Оставшаяся на ногах троица и без меня справлялась, так что я позволил себе минуту слабости, не открывая глаз решив дальше поразмышлять над происходящим. Около суток мы провели в безостановочной битве, паузой в которой становилась только наша смерть, а последний раз мы «перезагружались» часов шесть назад, так что устал не только физически. Сейчас действительно собирался подумать, но, как-то незаметно для самого себя задремал.

— Макс, они кончились! — разбудил меня Ушан, подходя ближе и тронув за плечо.

Ну кончились и кончились — равнодушно подумал я, выныривая из полудремы.

— Ты что, спишь что ли?

— Уже нет, — сморгнув сон и сдержав зевок, я резко поднялся. Что-то меня совсем прибило, так что встряхнулся и поднялся, осматриваясь вокруг словно по-новому. Стало стыдно за минуту слабости, или сколько я там проспал.

Парковая площадь вся усеяна телами упокоенных существ — не развеявшихся после смерти и не ставшими вновь частью сумрака. Мы выступили здесь как какие-то жнецы, буквально перемолов наступающую на нас массу и теперь я уже был абсолютно уверен, что именно в этом замысел отправивших нас сюда божественных сущностей и заключался.

Оставив лишнее оружие и рюкзаки — после четырех «перезагрузок» этого добра у нас накопилось немало, особенно внушительной выглядела стопка гранатометов, мы перекусили на пороге храма и двинулись вперед на разведку. В этот раз на узкую улочку — туда, где встретили измененных сумраком впервые, не заходили, обошли окружающие площадь здания. В углу парка обнаружилась широкая улица с аллеей, где была вытоптана вся трава — именно отсюда на нас шла основная масса существ.

Двигаясь под уклон, спускаясь по следам прошедшей здесь недавно орды, вскоре уперлись в стену. И материалы этой стены от архитектуры вокруг отличались — возникло ощущение, как будто город просто временной заповедник, огороженный высоким забором из современных материалов с преобладанием белого и серого цвета. Словно и не город это, а игровой стадион или приближенная к реальности лаборатория, где выводили зомби-нацистов — в голову лезли самые разные идеи и предположения.

В стене обнаружились широкие ворота и спускаясь все дальше вниз под уклон, углубились в безликие коридоры, напоминавшие антураж небоскребов Альтергена. Широкий проход вскоре стал деформированным, как будто смятым, но здесь помогло шакалье зрение; особенно когда встретили нескольких заблудившихся измененных, пробиравшихся по изломанным отсекам. И вот здесь, несмотря на разрушения, уклон поверхности постепенно начал приходить в норму.

Вскоре мы наконец выбрались из коридоров, выйдя в сумрак с другой стороны стены-ограждения и здесь увидели растущий под естественным углом к земле лес. Теперь я точно понял где мы находились — это был летающий город наподобие того, какой я видел в момент первого воскрешения. Как будто огромный стадион или летающая тарелка с городскими кварталами на ней, криво упавшая с неба на холм или гору, встав под ощутимым наклоном.

Одна загадка оказалась решена и теперь хотя бы отпустил подспудный страх, что мы в бреду или в чьем-то кошмаре. Осталось только понять, что за лаборатории выпустили столько самых разных людей, собранных как будто по всем временам и эпохам — в том числе тем, что нам неизвестны.

У выхода из упавшего города мы наткнулись на довольно скромную грунтовую дорогу, ведущую через поле куда-то в лес. Колея в центре заросла травой, но кто-то определенно катается мародерить упавший с небес город. И я даже знаю кто — те самые обратившиеся наши почти ровесники.

Сумрак не трогает детей с пластичным разумом, и похоже здесь живут племена детей постапокалипсиса, как я их про себя окрестил. Почему они тогда обращаются, не могут выйти из сумрака — стеной огорожено? Или мы на большом острове и здесь вся территория сумраком покрыта?

Накатанная грунтовая дорога уходила в одну сторону, в другую — сохраняя примерное направление, вел маршрут пришедшей в город массы обращенных. Не ошибешься, они всю траву вытоптали пока шли к нам. Подумав немного, я принял решение двигаться сначала по дороге — надо бы понять где мы, может живых встретим, а потом уже можно разбираться откуда орда обращенных пришла.

Двигаясь сначала по полям, а потом по лесу мы проходили километр за километром, но сумрак и не густел, и не становился более разреженным — оставаясь прежним. Очень похоже, что мы действительно оказались или на большом острове, где сумрак широко разлился, или даже на планете, где сумрак победил. И очень похоже, что дети апокалипсиса живут здесь в вечной мгле, по мере взросления обращаясь в безмозглых тварей. Когда я озвучил свою догадку, некоторое время все находились в заметном шоке — даже Слай, хотя уж его сложно заподозрить в наличии сильной эмпатии.

Дальше шли в молчании, продвигаясь среди туманную мглу, накрывающую поля с пейзажами типичной средней полосы. Я шел первым, глядя в шакальем зрении и поэтому первым заметил впереди группу человекообезьян, о чем всех предупредил негромко. Обезьяны сумрака тоже нас заметили и упав на четвереньки, побежали в нашу сторону расходясь веером. Двигались они достаточно быстро и не совсем типично для тех, что были в орде — эти как-то быстрее и разумнее выглядят, что ли.

Мы остались на дороге, взяв оружие наизготовку, но окружившие нас существа нападать не собирались. Даже более того — присмотревшись к нам, вожак стаи упал на колени с почтительным жестом, за ним последовали и другие.

Теперь стало еще более ясно, что от напавших на нас в городе человекообезьян эти отличались — из одежды только скромные набедренные повязки, никакого оружия. Да и вели они себя больше не как люди, а словно домашние брошенные собаки, встретившие человека и радующиеся этому.

— Они не совсем разумны, — озвучил я свой вывод. — Те обращенные человекообезьяны, в городе, обладали разумом, который сумрак может изменить. У этих разума просто нет в достаточном количестве, так что и менять нечего.

Словно подтверждая мой вывод, вожак вышедшей на нас стаи обезьян-разведчиков обрадовался моему голосу, промычал что-то и активно замахал руками, приглашая нас следовать за собой.

Поводов отказываться я не видел, так что теперь странные существа двигались вместе с нами вдоль дороги, а вожак бежал впереди, периодически оборачиваясь и жестами приглашая нас продолжать следовать за собой. Двигаясь за провожатым, мы вышли на асфальтовую дорогу, которая привела нас окраины города.

«Княжев», — гласил вполне обычный для российской действительности дорожный указатель. В сам город вожак стаи нас не заводил — провел по предместьям, потом вдоль бетонного забора промзоны, после мы прошли через парковку огромного торгового центра и покинули пустой населенный пункт.

Когда вышли за границы города и прошли через парковую аллею, окружающий пейзаж изменился словно тумблером перещелкнуло. Ощущение, как будто две части разных мест друг с другом состыковали — ни следа равнины средней полосы, вокруг теперь холмистая и усеянная крупными валунами местность с хвойными лесами.

Следуя за все более радостно-возбужденными человекообезьянами, видимо к цели приближаемся, мы прошли по прямой как стрела дороге между холмов и вышли к высокой стене укрепленного форта. Еще не доходя до самой стены наткнулись на заградительные линии из колец колючей проволоки — местами смятые и заваленные телами измененных сумраком существ. Судя по виду те же самые, что атаковали нас в городе — самые разные времена и эпохи, хотя здесь преобладали цветные рабочие комбинезоны, в основном оранжевые. После заградительных линий пришлось обходить бетонные блоки, у которых то тут, то там лежали искореженные остовы зеленых боевых машин — угловатых, похожих на утюги и с открытым верхом.

Форт оказался пуст и завален многочисленными телами, среди которых встречались дети постапокалипсиса, явно сражавшиеся здесь с ордой измененных. Похоже, первая линия обороны, потому что пройдя через форт, дорога повела нас дальше на высокий холм. Переведя зрение в шакалий режим, впереди я заметил уже самую настоящую крепость, в центре которой возвышалась высокая и похожая на телебашню коническая металлоконструкция, увенчанная сверху круглой площадкой.