Совершенно очевидно возникновение нового поколения элиты, так называемого класса 38-го года. Но представители этого второго поколения, выдвинувшиеся на руководящие посты после 1938 г. (328 человек), в послевоенный период, вплоть до начала 1980-х гг., не занимали доминирующего положения в советской элите. Наблюдалась заметная текучесть кадров, обусловленная как политическими, так и чисто биологическими причинами. Термин «брежневское поколение» в данном случае может ввести в заблуждение. После выборов, состоявшихся в самом начале эры Брежнева на XXIII съезде партии в 1966 г., в составе ЦК (общей численностью 360 человек) осталось всего 63 представителя поздней сталинской элиты. Иными словами, 5/6 членов ЦК при Брежневе не входили в его состав при жизни Сталина. Даже в самой верхушке ЦК — в Политбюро и Секретариате — только 9 человек из 24 представляли собой позднюю сталинскую элиту. Но если взглянуть на второе поколение элиты шире, то общая картина меняется. В 1966 г. усреднённым годом рождения полномочных членов ЦК всё ещё оставался 1912-й, то есть год, находящийся посередине того периода, который принято считать диапазоном дат рождения второго поколения элиты. Эти люди обладали сопоставимым жизненным опытом. Возможно, они не успели выдвинуться на верхний уровень — стать полномочными членами ЦК партии — при жизни Сталина, но, учитывая несколько необычные способы выдвижения новой элиты в годы Большого террора, они являлись фактически современниками тех, кто сумел выйти на ведущие роли до них. Они представляли собой тот же самый круг представителей второго поколения людей, из которого черпалось пополнение в составе ЦК в 1950-е, 1960-е и даже 1970-е гг. Именно это делает данное поколение элиты, молодые кадры с их специфическими особенностями и жизненным опытом, наиболее интересным для историков, изучающих Советскую Россию.
Даже поздняя сталинская элита не состояла исключительно из представителей этого второго поколения, которое, в свою очередь, включало не только так называемых выдвиженцев (людей, получивших высшее техническое образование уже взрослыми во времена культурной революции). Поэтому применение к нему таких терминов, как «брежневское поколение» или «поколение выдвиженцев», может оказаться обманчивым. Растущие социальные и технологические сложности оказывали глубокое воздействие на элиту, ведущее к её фрагментации на отдельные группы, мало взаимодействующие между собой.
Общей чертой второго поколения элиты, которое советологи обычно именуют классом 38-го года, а сталинисты — молодыми кадрами, совершенно очевидно была близость по возрасту, партийному стажу и жизненному опыту. В отличие от первого поколения, во втором была значительно больше представлена доля этнических русских крестьянского происхождения или рабочих — выходцев из села. Если оставить в стороне особенности карьеры отдельных представителей второго поколения элиты и выделить только их общие черты, то можно набросать типовой портрет человека, относящегося к этому поколению. Это мужчина, русский, родившийся в деревне в первом десятилетии XX в. В годы революции он был ещё слишком молод, чтобы в ней участвовать. Будучи продуктом своего времени, он в конце периода нэпа или в годы первой пятилетки изменил свой социальный и политический статус, став членом быстро растущего городского рабочего класса и вступив в ряды Коммунистической партии. Зачастую очень низкий уровень образования, полученный им в деревне в начале 1910–1920-х гг., был подправлен с помощью той или иной формы обучения во взрослом возрасте. С этого момента дальнейшие карьерные пути этих людей расходятся. Кто-то продолжает своё техническое образование, чтобы занять впоследствии административные посты в экономике. Иные занимают низшие руководящие должности в городском или сельском партийном аппарате, кто-то выбирает военную карьеру, начиная с низших командных должностей в Красной армии. Но, независимо от выбранной карьеры, все они очень быстро поднимаются вверх по служебной лестнице в конце 1930-х гг. Это только частично объясняется возникновением значительного числа вакансий в результате Большого террора. Более важный фактор — огромный рост количества административных должностей в развивающейся индустриальной экономике, центральном и местном партийных аппаратах и армии. Вполне вероятно, что эти люди воспользовались плодами Большого террора, но в значительно большей степени они выиграли от обретения зрелости Советской системой и от социальной революции, проведённой Сталиным. Они, безусловно, были продуктами специфической идеологической обработки в духе положений сталинского «Краткого курса истории партии», но их также закаляла Великая Отечественная война. Оба эти фактора придали непоколебимую убеждённость в своей правоте как им самим, так системе в целом и, вероятно, самому Сталину.
Поздняя сталинская элита, сформировавшаяся в результате кадровой революции, вытолкнувшей наверх её второе поколение, и под влиянием пройденных общих невзгод и лишений, представляла собой однородную, сплочённую группу. Некоторые обозреватели полагают, что она к этому времени полностью раскрыла свой потенциал правящего класса. Повествуя о несправедливых притеснениях, испытанных им со стороны Хрущёва, Патоличев писал: «…если в лесу подрубить корни одного дерева, оно засохнет, но лес будет продолжать жить и расти»[331]. Последующие годы явились временем, когда система все больше развивалась и действовала в интересах этого элитного «леса».
Очень важен консенсус, достигнутый историками, политологами и социологами, изучавшими класс 38-го года, по вопросу о том, что именно представляло собой второе поколение советской элиты. Вместе с тем существуют заметные различия в оценках его исторической роли (была ли она положительной или отрицательной?). Частично эти разногласия объясняются длительностью пребывания второго поколения элиты у рычагов власти. Одни и те же её представители могут оцениваться совершенно по-разному в начале и конце карьеры: выступавшие модернизаторами в 1940-х гг., они становились бесполезным балластом в 1970-х. Биологические законы становились похоронным звоном для стареющей элиты, но менялись и задачи, с которыми сталкивалась Советская система. Вместе с тем в течение нескольких десятилетий одно поколение, так называемый класс 38-го года, или сталинские молодые кадры, составлял большинство советской элиты на уровне ЦК. Без её должного изучения невозможно полностью понять и объяснить все успехи и поражения СССР.
4. Сталинское поколение. Ленинский курс, 1956–1966 гг.
Всё это, конечно, правда, Георгий Максимилианович, но аппарат — наша опора.
(Н.С. Хрущёв, 1953 г.)
Съезд поручил Центральному Комитету последовательно осуществлять мероприятия, обеспечивающие полное преодоление чуждого марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его последствий во всех областях партийной, государственной, и идеологической работы, строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности партийного руководства, выработанные великим Лениным.
(Из резолюции ЦК «О преодолении культа личности и его последствий», 30 июня 1956 г.)
Товарищи, мы, члены Президиума ЦК, мы слуги Пленума и Пленум — наш хозяин (Аплодисменты).
(Н.С. Хрущёв, 22 июня 1957 г.)
Конец 1950-х – начало 1960-х гг. представляет собой достаточно запутанный и противоречивый период Советской истории, причём как для западных, так и для российских исследователей. Это было время правления Никиты Хрущёва, который стал Первым секретарём ЦК КПСС в сентябре 1953 г. и Председателем Совета министров СССР в марте 1958 г. Хрущёв отвоевал себе место в Политбюро, руководимом Сталиным, в конце 1930-х гг., но это не помешало ему возглавить компанию десталинизации и реформирования страны в 1950-е –1960-е гг. Поначалу многие считали Хрущёва временным, проходным лидером, который, действуя всю свою жизнь в рамках установившихся традиций, не мог знать, как от них избавиться. В соответствии с этими представлениями у Хрущёва, начиная с 1957 г., не было сильных внутренних соперников, и все изгибы и противоречия советской политики конца 1950-х – начала 1960-х гг. отражали его собственные ограниченность и личные недостатки. Его поражение и отстранение от власти в 1964 г., в свою очередь, были следствием того пренебрежения политическими навыками, которое поначалу приносило ему успех[332]. Позднее его стали оценивать более высоко, признавая оригинальным лидером, намеревавшимся фундаментально реформировать Советскую систему. Он попытался обеспечить непрерывное обновление правящей партии посредством внесения соответствующих поправок в её устав. Партия стала более открытой[333], особое внимание уделялось участию народа в управлении страной. Численность КПСС при Хрущёве почти удвоилась, были расширены права Советов, а целый ряд общественных функций был передан гражданам. Всё это задумывалось Хрущёвым в качестве стратегии, которая позволит обществу к 2000 г. вступить в эру коммунизма. После 1985 г. и особенно после 1991 г. такие оценки позволили рассматривать Хрущёва как своего рода предвестника перестройки[334]. При этом его непоследовательность объяснялась не личной ограниченностью, а стремлением переиграть с помощью искусного маневрирования консервативных противников из числа высших руководителей страны в составе Президиума (бывшего Политбюро) ЦК, а поражение — силой оппонентов.
Среди историков существует и иная точка зрения, принимающая в расчёт развитие правящей элиты того времени. На съездах партии 1956 и 1961 г. в качестве полномочных членов и кандидатов в члены ЦК КПСС было избрано в общей сложности 458 человек. Анализ состава этой правящей элиты позволяет прояснить представления самого Хрущёва относительно того, какой должна быть партийная элита, наряду с ограничением его личной власти. Частично благодаря тому вниманию, которое уделялось восстановлению ленинских норм партийной жизни, а частично — в связи с борьбой за власть внутри Президиума ЦК, в тот период заметно усилилась законодательная, или конституционная, роль расширенного состава партийной элиты, а именно — Центрального Комитета партии. В результате элита, собиравшаяся на Пленумы ЦК, приобрела больше власти, чем за все другие периоды своего существования с 1920-х гг. и по 1991 г. включительно. Мы уже имели возможность наблюдать проявления усилившегося влияния элиты при свержении Берии в 1953 г. Ещё драматичнее была роль элиты ЦК в июне 1957 г., когда она взяла верх над коалицией влиятельных противников Хрущёва в Президиуме из числа высших руководителей страны, угрожавших ему смещением с занимаемого поста. Результатом стал разгром в 1957 г. так называемой антипартийной группы сталинистов, среди которых наиболее заметными фигурами являются Маленков, Молотов и Каганович. Наконец, октябрьский (1964 г.) пленум Центрального Комитета, изгнавший Хрущёва, можно рассматривать как решительную победу партийной элиты, интересы которой возобладали над лидером-реформатором. Вместе с тем возникает один важный вопрос: почему элита ЦК поддержала Хрущёва против большинства в Президиуме в 1957 г., но отвергла его в октябре 1964 г.?
