Наручники не панацея, избавиться от них раз плюнуть. Нужно узнать, что происходит. Я протянул запястья, браслеты защелкнулись с мерзким лязгом. Противное ощущение, тошнотворное дежавю.

— Рио! — Ягами растолкал остальных, появившись как черт из табакерки. — Что происходит⁈

— Держись подальше, пацан, — угрожающе буркнул Шибу.

Дате пришлось отступить, но я видел, что сдаваться он не намерен.

Меня заковали при всех, намеренно. Парни молча наблюдали, как меня уводят, они понимали даже меньше моего.

Черт, что за хтонь творится⁈

Кенджи? Да как такое возможно, у него нет ни единого доказательства того, что я убил Годза. Его слово против моего, ничего не изменилось. Это бред, у него даже есть мотив оклеветать меня, кто ему поверит? Камер там не было, дрона тоже… Да что же это?

Может, Эцуро помер? Ну и что, это же не я его убил, он сам откинулся. Не сомневаюсь, что его смерть добавит мне проблем, но ведь не арест с наручниками и охраной!

Под конвоем меня провели в главный корпус, но не как обычно наверх, а наоборот, — в подвал.

(Не нравится мне это).

Ой, а мне как не нравится, внутренний голос. Подвал — это очень плохо.

(И не говори. Эй…)

Чего?

(Я скучаю по Музе…)

Сейчас не время расклеиваться, держи себя в руках!

По грязным бетонным ступеням в узкий коридор с дверями по бокам, лужи под ногами, ржавые трубы на стенах, тусклый свет старых ламп. Все лучше и лучше.

— Комиссия будет решать, что с тобой делать, — сказал Шибу, толкая меня в спину. — Пока посидишь в изоляторе, вторая дверь слева.

— Что-то это пахнет враньем, сенсей, — усмехнулся я. — Меня ждет все что угодно, но не комиссия.

— Это верно, — услышал я его смешок. — Иди проверь, выхода все равно нет.

Я сплюнул под ноги и подошел к указанной камере, двумя руками потянул ручку, ступил в темноту. Шибу толкнул меня и захлопнул дверь за моей спиной. Я замер, прислушиваясь к каждому шороху.

Здесь кто-то был, я его слышал. Тихо дышал где-то впереди.

Я пригнулся, стараясь определить его точное местоположение. Играть со мной вздумали? Я соткан из мрака, его обитель — мой родной дом.

— Здесь… Здесь есть кто-нибудь? — услышал я слабый голос.

Стоп. Я его знаю.

Я распрямился и поискал ладонью выключатель. Вот же он. Желтый противный свет озарил камеру, заставляя зажмуриться. Вот дерьмо.

К стене был прикован Сэра Сатори, и я с трудом его узнал.

Он висел на цепях полуголый, истекающий кровью, что сочилась из свежих ран. Темные борозды порезов покрывали его живот и грудь, кто-то разумно поставил внизу таз, чтобы не собирать потеки тряпкой. Лицо разбито в труху: один глаз выглядывал через узкую щелку, второй заплыл совсем, нос повернут набок, губы опухли и превратились в сочные сардельки.

— Сэра… Это я, — Икари.

— Икари… — прошептал парень. — Прости меня… Я…

— Сколько? — перебил его я.

— Что?

— Сколько времени ты здесь?

— Меня…забрали рано утром, часов в шесть… Не знаю сколько сейчас…

Примерно шесть часов его допрашивали, шансов на то, что он смолчал, просто не было.

Теперь все ясно, — им не нужны камеры и дроны, вот он материал, который меня обличит, висит на цепях в грязном подвале. Свидетель.

— Что ты им сказал? — спросил я.

— Правду, — признал он. — Что это был несчастный случай. Что Годза напал на тебя!

Я подошел поближе, разглядывая чужую работу. Поспешу отметить, — довольно халтурную. Два ногтя на правой ноге выдрали, а вот на руках под ногти вводили иглы, что было заметно по засохшим кровоподтекам на кистях. Начали отрезать безымянный палец, но бросили. Ухо сломали, но не лишили слуха.

— Я не хотел тебя сдавать, Икари! — ныл Сэра. — Я не крыса, пожалуйста, поверь мне!

Да, его избили. Потерзали немного. Но серьезного урона здоровью не нанесли, а скорее наоборот, — щадили.

Сэра не специальный агент разведки, его не учили сопротивляться пыткам, поэтому даже такого давления хватило с головой, чтобы расколоть парня. Нет, на самом деле, я его не винил, большинство сломались бы в первый час, сам метод устрашения очень действенный. Та же игла под ноготь простое и эффективное средство развязать любой язык. Но если спящему человеку ввести иглу в то же место, то он и не проснется, — боль не настоящая.

То, что сотворили с Сэрой было лишь игрой, скорее показушной мерой наказания и запугивания, чем пыткой. Если бы работал я… Хм… Скажем так, эффект был бы совсем другим. И мне его продемонстрировали с той же целью, — запугать. Только вот на меня зрелище не произвело нужного эффекта. Я смотрел на пленника, как медсестра на шприц.

— Икари… — простонал Сатори. — Прости меня…

— Не парься, — тряхнул я головой. — Просто перескажи мне все, слово в слово. Я должен знать, что именно ты сболтнул.

— Я застрял на уступе, вместе с Накамурой… Видел лишь, как Годза набросился на тебя, подло напал со спины…

Он не успел договорить, засов лязгнул и в камеру вошел Шибу.

— Ну что, поболтали немного, а малыши? — ухмыльнулся он. — Нравится, Икари? Не завидуй слишком, скоро займешь его место.

Я устало закатил глаза. Как же мне надоело притворяться.

Шибу заметил мою реакцию и осекся на полуслове. Понял, что комедию ломать не придется.

— Идем, бакаяро… — рыкнул он. — Тебя ждут.

Кабинет директора. Весьма милое местечко. Тут даже видны следы ремонта, вон провода за слоем штукатурки спрятали. На стенах висели картины, в основном морские пейзажи. На полу расстелен ковер, как в приличном офисе. Да и стол у Директора был новым и явно выделялся в этой мрачной комнате. И если бы не плесень в углах и не свистящее сквозняком окно, я бы даже мог представить себя где-то, но не в Габутай.

Сам руководитель сидел в потертом кресле, за мерцающим ноутбуком. Пиджак он повесил на спинку, рубашку расстегнул на две пуговицы, рукава закатал. Слева от стола сидел Хиро-сан, Шибу занял место справа.

Меня бросили на пол, заставив стоять на коленях. В углу кабинета я заметил знаменитую ванну с подвесом, куда провинившихся опускали вниз головой. Черт, я до последнего считал, что Принц все выдумал.

— Ты знаешь, что ты сделал… — изрек Итаси-сан, глядя на меня сверху, как атлант на дерьмо. — Убил одного из заключенных нашего исправительного учреждения. Ты готов признать вину?

Ну а что уже юлить? Единственным шансом для меня выйти сухим из воды и отомстить поганцу Кенджи было говорить полуправду.

— Это был несчастный случай, — ответил я, глядя в пол.

— Это мы уже слышали, — хмыкнул Шибу. — Но это сказал только один из вас.

— Спросите Акиру.

— Уже спрашивали, молчит поганец, — с досадой заявил вояка. — Ну ничего, как в себя придет, мы его по полной допросим.

— Шибу-сан, не думаю, что мальчишка скажет нам что-то, чего мы ещё не слышали, — вступил в разговор Сатеши. — Ситуация предельно ясна.

— Яснее некуда. Икари убил одного из учеников.

— Случайно, — возразил старик.

— Убийство есть убийство.

— Непреднамеренное, мы должны учитывать обстоятельства.

— Хватит препираться! — стукнул кулаком по столу Итаси-сан. — Вы оба правы, мастера. Я хочу услышать ученика. Что произошло, Икари-кун?

— Я вел группу отстающих в соревновании на выносливость. Годза перерезал страховочный трос на переходе, но мы этого не знали. Я прыгнул через расселину, собирался кинуть трос остальным. Годза накинулся на меня сзади и принялся душить удавкой. Можете спросить моих одногруппников, некоторые видели потом следы на моей шее.

— Спросим. Почему он это сделал?

— Ягами и Икари боролись с Годза за место старшины. Годза проиграл, — выдал Шибу.

— Ясно, продолжай, Рио-кун, что было дальше?

— Я начал терять сознание, взбрыкнул из последних сил. Мы упали, покатились по пригорку. Я не знаю, как это произошло, но когда мы остановились, Годза был мертв. Я не хотел его убивать и не планировал злого умысла, — поклонился я. — Прошу мне поверить.