— Я не прогадала, когда взяла тебя в напарники, — заявила девчонка, выжимая длинные рукава и стуча зубами. — Мы их уделали, да ещё как!

— Думаешь, Шибу зачтет выстрел? — спросил я поднимаясь.

— А почему нет? В правилах не написано, что манекен нужно поразить именно стрелой. И как ты до этого додумался⁈ Давай быстрее, нужно добраться до склада, пока не околели совсем.

Она вскочила на ноги и сплюнула красный сгусток.

— Вот черт, ещё кровь идет, — прокомментировала она.

— Ничего, скоро закончится.

— Угу…

— Пора идти, пока совсем не околели. Нужно срочно переодеться.

Мы побрели обратно вдоль кромки воды. Холодная ткань липла к коже, одежда хлюпала, тело пробирал озноб. А ещё этот трос, что тащился за нами и цеплялся за каждую ветку и камень…

Лагерь встретил нас одобрительными криками. Шибу-сан проводил нас хмурым взглядом.

— Икари-кун и Асура-чан, 15 санто, — объявил он. — Хороший забег. Идите переоденьтесь. И ремни не забудьте снять, у нас третий раунд начинается!

Надсмотрщики помогли нам избавиться от поводка, после чего мы получили свою порцию поздравлений, похлопываний по мокрой спине и одобряющих возгласов.

Кенджи сидел у контейнера, в окружении своих парней. Он уже переоделся, видимо, его напарник все же вытащил его на плот при помощи троса. На нас старшина даже не взглянул, принципиально отвернувшись в сторону.

— А морда-то у него опухла, — довольно заявила Асура, закрывая за нами дверь, лишь мы вошли в склад. — Хорошо ты его приложил.

— Он тебя тоже, — ответил я, скидывая мокрое хаори прямо на пол. — Какого хрена там вообще произошло?

— Ты о чем? — Асура прошла к шкафчикам, попутно скидывая одежду.

— О том, что он рискнул всем, чтобы тебя достать. Это личная война, а не соревнование.

— Слушай, я тебе уже все объяснила. — Асура села на лавку и вытянула ноги, спиной оперевшись на стену. — Кенджи сделал мне предложение, подкатывал несколько раз, когда мы только сюда прибыли. Я отказала, что его сильно задело. Кенджи принял отказ как личное оскорбление, и начал пакостить мне и моей группе. Мы враждовали и до этого, все кончилось на прошлом турнире, когда он избил меня. Но в ответ его дисквалифицировали, и он потерял возможность выйти из Габутай победителем. Застрял здесь ешё на год… — засмеялась она. — Неудивительно, что он меня так ненавидит. Все было нормально, пока не появились вы, и не началась подготовка к новому турниру. Ему принципиально выиграть, а мне очень хочется отомстить.

Я снял майку и полез в шкаф, отыскал сумку Ягами и достал оттуда сухую пачку сигарет. Прикурил и сел напротив Асуры. Она показала мне два пальца, я бросил ей пачку и зажигалку. Мы будто и не замечали того, что я сидел перед ней полуголый, а она в одной белой майке, что облепила мокрое тело. Смущения не было.

— Ты ведь понимаешь, что создаешь проблемы сама себе? — спросил я. — Зачем ты мешаешь Кенджи уйти? Он покинет Габутай и тебе будет легче дышать.

— И оставить все как есть? — горько усмехнулась она. — Ты издеваешься? А что потом, когда и я выйду? Вступлю в семью, стану онисан? Встречу его где-нибудь на собрании семей… Вот прям вижу его в толпе с мерзкой ухмылкой на лице. Как представлю его взгляд, все внутри переворачивается. Да и что про меня будут думать? Что Кенджи Сакурай меня сломал? Тыкать пальцами, — «Вот та Тикусё, которую Кенджи поколачивал!». Кем я после этого буду… Кем меня будут считать в клане?

— Не думал, что для тебя это так важно.

— Для якудза авторитет и есть жизнь, — произнесла она, сильно затягиваясь. — Я не могу так просто это оставить. Никто не вспомнит, что драка была на мечах в рамках соревнований. Все будут говорить только о том, что я «девка, которую избивал Сакурай».

— Ты хочешь мести.

— Мне наплевать на месть, я хочу восстановить репутацию. Стать «девкой, которую лучше не трогать».

— Подыгрывая тебе, я порчу себе жизнь.

— Ты о чем?

— Кеджи… знает кое-что обо мне.

— Это что? — напряглась она.

— Нарушение устава Габутай, — выразился я неопределенно. — И если я буду ему мешать, то он доложит руководству.

— Насколько серьезное нарушение?

— В уставе наказание не прописано, — усмехнулся я. — Могут в клетку запихнуть, а то и чего похуже. Отчислят точно.

— Ксо! Икари, да как же так⁈ Что ты там натворил?

Я пожал плечами.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Пока не знаю.

— Яре ярэ… Я только сейчас начинаю понимать, что то, что мы сегодня сделали, он не простит. Нам стоит оглядываться почаще, он ведь этого так не оставит.

В чем-то она права. Кенджи однозначно представляет угрозу, и поражение не простит. Может быть, хватит с ним играть?

— На что ты готова пойти, чтобы избавиться от Кенджи?

— Что за вопрос, — засмеялась она, — предлагаешь его замочить?

Заметив, что я в ответ не улыбаюсь, она мгновенно изменилась в лице и подалась вперед.

— Да ну, нас поймают! У тебя есть план?

— Мне нужно подумать.

Я поднялся с лавки и повернулся к ней спиной, раскладывая сухую одежду. Она поняла, что пока от меня ничего не добьется, и занялась тем же.

— Ничего себе у тебя шрамы, — услышал я сзади. — Ты будто с войны вернулся.

Я повернулся, чтобы ответить, и застыл, разглядывая Асуру. Она стянула майку и стояла отвернувшись, так что я видел её голую спину. От шеи и до ягодиц её украшала цветная татуировка японской девушки, что замахнулась катаной. Лопатки покрывали яркие фиолетовые и красные цветы, поясницу оплетал огромный змей в лепестках сакуры. За ярким рисунком наметанный глаз подметил полосы от старых ран, удары плетью или глубокий ножевой порез.

— У тебя тоже, — ответил я.

— Заметил, да? Другие не видят.

— Красивое иредзуми.

— Оно не официальное, — призналась Асура. — Набивала у подпольного мастера, еще до того, как сюда попала. Хотела влиться в борекудан, считаться своей… Ты знаешь, что ты единственный парень в Габутай, кто её видел?

— Побегу всем расскажу, — усмехнулся я.

— Хой, это признак доверия, вообще-то! А ты сам, выбрал свой символ?

— За меня его выбрали.

— Какой?

— Смеющийся Они'.

— Правда?

— Ага, — буркнул я, натягивая штаны.

— Одна из самых редких иредзуми. Знаешь почему?

— Нет.

— Её набивают либо наемным убийцам, либо наглухо отбитым психопатам. Уверен, что хочешь такой символ?

— Мне подходит.

— А я так не думаю.

Ты меня не знаешь, детка. То, что я спокойно переодеваюсь рядом с тобой, не значит, что не хочу вскрыть тебя от пупка до трахеи.

Я обвязался кимоно поясом, как было положено, и запахнул накидку. Асура тоже оделась, но выходить не спешила.

— Икари, вторая ступень — это драка на мечах, — сказала она, — Кенджи изо всех сил будет стараться отомстить, так что будь осторожен.

— Знаешь… — Я оперся плечом на шкафчик и оценивающе посмотрел на неё. — Мне кажется, я придумал, как решить проблему с Кенджи.

— Серьезно? — опасливо глянула она мне в глаза.

— Хай, — задумчиво ответил я, — на крайний случай, если до этого дойдет. Но потребуется твоя помощь.

— Я готова, — кивнула она. — Выкладывай.

— Тогда слушай, план немного запутанный, но ты поймешь…

После первой ступени, где мы набрали 25 санто, а первая группа только 10, нас рассадили по машинам и повезли дальше в горы. Через час поездки кортеж выбрался на ровную грунтовку и перед нами открылся вид на озеро.

Километра полтора-два длиной, оно растянулось вдоль горного массива, омывая скупой на растительность берег. Несмотря на то, что солнце стояло в зените, здесь было ещё холоднее, казалось вот-вот, и с неба начнут срываться белые хлопья снега. Но, что самое удивительное, водоем оставался покрыт ледяной коркой, несмотря на середину весны.

Машины на лед заезжать не решились, высадили нас на побережье, дальше пришлось идти пешком, следом за мастером-Шибу. Сатеши так и не появился, и мне было интересно, как же он собрался судить турнир, если даже на нем не побывал.