Едва удерживаясь за камень, чтобы не разбиться о полуразрушенную стену, Анна с ужасом посмотрела на небо и вздрогнула, увидев гигантскую темную фигуру Человека в черном плаще и широкополой шляпе без лица. Он сложил руки на груди и наблюдал за неимоверными усилиями девушки остаться в живых. Анне показалось, что она уловила его эмоции и была крайне удивлена: это был не страх, ярость или разочарование. Это было… любопытство. Он был поражён, как эта слабая девушка, не приспособленная к жизни и тяжёлым приключениям, смогла добиться так много — вычислить и добраться до его логова.

Анна, почувствовав его уязвимость, была рада, понимая, что так далеко еще никто из смертных не заходил, а значит, она единственная, кто сможет его победить. Девушка с вызовом посмотрела на Человека без лица и, гордясь собой, улыбнулась ему, преодолевая свою боль и страх. Пошатнувшись, словно получив пощечину, Призрак направил весь свой магический механиз — гром, ветер и гул — на Анну, Она, не удержавшись, полетела к каменной стене, не убирая улыбку с лица. Девушка несколько раз перевернулась в воздухе и, невероятным образом успев сгруппироваться, приземлилась на ноги, ухватившись за деревянный настил, некогда покрывавший крышу.

Кравцов, наблюдающий эту сцену, молча аплодировал Анне, безмерно восхищаясь ее стойкости и благородству. Сквозь песок, поднятый ветром, он почувствовал присутствие представителей рода Вольских: графа Алексея Вольского, его сына Николая и Изольды Васильевны, которые помогли Анне достойно выйти победителем из этого казалось бы, незначительного, на первый взгляд, поединка. Именно они не позволили ей упасть, подставив свои спины.

“У нас есть помощники, которые готовы утроить силу последней из своего рода. Что ж, неожиданно приятная новость. Это очень ей пригодится, виват вам”, - подумал Кравцов, ожидая дальнейших трудностей в их нелегкой миссии.

Троекратный раскат грома и приблизившийся гул, оставлявший за собой стоны и скрежет, вызвали сильнейшее колебание земли. Алексей Валерьевич, опасаясь землетрясения, сумел подобраться к Анне, когда земля в двухстах метрах от них начала раскалываться, образуя глубокие трещины. Потянув девушку за собой, сыщик забрался на разрушенные камни постройки и перепрыгнул через них. Анна следовала за ним, понимая, что некогда безопасная пристройка очень скоро окажется под землёй.

Но они ошиблись: трещины земли дальше не протянулись, застыв в одной точке. Перед ними за несколько секунд выросла огромная гора, словно кто-то нажал кнопку механизма подъёма. Поверхность абсолютно ровной горы была покрыта древними письменами, светящимися в темноте. Именно это гора была изображена на картине, которую нашла Анна, разорвав гобелен на стене брата.

— Вот где прячут Сергея Петровича. Гора — это и есть магическая ловушка, — крикнул сыщик, пытаясь перекричать саму стихию. Одновременно он пытался понять, как среди этого природного хаоса добраться до нее.

Анна от переизбытка чувств обняла старика и всхлипнула. Стремясь найти брата, в глубине души она сомневалась, но понимала, что то, что она зашла так далеко и теперь стоит на пороге цели — всё благодаря её умному другу.

Разжав ее руки, сыщик попытался улыбнуться, но взглянув на гору, тотчас позабыл о своем желании — гора стала расширяться, пытаясь своим основанием достичь путников. Анна, вскочив первой, помогла подняться Кравцову, и они поспешила отбежать подальше. С ужасом наблюдая за происходящим, они упали на колени, пытаясь чуть зарыться в песок, чтобы ветер не утянул их под гору.

Природный катаклизм и не думал прекращаться, он разрастался с чудовищной быстротой и силой, вызывая в душе путников отчаяние. Город, управляемый Человеком без лица, защищался, огрызался и бился с ними из последних сил, пытаясь избавиться от них любой ценой.

Изнывая и злясь от невозможности двигаться, им вдруг показалось, что они услышали тихий плач, идущий из горы.

Замерев, они стали прислушиваться, но громкий гул и порывы остервенелого ветра, словно заглушали все остальные звуки, заставляя путников усомниться в своем слухе. Тем не менее, изредка звучал голос Сергея — одновременно далекий и близкий, создавая ощущение разрыва между мирами. Плач нарастал и, казалось мальчик плакал совсем недалеко от путников, что уже не вызывало сомнений в реальности звука

Природный катаклизм не прекращался, разрастаясь с чудовищной быстротой, вызывая в душе путников отчаяние. Город, управляемый Человеком без лица, защищался из последних сил, пытаясь избавиться от них любой ценой.

Анна не выдержала первой и, не замечая ничего вокруг бросилась на зов, ведомая зовом своего сердца. Но громкий плач мальчика внезапно сменился безумным смехом, раздававшимся вокруг Анны. Казалось, смеялось все: и небо, и ветер, и гул. Это было похоже на эхо, словно плач и смех звучали из самых глубин горы, будто издавая призыв о помощи и предупреждение об опасности одновременно.

Анна зажав уши, бросилась к горе. Ее душу раздирали страх и надежда. Девушка готова была поверить всему, что она слышала. “Бедный мой брат. Если это ты, дай мне знак. Я уже здесь”, - думала она. Анна мысленно рисовала себе момент встречи с братом, не с тем призраком, которого она видела в усадьбе, а самым настоящим — живым, родным, любимым.

Она впадала в отчаяние, слыша его безумный смех, представляя, как он забытый всеми, брошен на растерзание жуткому Человеку без лица, но это же добавляло ей решимости скорее найти его и освободить. С каким наслаждением, она посмотрит в глаза этой нечисти, когда откроет железную клетку и освободит не только брата, но и весь их род от проклятого договора, заключенного обманом с несчастным умирающим графом Алексеем. Она чувствовала приближающийся триумф, и это придавало ей сил.

Анна прорываясь сквозь природную стихию, дошла до горы и случайно притронулась рукой к одной из светящихся букв, пытаясь удержаться на ногах. В этот момент, словно по взмаху волшебной палочки, все успокоилось. Гул и ветер стихли, будто захлебнулись, наконец поняв, что сердце девушки не испугать.

Алексей Валерьевич все время шел рядом, стараясь защитить ее от ураганного ветра. Он видел, как менялось ее лицо, выдавая смену чувств и эмоций, которые боролись в ее душе. И восхищался ее силой и упрямством. За время путешествия он видел её слабой и сильной, раздавленной страхом и умирающей от обезвоживания. Но то как она боролась, вставала и шла вперёд, вызывало у него гордость — он рад был сопровождать её в этом опасном и запутанном путешествии между жизнью и смертью

Увидев, как Анна, нажав древнюю букву, остановила стихию, он задумался. “Гора с древними письменами… Заговоренная давным давно. Что же означают твои буквы? Какие символы хранят они в себе?”

Размышляя, он внимательно осматривал гору, пытаясь найти вход, но та, казалась цельной: без пещер и выемок. Она была словно сделана из единого камня, будто и правда выросла из песчинки. Одновременно Кравцов дотрагивался до древних слов, пытаясь с помощью своих видений перевести их, но ничего не получалось: они как будто запутывались у него в голове и обматывались в клубок, который невозможно было распутать. Рука непроизвольно потянулась к тетради в потайном кармане на груди. Ему захотелось записать и зарисовать все, что он видел. Вытащив чернильницу, он достал остро заточенное перо, но ничего не получилось. К его досаде, чернила высохли, а воду они за это время так и не сумели найти.

Расстроенный Кравцов, засунул тетрадь обратно и продолжил изучать гору, надеясь на свою фотографическую память. И вдруг среди старинных букв кириллицы он обнаружил нечто знакомое, которое не раз попадалось ему на глаза в усадьбе Вронских — печать, вылитую из самого настоящего сургуча с изображением книги и шпаги. Алексей Валерьевич испытал нечто, сравнимое с шоком — это же гербовая печать рода Вольских.

— Анна Петровна, я нашел печать вашего рода! — крикнул Кравцов, изучая найденное.

Печать светилась как и древние буквы, но только ярко-красным цветом и “дышала”, колеблясь вверх и вниз, словно была живой.