_{6. Josef de la Tixera. Las fiestas de toros. Madrid: s.n., 1894. - P. 27–28.}

_{7. «St. Louis Republic» of June 14th, 1890.}

В изданном в 1872 году легендарном стихотворном эпосе аргентинского поэта Хосе Эрнандеса «Гаучо Мартин Фьерро», в описании одной из многочисленных дуэлей героя поэмы, мы встречаем трюк, подобный тому, что был описан в «Manual del Baratero»:

В 1972 году Михаил Донской перевёл это так:

В «Толковом словаре региона Рио-де-ла-Плата», увидевшем свет в 1890 году, МЫ находим следующее определение: «Волочить пончо — вызвать на дуэль. Гаучо, собирающийся начать поединок, волочёт по земле пончо, провоцируя противника, чтобы тот наступил на него. Принявший вызов наступает на пончо, после чего оба становятся в стойку, и начинается дуэль на ножах или на кинжалах. Наступить на пончо — принять вызов». Таким образом, расстеленный на земле край пояса или пончо являлся не чем иным, как частью традиционного дуэльного ритуала. Как следует из этого описания, иногда бывалые и искусные бойцы пользовались тем, что неопытный противник, приняв вызов, спешил наступить на край пончо, и рывком выводили его из равновесия. Отец Эрнандеса был управляющим нескольких ранчо, и детство автора «Мартина Фьерро» прошло на ферме среди гаучо, поэтому их жизнь, быт и традиции он знал не понаслышке.

Рис. 266. Волочение пончо в поединке. Аргентина, XX в.

Об использовании спущенного на землю края пончо в качестве провокации и вызова на поединок писал и известный аргентинский исследователь культуры гаучо, автор нескольких монографий о традициях Рио-Плата Марио Лопес Осорнио. Он упоминал бытовавшее среди гаучо идиоматическое выражение «Tender el poncho para que lo pisen», что дословно переводится как «Свесить пончо, чтобы на него наступили». Однако чаще это выражение использовалось как метафора в значении «заманить в ловушку». Это означало, что если человек, не знакомый с дуэльным ритуалом, по незнанию наступал на пончо, то пути назад у него уже не было — это считалось принятием вызова и точкой невозврата. Если же при этом мужчина отказывался от участия в поединке, то, согласно всё тому же кодексу чести, хотя он и сохранял лицо в буквальном смысле, но «терял» его фигурально, вместе с репутацией.

Другая местная идиома «А mi nadie me pisa el poncho» («Никто не наступит на моё пончо») также имела два толкования и чаще трактовалась как «Я никого не боюсь, не принимаю вызовы на дуэль и не отвечаю на них»¹.

Рис. 267. Э. К. Капурро. Трюк с пончо. Аргентина, 1950 г.

Любопытно, что кроме Испании и стран Латинской Америки подобная форма вызова на поединок также существовала и в Ирландии. Так, Джон Харли в своей монографии, посвящённой ирландской традиции владения шилайлой — дубинкой, отмечает, что члены враждующих сельских группировок — «фракций» перед боем выходили вперёд, скидывали свои пальто и волочили их перед соперниками. Если соперник наступал на пальто, то это считалось принятием вызова.

Также, как и в испанской традиции, у ирландцев для обозначения этого ритуала существовало специальное выражение: trail their coats — «волочить пальто»². Но как этот характерный и узнаваемый испанский ритуал мог попасть в Ирландию? Конечно, в первую очередь можно вспомнить погибший как раз у берегов Ирландии испанский флот — Великую армаду. Однако количество испанских моряков, осевших после этой катастрофы на зелёных холмах Эйре, было настолько незначительным, что вряд ли уместно говорить о сохранении каких-либо национальных традиций. Но были и другие, значительно более серьёзные факторы. Во-первых, не следует забывать, что большая часть Ирландии оставалась папистской — небольшой анклав католического мира, его «пятая колонна», в сердце англиканской церкви.

Рис. 268. Э. Николь. «Вызов на бой». Около 1850 г. Ирландский боец на ярмарке.

Рис. 269. Вызов на бой — ирландские дуэлянты наступают на пальто, 1834 г.

Рис. 270. Ирландец с дубинкой-шилайлой спускает на землю край пальто. Английская карикатура, 1834 г.

Разумеется, Испания — заклятый враг Англии не оставила братьев по вере. В 1601 году король Испании Филипп III отправил в Южную Ирландию на подмогу лидеру ольстерских повстанцев Хью О'Нилу 3500 испанских солдат³. Более того, ирландцы были в Испании на особом положении, обласканы властью и пользовались множеством льгот и поблажек. Ещё в XVI столетии испанский король Филипп Второй основал при Университете Саламанки так называемую Ирландскую семинарию и даже установил для ирландцев специальную поощрительную стипендию. В определённый период в Саламанке обучалось 8 тысяч испанцев и столько же иностранцев. А когда в 1767 году Карл Третий закрыл орден иезуитов, то передал часть их монастыря Ирландскому колледжу Саламанки⁴.

Кроме этого, ирландцы принимали самое активное участие практически во всех войнах, которые вела Испания. Разумеется, костяк — сердце испанской армии был сформирован из так называемых Castilian tercios viejos — старых полков и элитных кавалерийских под разделений, набиравшихся из этнических испанцев. Однако немалую часть армии составляли выходцы из различных колоний Испании: валоны, итальянцы, франш-конте.

Кроме этого, в их рядах воевали англичане (!), немцы, восточные европейцы и представители многих других национальностей. И, конечно же, ирландцы.

Впервые ирландские полки появились в испанской армии в 1587 году и уже в 1590-х участвовали в боях во Фландрии. Так, например, в 1630-х во фламандской армии служили 3804 ирландца. А к концу 1636 года в ирландских терциях воевали 2970 солдат и 450 офицеров⁵.

Рис. 271. Один из элементов вызова на бой на ирландских шилайлах, 1881 г.

Участвовали ирландцы и в войне за Испанское наследство. После подавления Оливером Кромвелем восстания 1641–1654 гг. Ирландию покинули более 34 тысяч солдат. Учитывая, что на тот период всё население Ирландии составляло всего около 900 тысяч человек, это очень немало. Многие из них предложили свои услуги испанской короне⁶.

В течение всего XVIII столетия ирландские подразделения несли службу не только в самой Испании, но и в её заморских территориях. Так, ирландский полк «Эйрланда» был расквартирован в Гаване, полк «Ултония» — в Мехико и полк «Хиберния» — в Гондурасе⁷. Три этих полка несли службу вплоть до расформирования в 1818 году⁸. Таким образом, неудивительно, что в далёкой Ирландии мы обнаруживаем характерные обычаи и традиции Иберии.