Левой рукой схватил за длинную морду впившегося в ногу крыса, рывком ломая шею, правой рванул из кобуры револьвер — изогнуться пришлось, он под сумрак под левую висит, с учетом что в правой меч или автомат. Быстро высадил все пять патронов в ближайших крыс, разваливаемых попаданиями в кровавую кашу. Перехватив револьвер за массивный ствол, вбил рукоять превращенного в томагавк оружия в голову ближайшей твари, следом второй, третьей, четвертой — орудуя уже двумя руками, разваливая крыс револьвером и выхваченной из пасти дохлой твари трубой глушителя, но бестий вокруг становилось все больше.

Когда я подумал, что сейчас меня вот-вот накроет шевелящейся массой, заставляя всех замереть на мгновение сверху по ушам ударило громким внушительным свистом. Какая прелесть — прямо над нами прошла пара штурмовиков, очередями пушек сбивая хлопающих крыльями тварей. Несколько разлетелось в клочья, а одна оказалась прямо на пути массивной серой машины. Ошметки бестии попали в воздухозаборник и полыхнувший пламенем штурмовик рухнул в море в полукилометре от нас, только бело-оранжевый купол парашюта над самой водой раскрылся, почти сразу же опадая, когда пилот приводнился.

Еще несколькими секундами позже скапливающиеся на берегу крысолюды начали умирать среди вздымаемой взрывами земли. Размахнувшись, я швырнул трубу глушителя в бестий, что тащили ковенанта к калитке, так что одна рухнула ничком, получив в затылок, остальные бросили жертву и начали разбегаться. Но далеко не убегали — к нам уже спускались роем беспилотники, а следом за ними десантники на джетпаках, с воздуха отстреливая бестий.

— Стоп-стоп-стоп! — закричал я и замахал руками, увидев, как один из приземлившихся бойцов наводит ствол на серпента, водящего по сторонам кровавыми пятнами бинта на месте глаз. Бросаться вперед как Василиса не стал, закрывая своим телом недавнего спутника, но вроде не стреляют.

Прибывшие морпехи сейчас все в одной тактической сети, и, если один среагировал, помечая цель как нейтральную, она у всех так теперь выглядит. Серпент, конечно, не нейтральный и мне больше не друг, но там нереальный кладезь информации, такого просто нельзя убивать. Вот откуда он знал о том, что ракеты должны прилететь? Вопрос на миллион золотых монет.

В сотне метров впереди у берега уже зависли два конвертоплана, из них выпрыгивали бойцы и специалисты Ковенанта. Одного, явно немалого ранга офицера я и поманил жестом, показывая на серпента.

— Вери импотент призонер. Андестенд?

— Важный пленник? — глухо переспросил офицер, не поднимая зеркального забрала.

— Да!

— Понял!

Короткая неслышимая мне команда и рядом с серпентом оказалось трое — двое руки фиксируют, третий ногой занимается, то и дело поглядывая на кровавые провалы глаз.

— Он по-русски и по-английски понимает, если что. Осторожней, хитер как змей и опасен как дракон. Да, и еще он видит сейчас — в инфракрасном поле, как змея.

— То-то я чувствую, что он прямо мне в душу смотрит, — негромко произнес боец-фельдшер, но я услышал. Параллельно звучало сразу несколько голосов — доклады о ситуации, обстановке, количестве выживших и запросы на транспорты. Офицер уже дал команду бойцам поднять серпента, который нашел меня невидящим взглядом.

— Эй, отряд реакции, — неожиданно обратился он ко мне. — Тебя случаем не Максим зовут?

— Допустим, — кивнул я, жестом попросив бойцов подождать.

— Очень приятно. Спасибо, Максим, что жизнь спас.

— Два раза.

— Два раза спасибо, Максим.

Точно хитер как змей — про сломанную в качестве комплимента от заведения ногу даже ни намека интонацией.

— Тебя как зовут?

— Да меня не зовут, я сам прихожу, — оскалился в кровавой улыбке серпент, но тут же добавил: — Когда людей будет поменьше рядом, тогда скажу. Сейчас извини, не вижу с кем кроме тебя разговариваю.

— Спасибо, серпент без имени, что провел в другой мир и показал где пленные, — не остался в долгу я, если мы сейчас о благодарностях. — Ножик мой отдай.

— Эх, думал ты забудешь, — улыбнулся серпент, показав зубы в крови и вытянув руку, раскрыл ладонь. Постоял немного, потрясывая предплечьем и издавая звуки как будто на белом троне сидит и тужится.

— Это, Максим… заело что-то. У меня похоже рука сломана, давай, когда подлечат?

— А если руку отрубить, кинжал появится?

— Нет конечно, он же с энергетическим каркасом интегрирован, а не с физической конечностью!

— Но я все же попробую.

— Злой ты, Максим.

— Хитрую резьбу срывает, слышал такое?

— Ух ты! Пацанская философия?

— Так что, рука или кинжал?

Я говорил спокойно, но на укравшего у меня нож серпента был сильно зол, тем более если бы не невероятная удача, в другом мире я бы и остался. Серпент почувствовал, что я не шучу и материализовавшийся в воздухе волнистый кинжал появился в его в руке.

Поздно я спохватился — серпент уже вырвал руку из захвата, причем так, что удерживающий его боец отлетел на пару метров. Никто не успел ни выстрелить, ни среагировать — падая на подломившейся раненой ноге, серпент воткнул себе кинжал в сердце. Второй боец от него мгновенно отпрянул и было отчего — рухнувшая на землю фигура оказалась в центре небольшого дымчатого смерча.

Несколько секунд и серпент разматериализовался, исчезая в испаряющейся дымке, а только что торчащий в груди кинжал с легким звоном упал на камни. А ведь этот змей-рептилоид меня спровоцировал специально — если бы я не стал требовать от него кинжал вернуть, все его лишние движения бойцы бы пресекли.

Вот ведь я… неудачно получилось, в общем.

Скорее всего, серпент относится к числу условно-бессмертных и таким образом решил отправиться на свою точку возрождения, иначе мне его поступок никак не объяснить. Ведь он все же помог мне в спасении пленников, а во-вторых рассчитывал же на что-то в этом мире, когда дезертировал с темной стороны? Ну а почему серпент меня кинул, я уже прекрасно понял — не выдержал соблазна силой. Ритуальный клинок совсем непрост, если сбежав от культистов в наш мир, серпент решил снова туда вернуться, украв у меня кинжал. Видимо, с таким оружием перспективы там перед ним открывались неплохие.

Я уже поднял оружие, подержав в руке. Нет, все, к запястью больше прикладывать не буду, не хочу. Предчувствие ровно такое же, как было недавно на горном серпантине, когда решил дальше на крыльях не лететь. Пусть на клинке ни капли крови не осталось, но теперь появилось словно отторжение, как будто стерильность потеряна и приложи я его к руке как раньше, могу заразиться чем-нибудь очень нехорошим.

Бойцы вместе с офицером немного постояли рядом, наблюдая и за мной, и за ритуальным ножом. Пока я думал, офицер остался, а остальные двинулись прочь, навстречу дисциплинарному взысканию. Не думаю, что по итогу их по головке погладят за потерю такого пленного.

Оставшийся рядом со мной офицер уже говорил что-то, сообщая что сначала вывезут тяжелых, потом меня. Я не спорил и даже почти не слышал, в голове словно полки с мыслями обрушились, смешавшись в одну большую спутанную кучу. Еще вроде стою без движения на месте, а ощущение как будто раздваиваюсь, скорее даже расслаиваюсь словно на многочисленные копии.

Сначала не понял в чем дело, потом догадался — это ведь еще стимулятор действует, буквально распирая меня неизрасходованной энергией. Ведь с того момента, как я себе сразу две дозы вколол, даже трех минут не прошло, еще не вышел заряд бодрости. Осматриваясь вокруг понял еще, что я единственный почти невредимый среди группы ковенантов — у меня только на ладони рана, которую уже порошком кровоостанавливающим засыпали, причем я даже не заметил кто, как и когда.

Кого-то из недавних пленных ведут к берегу, остальные лежат на каменистой земле здесь, к ним бегут медики с носилками. Бочком-бочком я отошел подальше к безжизненной теперь огромной арке несостоявшихся ворот портала и опустился на землю, бросив кинжал на камни неподалеку. Посидел немного, потом обхватил голову руками и едва сдержал стон — хотелось вскочить и бежать куда-нибудь, вот только была одна проблема: от себя не убежишь.