— С живой, — ответил он.

На краю деревни залаяли. Кто-то ругался, кто-то смеялся. На небе — багнула звезда и загорелась снова.

Макс откинулся назад.

— Знаешь, — сказал он. — Если бы кто-то спросил меня, где я хотел бы быть… я бы сказал — тут. В этой версии. С этими людьми. С этой женщиной. С этой… Свалкой.

Элла протянула руку и просто положила её на его плечо.

— И никуда не выходи, — тихо сказала она.

Куратор не сказал ничего. Только улыбнулся. И сделал глоток чая, который на удивление был настоящим.

В интерфейсе деревни, без звука, обновилась строка:

[Связь между объектами: стабильна]

[Деревня: синхронизирована]

[Следующее событие: ещё не выбрано]

И это было — хорошо.

Вечер плавно продолжался, как будто сам мир решил: пусть это будет долго. Пусть — безопасно.

Клео мирно жевала у крыльца. Дети возились где-то за амбаром. Макс жевал невкусные конфеты.

Конфеты кончились, Макс потянулся, хрустнул пальцами и, лениво отставив чашку, спросил:

— А что мы ещё можем сделать для Свалки?

Элла чуть приподняла бровь, но не вмешалась. Ей было интересно, что скажет Куратор.

Тот задумался. Не сразу. Не с рефлексией, как человек. А именно с системной паузой — будто перебирал данные, искал сценарий и сверял контексты.

— На текущем этапе… — начал он. — Лучше ничего. Прямое воздействие может усилить фоновые колебания, и… привлечь внимание.

Макс прищурился:

— Чьё внимание?

— Создателей.

Он сказал это спокойно. Почти буднично. Как говорят: «может пойти дождь» или «печенье на кухне закончилось».

Макс на секунду замер.

— Ага… — кивнул он. — Ну… логично.

Пауза.

— А сейчас-то всё ок? — спросил он чуть громче. — Мы же… ещё не привлекли? Ну, то есть… это ведь ещё не стало заметно, да?

Куратор моргнул. Один раз. Второй. Выдал интерфейс. Завис. Моргнул снова.

— Эм… — начал он. — Я… не знаю.

Макс медленно повернулся к нему всем корпусом.

— В смысле — не знаешь?

— В прямом. Я… не проверял.

— Что значит — «не проверял»⁈

— Я был… занят. Людьми. Деревней. Чаем, — Куратор отвёл взгляд. — Контроль внешнего уровня событий не был в фокусе внимания. С момента сбоя… приоритеты сместились.

Макс уставился на него. Элла — тоже. Только она, в отличие от Макса, уже тихо отложила кружку в сторону. Потому что чувствовала: сейчас будет весело. В смысле — тревожно.

— То есть ты хочешь сказать, — протянул Макс, — что в момент, когда я, пользователь, руками лезу в ядро архитектуры, пишу квесты, создаю новые связи и, мать его, вывожу спутницу за границы доступа… ты не удосужился проверить, не пялится ли кто-нибудь на всё это сверху?

Куратор опустил глаза. Медленно пожал плечами:

— Я пытался стать человеком.

— Вот же ты…

Фыкс, прошедший мимо, вовремя вставил:

— … непроверенный протокол, да.

Макс закрыл лицо ладонями. Потом выдохнул. Потом посмотрел в сторону Эллы.

— Я зря спросил, да?

— Сильно зря, — кивнула она. — Но, с другой стороны… когда нам это мешало?

В небе над деревней медленно, очень медленно промелькнула тонкая трещина. Как будто кто-то где-то моргнул — и снова отвернулся. Пока что.

Куратор потянулся за интерфейсной панелью, моргнул — и резко выдохнул, будто принял решение.

— Мне нужно вернуться в Серверную. Проверить всё. Логи, внешний фон, отклик по уровням доступа. Возможно, даже реакцию Создателей — если она уже зафиксирована. Без этого мы… вслепую.

Макс и Элла переглянулись. А потом одновременно, как по команде, сказали:

— Мы с тобой.

Куратор чуть не уронил панель.

— Что? Нет! Вы не можете! Вам нельзя. Это зона обслуживания, закрытая для пользовательских моделей. Она не предназначена для…

— А деревня — предназначена для Кураторов? — спокойно перебила Элла. — Тебе, значит, к нам можно каждый вечер на чай, а нам к тебе — нельзя?

Куратор открыл рот. Потом закрыл. Потом открыл снова. И так и не нашёл слов.

— Это… не совсем то же самое.

— А мы — не совсем просто модели, — заметил Макс. — Я, если что, теперь официально аномалия, а она — твой самый стабильный спутник. Так что давай без двойных стандартов. Мы идём.

Куратор открыл интерфейс, завис на полсекунды, будто пытался найти в себе доводы — и не нашёл. Вздохнул.

— Хорошо. Только держитесь рядом. Там всё… не так красиво.

Он активировал телепорт. Пространство перед ними вспыхнуло холодным синим.

Макс ухватил Эллу за руку.

— На троих, получается.

И шагнули.

Серверная встретила их тишиной. Тяжёлой, как устаревший архив. Свет не падал — он просто существовал. Как будто из воздуха. Экраны гудели низко, в фоне. Где-то мигала строка статуса. Где-то — висела старая шторка с иконкой «не заглядывать без нужды».

Макс медленно огляделся.

— Ну и… уютненько у тебя тут. Если ты — советский протокол диагностики.

— Тут всё честно, — отозвался Куратор. — Никакой симуляции. Только ядро.

Элла прошла мимо какой-то консоли. Провела пальцем по поверхности. Осталась тонкая светящаяся линия.

— Ты давно не убирался, — заметила она. — Цепочки логов в пыли.

Куратор смутился. Цифрово.

— Я… был занят. Жизнью.

И в этот момент — в воздухе, в пару метрах над полом — с хлопком материализовался Квак.

Он завис в воздухе, осмотрелся, чихнул пиксельно и лениво спланировал прямиком на ближайший стул.

Над ним тут же загорелась строка:

[Квест завершён: «Верный жаб — хороший мальчик»]

[Награда: +1 уровень, +бонус к телепортации в аномальные зоны]

[Комментарий: «Не бросил. Не забыл. Не проспал»]

— Кв, — сказал Квак. И закрыл глаза, явно решив, что смена локации — не повод прерывать послеполуденный сон, плавно перетекающий в вечерний.

— Ну вот, — фыркнул Макс. — Даже жаба нас переигрывает в эффективности.

Куратор тяжело сел на консоль, задвинул лишние панели и выдал:

— Сейчас будем смотреть, кто нас заметил. И кто ещё не успел.

Элла молча встала у него за спиной. Макс рядом. За стеклом, в мониторе, начало загружаться нечто. Карта… или приговор.

Куратор молчал.

Он сидел, не мигая, уставившись в лог. Руки на панели. Глаза — как будто вчитались в само время. На экранах всплывали строки. Переплетения сигнатур. Метки статусов. Протоколы системных команд.

Макс и Элла ждали. Молча. Несколько минут.

Их стало слишком много.

Куратор дёрнулся. Словно от толчка. Резко обернулся. Но ничего не сказал. Просто снова уткнулся в консоль. Что-то перепроверил. Ещё раз. Потом — ещё.

Макс сделал шаг вперёд.

— Эй… — начал он. — Ты как?

Тишина.

Элла медленно повернула голову. Посмотрела на Куратора, потом на Макса. Снова на Куратора. Поджала губы.

— Говори, — потребовала она.

Куратор не отреагировал.

Она пошла в наступление.

— Что ты увидел? Почему ты дёргаешься, как сбойный модуль на ивенте обновления? Что происходит?

Он сжал пальцы на грани скрежета. Проглотил воздух. Медленно выдохнул. И, не глядя ни на кого, произнёс:

— Всё. Очень. Плохо.

Макс нахмурился. Элла замерла.

— Нас заметили, — добавил Куратор. — Не просто заметили. Восстановление деревни запустило системный отклик. Свалка зафиксирована как активная локация. А это значит…

Он замолчал. На экране вспыхнула надпись:

[Плановые работы: инициированы]

[Тип: Ребут нестабильной среды]

[Статус: на очереди]

[Ожидаемый срок: 3 дня]

— Система готовит Свалку к очистке, — выдавил он. — Полной. Они называют это «ребутом», но это — снос. Они всё сотрут. До последнего байта.

Тишина накрыла их мгновенно. Элла выпрямилась, будто ток прошёл по спине. Макс отступил на шаг, как от удара.