— Разные люди в Зоне бродят. Настоящий бандит он тем и хорош, что не маскируется под другими личинами. С таким все четко: кожаная куртка, дробовик, феня. Встретил такого — либо стреляй, либо хабар скидывай. И не важно, что их трое, а ты один. Хуже, когда кто-нибудь мутный на дороге попадется. Вроде свой, вроде сталкер, а на ночлеге с таким хрен выспишься. Пока разберёшься, что за человек перед тобой, три раза мертвым стать можно. Тут поневоле психологом надо быть!

Опять же, косые взгляды в сторону Гнома охранников блокпоста. Да, похоже тут что-то не чисто. В результате этих раздумий он четко для себя решил: до базы дойдем, скажу ему до свидания. В принципе всё так и получилось, вот только не до свидания пришлось сказать, а прощай.

Тропинка поворачивала направо и поднималась на невысокий холм. Забравшись на него, сталкеры увидели обширную поляну, пересечённую пополам все той же старой дорогой. В середине виднелся остов Камаза, с сиротливо прижавшимся к нему тёмно-зелёным УАЗом. Еще дальше был вырыт ров. Земляной вал, перед и после него, был весь утыкан заострённой арматурой. Кое-где на ней болтались останки кого-то, теперь уже не подлежащего никакой идентификации. Через ров был перекинут хлипкий металлический мостик. За ним стоял бункер из бетонных блоков и накрытый сверху бетонными же плитами. Рядом угадывались сложенные друг на друга мешки с песком и фигурки охранников. Это был южный вход в обширный лагерь Долга, располагающийся на территории бывшего завода «Росток».

Гном не торопился идти ко входу на базу. Сидя за кустами, он долго и придирчиво осматривал в бинокль местность. Жос вскоре узнал почему. Дело в том, что здесь, прямо рядом с базой, было неискоренимое логово слепых псов. Что их сюда тянуло неизвестно, впрочем, как и многое в Зоне, но факт остается фактом: несмотря на регулярные рейды Долга при поддержке сталкеров, по зачистке данной территории, собаки вскоре появлялись опять. Появлялись и норовили разорвать всякого входящего и выходящего с базы.

Слепой пес широко распространенный в Зоне мутант, издали похожий на обычную собаку. При ближайшем рассмотрении проявлялись некоторые особенности, в виде облезающей шкуры, отсутствии органов зрения и абсолютной агрессии к виду Хомосапиенс.

Отсидев в засаде пятнадцать минут и не обнаружив ничего подозрительного, они осторожно двинулись вперед. Внимательно оглядываясь по сторонам, дошли по асфальту до брошенных машин и подождали здесь еще пять минут. На всякий случай. Когда отошли от них на приличное расстояние, из-за серых низких туч выглянул краешек солнца, осветив дорогу и окрестности. И как по волшебству, в отдалении, из зарослей чего-то бледно-зелёного, проявились фигуры поджарых, с лоскутами отваливающейся шкуры, скалящих гнилые зубы слепых псов, начинающих стремительный разбег для атаки. Их было достаточно много. Достаточно много, чтобы уверенно утверждать — «Калашом» и «обрезом» на ровном месте от них отбиться без вариантов. Застава Долга однозначно далеко, помочь точно не успеют.

Жос, не смотря на отсутствие опыта в таких делах, понял это за доли секунды. Крепче сжав, мгновенно вспотевшими руками, рукоять обреза, он с надеждой посмотрел на старшего. Но тот повел себя крайне странно, а точнее крайне подло. Видимо все те же выкладки пронеслись и в мозгу у Гнома, который сразу подсказал ему выход из создавшегося сложного положения. А может он уже пользовался этим приемом раньше: резко размахнувшись, ударил прикладом автомата Жосу в колено и тут же выхватил из рук опешившего сталкера «обрез». Затем, развернувшись, бросился бежать к спасительному входу на завод. Расчет был верный: стая набросится на новичка и пока они его делят, пока определяются кому не хватит и кому догонять следующего, у него будет запас драгоценного времени чтобы добежать до заставы. Стрелять в него Гном поостерёгся, потому как могли увидеть и услышать долгари, к тому же с живым сталкером собачки провозятся дольше. Присевший от неожиданности на ушибленное колено, Жос опять проявил чудеса понимания, но на этот раз подлости человеческой натуры.

Гнев придал силы. К тому же удар пришелся на защитный наколенник, которые Жос на всякий случай на себе носил. В прошлом легкоатлет, он развил такую скорость, о которой не мечтали даже его бывшие тренеры. Через несколько мгновений перед Жосом замелькал затылок пыхтящего от быстрого бега Гнома. Долго не раздумывая, и не снижая скорости, Жос приложил по нему рукояткой ПМа. Бывший наставник от сильного удара полетел носом вперед и, видимо, от неожиданности заорал первое, что пришло в голову:

— Ах ты, жопа с…

Вместе с каким предметом она у него ассоциировалась выяснить не получилось, так как в следующее мгновение собаки настигли свою жертву. Крики погибающего были ужасны. Но долго ужасаться им было некогда, потому как вскоре его охватил совсем другой страх. Через несколько удручающе коротких мгновений, бегущий сталкер услышал позади хриплое дыхание догоняющих его собак. Он выжимал из себя все что мог, легким не хватало воздуха, в висках гулко стучал пульс. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Сквозь эти круги он увидел, как люди в черно-красных защитных костюмах машут руками и расслышал крики:

— Лежать! На землю вались, на землю!

Он понял, что остались последние мгновенья погони, но впереди уже торчала спасительная арматура. Последним титаническим усилием, Жос ужом скользнул между остриями и с ходу плюхнулся в оборонительный ров. Черно-бурая жижа с жадным чавканьем радушно приняла его в свои вонючие объятья. В следующую секунду шквальный огонь автоматического оружия охранников блокпоста смел обратно, влетевших было на вал, кровожадных тварей. Отстучала последняя очередь и в наступившей тишине было слышно, как убегает, жалобно скуля, подстреленная, но каким-то образом уцелевшая собака.

Жос с трудом поднялся из канавы. Неуверенной походкой подошел к усатому сержанту и остановился, пытаясь перевести дыхание. Грязь, отваливаясь комками, звучно шлепалась на старый асфальт дороги.

— Ну здравствуй, Жопас. — улыбаясь поприветствовал его сержант. Судя по реакции окружающих, приветствие всем понравилось.

Вот так он и получил свое родное прозвище в Зоне. Это потом уже, длинное и немного литовское Жопас, модернизировалось в более короткое и звучное Жос.

А вообще долговские парни тогда попались хорошие. Они видели, как все происходило, потому помогли ему прийти в себя, дали выпить пол стакана «Казаков», воды умыться и даже оставшийся после наставника хабар перекочевал в закрома к Жосу. Благодаря этому он стал счастливым обладателем АК — 74 в хорошем состоянии, пары недорогих артефактов, вороха аптечек и антирадов. Собрав в кучу ненужное и добавив туда трофейные артефакты, он смог, впоследствии, поменять свою кожаную куртку на поношенный защитный костюм сталкера. После чего почувствовал себя условно готовым к новым вариациям развития своей судьбы на кривых дорожках Зоны.

* * * * *

Все эти воспоминания медленной чередой тянулись в голове грустившего в баре сталкера, он потряс головой, чтобы их отогнать и вернуться к насущным проблемам. Точнее к одной, самой главной: отсутствию денежных средств и способах их восполнения. В принципе, он уже догадывался, что ему предстоит предпринять для ее временного решения.

В подвальном помещении бара стоял приглушенный гул немногочисленных голосов. Натужно подвывал вентилятор, безуспешно пытаясь справиться с клубами табачного дыма, упирающимися в серый потолок. На входе возник очередной феномен Зоны – сталкер по прозвищу Забой.

В погоне за хабаром или очередной призрачной идеей, сталкеры всегда подвергаются огромному риску. Чаще всего, когда риск становится абсолютным, сталкер погибает. Гораздо реже, сталкер уходит из Зоны такими же бедным как пришел. И лишь единицы возвращаются из нее в большой мир богатыми людьми. Но факт остается фактом - все куда-нибудь уходят, до преклонных лет здесь не доживает никто. Один только Забой никуда не ушел и состарился здесь. Появился он в окрестностях Припяти еще крепким мужиком, вскоре после катастрофы. Но с тех пор постарел - утоптали его трудные дороги Зоны. Много выдел невероятного, во многих переделках побывал, уж как ему удалось выжить во всех перипетиях, было неизвестно. О своих похождениях он особо не распространялся. Большого состояния не сколотил и идти ему было некуда. Так и жил на базе, пил, ел, когда получится, был немного не в себе. Оно и понятно, столько времени в Зоне провести. Часто впадал в странные трансы, из которых его было не вытащить, пока сам в себя не придет. Сталкеры его не трогали, а из уважения к былым заслугам часто угощали крепким и закуской.