В предыдущих главах мы рассмотрели состояние советской элиты и её политическое значение в разные, следовавшие один за другим исторические периоды, такие как Революция и гражданская война, эпохи раннего и позднего сталинизма, Вторая мировая война, эпоха обновления под руководством Хрущёва, брежневский застой и ещё одна попытка обновления системы ценой обострения её внутренних противоречий и закончившаяся её коллапсом, предпринятая Михаилом Горбачёвым. Но чтобы получить адекватное представление о роли элиты во всех этих процессах, недостаточно изучать её состава и взаимоотношения её членов в тот или иной исторический период. Необходимо проследить характер и масштабы происходивших в ней изменений за всё время существования Советской власти.

Как уже было отмечено в главе 7, советская элита постепенно старела. Если до войны она в среднем была моложе руководимого ею общества, то в послевоенные годы элита стала старше общества и партии в целом. В ней было непропорционально большое число мужчин, но в целом она была образованнее по сравнению с партийными массами и делегатами съездов партии. В обществе, ставшем к 1960-м гг. преимущественно урбанизированным, члены элиты чаще всего оказывались выходцами из деревни. На протяжении всех рассмотренных исторических периодов элита состояла преимущественно из русских, что не соответствовало национальному составу населения страны в целом.

На протяжении всей книги мы придавали особое значение смене поколений элиты, а не просто меняющемуся распределению её членов по возрастным группам. Поэтому в данной, заключительной, главе мы намерены проследить, как выделенные нами четыре поколения элиты последовательно сменяли друг друга среди членов Центрального Комитета партии, причём этот процесс рассмотрен нами почти до самого конца Советской власти.

Первое поколение элиты, родившееся в последние десятилетия XIX в., состояло из профессиональных революционеров, вступивших в большевистскую партию в то время, когда она находилась в оппозиции или действовала в подполье. Эти люди выдвинулись на руководящие посты после октября 1917 г., и многим из них, как отмечал нарком (министр) иностранных дел Чичерин, было сложно привыкнуть к тому, что они выступают от имени состоявшегося правительства, а не революционной партии, удалённой от власти[745]. Второе поколение, родившееся в первые десятилетия нового столетия, достигло зрелого возраста уже при Советской власти. Этому новому режиму они обязаны своим, зачастую очень быстрым карьерным ростом, для них это была система, которая победила в войне и привела страну к стабильности и повышению уровня жизни людей в 1960–1970-е гг. Третье поколение, появившееся на свет после 1920 г., в своём большинстве было слишком молодо, чтобы непосредственно участвовать в войне, но оно политизировалось под влиянием десталинизации, начавшейся с XX съезда партии в 1956 г., и стало главной движущей силой перестройки 1980-х гг. (сам Горбачёв принадлежал к этому поколению).

Итак, наша первая задача состоит в том, чтобы рассмотреть, как происходила смена поколений в политической элите, начиная с первого поколения подпольщиков и заканчивая четвёртым поколением, родившимся после 1940 г., представители которого только начинали отвоёвывать себе позиции в элите, когда режим в целом приблизился к своему краху. Мы также заглянем вперёд, чтобы проанализировать процесс перехода от партийной монополии на власть к посткоммунистическим 1990-м гг. Центральный Комитет прекратил своё существование летом 1991 г., но его члены, составлявшие советскую элиту на протяжении 70 лет, вовсе не были намерены сдавать свои позиции в ходе сложного процесса преобразований, который они сами инициировали. В отличие от большинства стран Центральной и Восточной Европы, коммунистическая власть в России не потерпела поражения на выборах и не была свергнута в результате народного восстания. Напротив, руководители времён перестройки придали ей некоторые признаки законности посредством проведения ряда социально-экономических преобразований. Кроме того, новое, посткоммунистическое руководство России возглавил бывший член Политбюро, а не политический заключённый вроде Вацлава Гавела в Чехословакии, Йозефа Антала в Венгрии или Леха Валенсы и других лидеров «Солидарности» в Польше. Сколько членов прежней элиты в этих особых обстоятельствах сумели сохранить влиятельные позиции в посткоммунистической России? И как были связаны происходившие изменения в элите с введением частной собственности в рамках полностью государственной в прошлом экономики?