После лихорадочного экспериментирования Хрущёва годы правления Брежнева стали периодом стабильности для советского общества в целом и для его элиты в особенности. При первой возможности, уже в 1966 г., были отменены хрущёвские новшества в управлении партией. Под возгласы одобрения и бурные аплодисменты делегатов XXIII съезда партийные комитеты были вновь объединены, руководителю партии вернули его прежнее звание, и он стал снова именоваться генеральным секретарём, Президиум ЦК снова переименовали в Политбюро[393]. Кроме того, из Устава партии удалили положения о принудительном обновлении выборных органов, введенные в 1961 г. Главный упор делался на стабильность кадров. Состав Центрального Комитета и правительства в целом теперь менялся все реже, а на XXVI съезде в 1981 г. произошёл вообще беспрецедентный случай, когда Политбюро и Секретариат ЦК были переизбраны в полном составе без единого изменения. Значение таких перемен с благодарностью отмечалось членами элиты, о чём свидетельствует выступление первого секретаря ЦК компартии Казахстана Динмухамеда Кунаева на XXIII съезде партии в 1966 г. «Не стало спешки и суеты, — заявил он делегатам, — новое руководство партии сочетает требовательность к кадрам с доверием и уважением к ним»[394].

В начале 1990-х гг. российские граждане, оглядываясь в прошлое, считали, что ушло время, когда они жили лучше, чем когда-либо ещё[395]. Действительно, национальный доход по крайней мере по официальным данным в период между 1960 и 1970 г. удвоился, а к 1980 г. утроился. Промышленное производство росло ещё более высокими темпами. Но оставались бесконечные проблемы в сельском хозяйстве, невзирая на принятие в 1982 г. грандиозной продовольственной программы, а темпы экономического роста, взлетевшие вверх в конце 1960-х гг., к началу 1980-х снова сползли почти до нулевой отметки. Но реальные доходы рядовых граждан за два десятилетия выросли более чем в два раза, а заработки колхозников поднялись даже в четыре раза. Само общество также претерпело серьёзные изменения. Начнём с того, что больше людей теперь стало жить в городах и посёлках городского типа (три четверти населения в начале 1980-х гг.). Больше людей заканчивало вузы, стало больше больничных коек, выросло количество автомобилей и телевизоров, проданных населению. Улучшилось питание советских людей, которые начали потреблять больше мяса, рыбы и фруктов вместо продуктов с большим содержанием крахмала, бывших основой их питания в течение нескольких десятилетий. Опрометчивое обещание Хрущёва о том, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», было совершенно забыто. Ему на смену пришла доктрина развитого социализма, обещавшая создание в ближайшем будущем потребительского общества социалистического типа со стабильными ценами, полной занятостью и всеобъемлющим социальным обеспечением. Между тем СССР достиг стратегического паритета с Соединёнными Штатами, его влияние в мире усиливалось, он занимал лидирующие позиции в области научных исследований, по числу завоёванных золотых медалей на Олимпиадах и в освоении космоса.

Годы стабильности и относительного материального благополучия имели ряд последствий для политической элиты. Возникли условия для развития непотизма, когда родители искали способы, чтобы гарантировать детям те же привилегии, которыми обладали сами (к этому вопросу мы ещё вернёмся в главе 7). Сам ЦК разбух, вновь стал развёртываться культ личности генерального секретаря, который частично поощрялся самим Брежневым, например, предпринимались организационные меры (зачастую теми, кто нуждался в его протекции), чтобы выступления Генерального секретаря сопровождались громом аплодисментов[396]. Выборы в ЦК в те годы сами по себе свидетельствовали об усилении доминирующей роли Брежнева. Если в 1966 и 1971 г. избранный состав ЦК объявлялся в алфавитном порядке, то в 1976 г. имя Брежнева было названо первым, и это объявление вызвало «бурные, продолжительные аплодисменты». В 1981 г. сообщение о единогласном переизбрании Брежнева было встречено криками ура и бурными аплодисментами[397]. Участились случаи злоупотребления служебным положением как со стороны членов семьи Брежнева, так и в его окружении. В отдалённых и нерусских регионах страны сложились целые семейные кланы первых секретарей-долгожителей: Кунаева — в Казахстане, Усубалиева в Киргизии, Гапурова в Туркмении, Щербицкого на Украине, Рашидова в Узбекистане. Когда в конце 1970-х гг. экономическое положение страны стало ухудшаться, уже ослабли механизмы ответственности, в том числе самого ЦК, и малоподвижной и частично коррумпированной элите стало все сложнее оправдывать происходящее.