будто следили за путниками, не сводя с них пустых глазниц, из которых мерцал красный свет.

Анна вжалась в кресло, ее трясло от холода и страха. Она не понимала, что происходит и как они оказались в этом театре. Ее охватило отчаяние, казалось, что они опять зашли в тупик и слишком далеко от цели. Оказавшись внутри горы, девушка была уверена, что увидит бедного Сергея, закованного в кандалы или прикованного к клетке. Тогда бы она не раздумывая бросилась ему на помощь, придумывая свои действия на ходу. А сейчас, она была так же далеко от него, как и в самом начале их пути. Сергея нигде не было.

“А ведь я так и предполагал, что виной всему бродячие актеры. И тогда и сейчас, они просто морочат голову, устраивая свою очередную мистификацию,”- думал сыщик, рассматривая странный занавес, вызывающий у него смешанные чувства: любопытство, раздражение и откровенную злость.

Он взбежал на сцену и с усилием попытался отодвинуть занавес в сторону, но тот будто прирос к полу, даже не шелохнувшись. Вдруг темное пространство сцены, будто наполнилось жизнью. Кравцов услышал топот шагов и характерный шум, передвигаемых декораций. Посмотрев на Анну, он поспешил к ней, ожидая, что сейчас произойдет нечто ужасное и подумал, что в этих обстоятельствах лучше держаться вместе. Не успев подняться в ложу, они с тревогой увидели, как все кругом изменилось. Зал преобразился: вместо заброшенного и полуразрушенного помещения он мгновенно превратился в новый, заполненный зрителями зал. Они сидели в удобных креслах и хлопали в ладоши, призывая артистов поскорее начать спектакль. Тут были все сливки общества: и красивые дамы в нарядных платьях, и учтивые кавалеры, одетые в новые мундиры.

Алексей Валерьевич пытался рассмотреть их лица, но приглушенный свет, не позволил ему сделать это. Зато он заметил как преобразилась Анна. На ней было красное платье из тончайшего шелка, которое подчеркивало каждый изгиб ее тела. Праздничная прическа была собрана из множества отдельных кудрявых локонов, и сверху украшена диадемой, каждый бриллиант которой переливался изумительным цветом, освещая лицо Анны. Девушка выглядела торжественно, и создавалось впечатление, словно все происходящее затевалось только для нее.

Анна повернула голову к Кравцову, отмечая про себя, что он т внезапно изменился, будто помолодел, сбросив добрый десяток лет. Строгий белый костюм, подчеркивал благородную осанку сыщика. Борода и усы — аккуратно подстрижены, а в руках появилась строгая трость с набалдашником в виде головы льва. — Что происходит? — прошептала Анна, ощущая на себе внимание сотни глаз. — Такое ощущение, что сейчас вас провозгласят королевой бала, — обеспокоено произнес Кравцов, продолжая изучать происходящее. — Но странно то, что это далеко не бал. Что-то здесь не так… Может, это наши очередные галлюцинации. Сыщик нахмурился и сел на мягкое кресло, которое в тот же миг изменило свою форму под его фигуру. Он был готов к худшему и не собирался расслабляться. Анна лишь передернула плечами и сжалась, словно платье сковывало ее тело, сжимало его, не позволяя свободно двигаться и дышать. На как бы страшно ей не было, любопытство и слабая надежда на чудо, заставляло ее бороться.