Боец выделялся не только богатырским ростом и проблемами с анаболиками, но и любопытным шлемом. Другой бронёй он не то что не удивил, он ей откровенно побрезговал. Штаны из мешка и железные наручники с обрывками цепей едва ли можно назвать бронёй, как не крути.

А где я видел такой шлем?

Судя по его приплюснутости, мозгов у дяди было небогато, примеру остального тела они не последовали. Значит, дуэли интеллектов не предвидится — оппонент безоружен. Хоть что-то радует. Ещё рога эти на шлеме… опущенные вниз, один наполовину обломан. На этого похож, который наорать до смерти может. Блин, Борода раз двести говорил, но чтоб я запомнил ещё, как его звать! Ящерица там его какая-то рожала, из топей. Ай, пёс с ним!

Когда меж нами осталось всего три метра и человек десять, здоровяк рыкнул, махнул своей палицей и отправил больше половины из них в полёт. Остальные поспешно разбежались и ушли к нему за спину, не желая следовать примеру своих менее удачливых собратьев. Вокруг нас оформилась своеобразная Арена и все сразу возжелали взглянуть на наш бой. А пожалуйста!

Не дождавшись начала атаки противника, я побежал на него, искренне надеясь если уж не убить, так хоть дубину ему покороче сделать. Риск благороден, и всё такое… На троечку задумка, но попытаться я…

А, нет, зря попытался…

Задумка не удалась, при чём вот то есть СОВСЕМ не удалась.

Громадина оказалась проворной, и без напряга смела меня единственным ударом. Ударом прямым, мощным и без замаха, что изрядно меняло ситуацию.

Хорошенько полетав (метра три я точно пролетел, хотя могу и ошибаться, уверен лишь, что только броня меня и спасла от десятка сломанных рёбер в месте удара), я решил, что мою стратегию боя стоит поменять. Желательно на победную, но со второй попытки такую дуру убить это как-то утопично. Самое минимальное, что я могу изменить в своём подходе — уступить право первого удара и попытаться в контратаку.

Здоровяк, впрочем, не предоставил мне возможности выбора, подскочив ко мне в один прыжок и нанеся невероятной силы удар, из-под которого я едва сумел укатиться. Даже подняться не дал, гад такой! Пришлось выходить с переката на локти и буксовать пятками по остаткам мостовой, стараясь всё же успеть подняться до его следующей атаки. Хорошо хоть этот финт ушами удался, и я всё-таки смог принять боевую стойку.

Громадина тем временем не успокаивалась. Оторвав свою дубину от земли после сокрушительного удара, уродец-переросток начал крутить ей не хуже Бороды с одной двуручкой, когда наш металлист хочет повыпендриваться. Спасибо тому Серому, что он всё-таки не забыл о главном и научил меня угадывать среди всего этого реальную атаку, а не набор мнимых, отвлекающих внимание.

Раскрученная дубина свистела в воздухе лучше некоторых скрипок из моей музыкалки (хорошо, что я на тромбоне учился всё-таки, в отличии от мук Серого с его деревяшкой) и носилась перед самым моим лицом, но я уловил момент реального силового замаха и смог под него поднырнуть. Гигант взревел, но было уже поздно — его кишечник промёрз насквозь, а из спины торчало лезвие Стужи. Крови из раны не было, лишь всё тот же довольно своеобразный чёрный ледяной песок.

Увидев, что надежда их «армии» пала в честном бою, часть воителей предпочла сделать ноги и ретироваться куда подальше. Вот тут-то и проявилась подлая шаманская натура: все, кто попытался покинуть поле брани мгновенно превратились в ходячие факелы. Каждый горел как-то неуловимо по-своему, но я не сразу смог понять, в чём же нюанс. Горела сразу их кожа, шаманы не разменивались на мелочи. Потому и пламя немного отличалось, от индивидуальных особенностей. Мне даже стало немного жаль алчных наймитов. Немного, но жаль.

Остальные бойцы из рядов мяса стояли в нерешительности и трясли головами как телята, но, удивив судьбу беглецов, предпочли быструю смерть, снова кинувшись в бой. А я опять замешкался и не успел выдернуть свой меч из туши этого дурака в железной маске!

Серый был тут как тут, словно ждал отмашки где-то неподалёку. А что мешало ему помочь, если он всё это время был рядом, а?! Впрочем ладно, даже я знал, что без труда смогу справится с этой страшилой.

Налюбовавшись разлетающимися в разные стороны после встречи с клинками Бороды конечностями, я тоже влез в потасовку. По морде даже пару раз где-то отхватил, но где конкретно — не понял. Мой мозг окончательно поплыл, и я начал уже терять концентрацию на происходящем. Просто бездумно махал руками. Меч иногда встречал сопротивление, попадая в противников, иногда просто рубил воздух. А голова кружилась, отказываясь принимать вязкий, густой воздух.

Весь былой порядок и адекватность боя ушли на нет, поскольку обе стороны конфликта (а к нам присоединились регулярные городские войска, решившие вылезти из спячки, что было небывалым чудом, ибо мы в столице) сгрудились в единую кучу-малу и устроили настоящую кровавую баню.

Буквально, увы. Я со счёта сбился, пытаясь понять, сколько же раз я едва не распластался, поскользнувшись в чьей-то крови, требухе, или споткнувшись о чью-то отрубленную конечность. То и дело перед глазами мелькало или оружие, пытающееся прекратить мои мучения, или окровавленные, перекошенные в агонии лица умирающих.

Это было жутко до выворота кишок, но я уже мало что понимал. В голове вертелась только одна здравая мысль.

Жить хотелось.

Вот то есть очень хотелось, честно!

Именно поэтому я продолжал барахтаться в этой мясорубке, отбивая удары и остервенело нанося ответные. Не взирая на усталость. Не взирая на боль. Не взирая на кровь, свою и чужую, заливавшую лицо. Только бы не упасть.

Сколько именно длилось это кровавое безумство, я сказать не могу. По внутренним ощущениям — от двадцати секунд до вечности, и я склонен выбрать второй вариант.

К великой радости в какой-то момент всё это закончилось.

Маги силились спасти раненых, бойцы разгребали тела и искали таковых, а я… я пошёл и блеванул. А как ещё? Я может и сдержался бы, хоть желудок у меня и не идеален, но когда я наступил на чьи-то кишки, обвившаяся в несколько оборотов вокруг другого ботинка… Не могу держать такое в себе, всегда надо высказаться. Борода тоже последовал моему примеру, хоть и был менее словоохотлив. А ведь вечно храбрится, словно он круче и спокойнее. Ладно, будем считать, что я всё равно поверил.

Прополоскавшись и умывшись, мы несколько пришли в себя. Вернувшись к нашему отряду и убедившись, что его численность не изменилась, мы и вовсе возрадовались. Насколько это возможно, среди нескольких сотен свеженарубленных мертвецов. Хотя эти хоть по второму разу не лезут — и на том спасибо.

Мне снова не сиделось на месте живым, и я спросил то, чего не хотел спрашивать:

– Идём дальше?

Вопрос повис в тишине. Настоящей, мёртвой тишине.

С другой стороны, он и не нуждался в ответе.

Мы помолчали об этом ещё минуту и пошли. Общим фронтом, все ввосьмером и прямой наводкой на врага. Зря шаманы не сбежали сразу, но это уже их проблемы! Не мы начали этот бой, но мы его закончим.

Вопрос лишь в том, кто переживёт эту ночь.

Шаманам, как всегда, не хватало сплочённости в бою, каждый бился сам за себя, потому мы вскрывали их ряды, как семечки. Но, довольно быстро добравшись до окраин богатого района, мы буквально оказались в тупике. Обломки рухнувшей стены и башен образовали из себя сложный лабиринт, в который и попрятались отступавшие шаманы.

Настоящий лабиринт, спонтанно, или же по плану сложившийся из остатков домов, разломанных стен и рухнувших на них небоскрёбов, стал им удобным укрытием и они без труда уже могли телепортироваться для перегруппировки, но я в этот сценарий не верил. Без Усгролла они слабоваты, как не крути. Я пока вообще ни одного более-менее сильного так и не встретил.

В любом случае, нужно их выкуривать любыми способами, иначе они житья не дадут.

Само собой, у входа в лабиринты мы не встретили никакого сопротивления. Словно все вымерли. Вообще никого движения и намёка на их присутствие, будто они сроднились со стенами. Все шаманы попрятались в эти норы и ждали нас там, мы это прекрасно понимали. И теперь есть два варианта: либо они ждут магов Совета, либо Усгролл допетрил, что к чему и, и там ждут именно нас. Надеюсь, что первый вариант. Умирать мне всё ещё не хочется.