Итогом этого стало то, что все три года мы все выходные тусили по лесам и полям с ролевиками и реконструкторами, которых откопал в своих старых знакомых бородач. Мы не надеялись снова влететь в подобное приключение, скорее даже наоборот, но общение с мечами нам доставляло высшую степень удовольствия, потому… почему бы и нет? Тренировки, опять же, типа спорт. Свежий воздух, все дела. Ещё и экипировку смогли доработать: Борода придумал себе какие-то крабо-захваты для мечей, чтобы носить их на спине без посторонней помощи. Магниты, пружины какие-то хитрые, скобы стальные — и вуаля!

Но мы всё больше держались особняком, в стороне от остальных, тренируясь на пару. Оказалось, что если уж мы бойцы дерьмовые, то из ролевиков — вообще никакущие. И вместо спарринг-партнёров мы разжились армией учеников… Через полгода еженедельных тренировок в лесах да на квартирах, на них уже можно было смотреть без содрогания. Хотя всё равно с любым из нас они не могли выдержать и короткого тренировочного боя, потому мы воевали исключительно друг с другом. Взгляд у нас был иной, и повадки.

Магические свойства брони и оружия от попадания в наш мир заметно снизились: мечи не умели замораживать время ни при контакте, ни при максимальном запуске. Даже обморожение и прочие радости пропали. Ни одна руна на моём супер-пупер-древнем-клинке, который я зачем-то утащил из того мира, не запускалась и не создавала своих эффектов.

Щит тоже потерял свои способности. Стал просто стальной пластиной с красивыми, причудливыми письменами, в центре которого прикрутили кистевой-разрубленный. Красивый, лёгкий… Народ верил, что новодел под фентези. Только руны разными цветами блестели. Но не светились, как раньше.

Тем не менее, весь этот металлолом остался самым лёгким из возможного. Ну и выглядело это всё шикарно, даже круче дорогущей экипировки одного мальчика-мажора из противоборствовавшего нам клана, сделавшего себе броню под спецзаказ. Когда я узнал, сколько денег он убил на свои доспехи, экономист во мне задушил жабу и сам повесился рядом. Квартира в Москве, на радиусе третьего кольца. И он купил доспех. За эти же деньги. Нет, он идиот, я прям уверен.

За этими воспоминаниями, сопровождавшими едва не каждое моё утро, я успел на скорую руку собраться на работу. Жрать-то как хотелось… никак не хотелось, ни чуточки просто. В холодильнике мышь повесилась, так даже её сожрали, одна верёвочка осталась. И чего я в напоминалку не глянул вечером? Плюнул, воткнул в висевшую на кухонной стене кусок доски кинжал — обоюдоострый, увесистый, второй знак отличия капитана стражи — и начал метаться по квартире в поисках если не завтрака, так хотя бы сумки. Мало что голодный, так ещё и опоздаю. И почему у меня день всегда становится дерьмом не успев даже начаться?

На улицу вышел, а там дождь накрапывает. А зонт где? В подставке, разумеется. Не на шлёвке брюк подвешен, как обычно, а в старомодной стойке, около двери. Вернуться я уже не успевал. А зонты мне подарил Серёга, который где-то раздобыл аж десяток. Хорошие, кстати, даже об задницу алкашей не разваливаются… я тогда ещё удивился, что пьяные умеют так быстро бегать.

А завтра выходные, и новые забеги по лесам в доспехах. Впрочем, под дождиком оно и легче, я даже порадовался.

И вместе с тем снова вспомнил про Бороду, у которого этих же зонтов много, потому он сможет поделиться. К тому же это по пути, а выходит друг всегда в последний момент — высок шанс успеть застать его дома. Так почему бы не попытать удачу?

Пришлось спешить. Из-за этого так рванул, что на выходе из подъезда едва бабушку не зашиб. С трудом уклонился, споткнулся, вспахал мордой клумбу… послушал от бабушки, какой я «козёл безрогий, носится тут, ноготки её любимые поломал!». Ругаться с бабушкой я не стал. Как там её? Живодёрова, Живопырова? Та ещё грымза, с третьего этажа. Но это её проблемы, и соседа, которому она прохода не даёт. Тоже, кстати, Серёги, и дружка его Лёшки. Нормальные мужики, кстати…

Ёжась от мелкого дождя, противного и колючего, я побился головой в железную дверь подъезда друга. Домофон противно пищал самым нудным образом, намекая, что друг уже убежал. А мобильник… надо хоть иногда заряжать. Тихо матерясь и чертыхаясь, пришлось брести к метро без зонта, срезая через знакомые дворы.

В метро было душно и многолюдно, только стареньки плеер спасал от лязга поезда и шума толпы. В наушниках вопил какой-то «восточный симфоник», порекомендованный мне Серёгой.

Бубня себе под нос давно заученные тексты (большую часть даже близко неправильно, но меня это не смущало), я добрался до нужной станции. На выходе с неё ещё разок обматерил погоду — дождь кончился… слабый, и начался сильный. Полтора месяца уже такая хрень, всё лето псу под хвост.

И стоило мне сделать шаг со ступенек метро, на которые я с таким трудом выбрался из подземелья ещё по доброй сотне ступеней, как меня бесцеремонно схватили за шкирку и как нашкодившего котёнка заволокли обратно под навес. Крайне грубо, надо отметить, втянули!

Я развернулся, дабы пересчитать зубы столь наглой сволочи, но вместо оной обнаружил старого друга, улыбающегося во все тридцать два и протягивавшего мне руку для приветствия. Двухметровый детина, с длинными волосами, собранными в хвост и добродушной улыбкой, запрятанной в коротенькую бородку-полумесяц и короткостриженые усы. Уже три года он так её обривает, а я всё не привыкну.

– Ведь забыл, да? – наглая улыбка не сходила с его морды.

– Более того — пытался зайти к тебе и одолжить свободную единицу, но ты уже куда-то умотал.

– На работу, куда ж ещё. У генсека винт вчера устал, пришлось пораньше прийти и пошаманить…

– Вот вечно тебе не сидится без работы! Починил хоть?

– Поменял на рабочий так, что выглядит, будто починил, агась. Я ж не псих, мертвецов воскрешать! Там втулка…

От упоминания мертвецов меня передёрнуло. Снова всплыли в памяти картины с перекошенными мордами мертвецов, смрадная вонь, их попытки выпустить тебе кишки ржавыми мечами… Наваждение так же быстро ушло, но настроение испортилось окончательно.

Серёга этого не заметил, продолжал вещать что-то про втулку, которую у винта как-то там не так раскорячило… А я и виду не подавал, только периодически кивал, делая вид, что хоть что-то понимаю в этих его админских заклинаниях. На деле же только слова услышал.

Тряхнув головой и отогнав пустые мысли, я решил подколоть друга:

– Слушай, Серёг, а зачем ты так бороду подстригаешь?

Друг бережно провёл рукой по своей бородке.

– А что с ней не так?

– Да тебя теперь Бородой называть как-то не с руки… Ты же любишь свою растительность на лице?

– Дык… отож!

– Любишь — отпусти!

Громко расхохотавшись, Серёга потащил меня к работе.

Смеялся он долго, с душой. Наконец придя в себя, но ещё держась за живот, он прогудел:

– Ладно, постараюсь. Но обещать ничего не могу, агась. Ведь она МОЯ! Мухахахаха!

– Ну и на том спасибо. Кстати, генсек-то наш как, в настроении?

– В прекраснейшем! Клиент идёт валом, ноут летает лучше нового. Что ещё нужно для счастья?

– Пару пива вечерком…

Борода сразу уцепился за эту фразу:

– Это констатация, или предложение?

Мы остановились у зебры, дожидаясь разрешающего сигнала светофора. Я на мгновение замялся с ответом, обдумывая варианты, но ничего лучше не придумывалось, потому…

– Знаешь, а пусть будет и то, и другое. Так оно как-то правильнее.

– Не возражаю. Но по одной. В сокращённом режиме, агась. И без вылазок на дачу!

– В тот раз ты сам предложил, пото…

– Потому и рассчитываю на твою сознательность и лень в Этот раз.

– Не вопрос, согласен даже на вооружённое сопротивление, – поправив над головой зонтик, который держал друг, и пнув его на переход, я невзначай добавил. – Хотя если нужны будем, то нас и из дома заберут…

Зря я это, ещё тогда понял.

– Да гореть твоему системнику, чтоб ты все сейвы и даже малость важные файлы забэкапить забыл, и жри их троян три раза!!! – Тут же полыхнул Серёга, принявшись орать на всю улицу. Остыл, впрочем, столь же быстро, продолжив уже чуть спокойнее. – Типун тебе на язык, каркуша ты стоеросовая!