Безжалостность и искусность во владении ножом создали баратеро зловещую и кровавую репутацию. О страхе, который внушали представители этой мрачной профессии, свидетельствует популярная поговорка, бытовавшая в Малаге: «Nadie se meta a baratero sin contrar antes con los Escribanos!» («Прежде чем лезть в драку с баратеро, составь завещание у нотариуса!»)¹⁰. К сожалению, не все следовали этому мудрому совету, и часто находились горячие головы, бросавшие вызов судьбе.

Рис. 383. Поединок. Испанская карикатура, вторая половина XIX в.

В половине десятого вечера 25 декабря 1915 года трое моряков — Мигель Мескида, Хайме Хименес и Франсиско Касадо решили поразвлечься в игорном заведении на улице Ампаро в Мадриде. Однако веселье скоро закончилось с появлением нескольких баратеро, собиравших с игроков барато. Морячки необдуманно воспротивились требованиям суровым парней и вступили с ними в драку. Финал был предсказуем. Двое из них получили ножевые ранения — Мескида тяжёлое, а Хименес лёгкое¹¹.

Общее отношение к этим головорезам, бытовавшее в испанском обществе в 1840-х, сформулировал Антонио Аусет: «Признаюсь, что, когда я начинаю задумываться об этом всерьёз и представляю, что оказался лицом к лицу с баратеро, меня охватывает такое чувство страха, пронизывающе всю мою сущность, что мне хочется выскочить на балкон и начать звать на помощь полицию»¹². Поэтому неудивительно, что каждая смерть, или, как её ещё называли, mala suerte — невезение, настигшее баратеро, воспринималась обывателями с искренней радостью. Как, например, в этой истории.

Рис. 384. Нож, которым пытались убить королеву Испании Изабеллу II, 1852 г.

Рис. 385. Каторжник с навахой. Испанский лубок, 1839 г.

В старинном мадридском районе Карабанчель жил один уже далеко не молодой баратеро. Большую часть жизни он провёл в тюрьме, где отбывал срок за когда-то совершённое убийство. После освобождения старый бандит осел в Мадриде и потихоньку продолжал промышлять своим мрачным ремеслом, собирая барато и терроризируя соседей. с тобой он всегда носил большой нож с клинком в пядь длиной, который любовно называл el Lagarto — «Ящерка». Маленькая ремарка: "ианские гуапо, как и рыцари Средневековья, с которыми они себя ассоиировали, часто давали своим ножам и навахам имена. Так, в поединке между Пульпете и Бальвейя из одноимённой новеллы Кальдерона нож Бальвейи звался Juilon¹³.

Однако вернёмся к истории владельца «Ящерки». 27 ноября 1910 года баратеро, которого звали Дамасо Родригес, принял на грудь больше, чем обычно, и в качестве жертв для сбора дани выбрал компанию молодых парней, игравших в лото на земле. Баратеро яростно пинал ящики, на которых были разложены фишки, и осыпал ребят грубыми ругательствами. Один из игроков по имени Энрике Гарсиа посмел возмутиться творившимся произволом. В ответ на это Родригес выхватил нож и попытался ударить смельчака. Энрике отскочил, и когда он оказался за пределами досягаемости ножа баратеро, то схватил у одного из товарищей куртку для защиты от ударов. Старый бандит снова кинулся в атаку, но Энрике удалось отбить несколько его ударов своим импровизированным щитом. Он опять пытался отскочить, но, к общему ужасу, споткнулся и упал. Баратеро, размахивая ножом, кинулся к нему, и казалось, смерть Энрике неминуема. Но в этот драматический момент о череп Родригеса глухо ударил метко пущенный булыжник. Он рухнул на землю с размозжённой головой и через несколько минут отдал концы.

Во время судебного заседания прокурор внимательно выслушал всех трёх свидетелей и вынес оправдательный приговор. Весь огромный зал встал и встретил это решение овациями¹⁴.

_{_______}

_{1. Richard Ford. Gatherings from Spain. Paris: A. and W. Galignani and Co, 1849. — P. 109.}

_{2. Немирович-Данченко В. И. Очерки Испании. Из путевых воспоминаний. — Т. 1. — М.: Изд-во Е. Гербек,1888. — С. 159–162.}

_{3. Черевичник Д. Л. Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII–XX вв. — Рига: TEMAF, 2013. — С. 331–332.}

_{4. El Correo de Galicia: Diario independiente de avisos у noticias. № 5450 (20/03/1919). - P. 2.}

_{5. El heraldo toledano: semanario cientifico-literario у de information. Ano XI. Niimero 953 — 1908 agosto 3.}

_{6. El Progreso diario liberal. Ano XI. Niimero 3179–1918 abril 9. - P. 1.}

_{7. Черевичник Д. Л. Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII–XX вв. — Рига: TEMAF, 2013. — С. 47.}

_{8. Боткин В. П. Письма об Испании. — Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1976. — С. 63.}

_{9. El Globo (Madrid. 1875). 29/12/1913, no. 13,183. - P. 2.}

_{10. Samuel Parsons Scott. Through Spain: a narrative of travel and adventure in the Peninsula. Philadelphia: Lippincott, 1886. - P. 132.}

_{11. La correspondencia de Valencia: diario de noticias: eco imparcial de la opinion у de la prensa. Ano XXXVIII. Numero 16566 — 1915 Diciembre 26. - P. 2.}

_{12. Los Espanoles: pintados рог si mismos Tomo primero.- Madrid: I. Boix, 1843.}

_{13. Cartas espanolas. 26/3-30/6/1831. - Р. 66–69.}

_{14. El Imparcial (Madrid. 1867). 29/9/1911 — P. 3}

Уже в эпоху в начале XVII столетия, испанские тюрьмы были переполнены, и их явно было недостаточно. К XVIII веку драматическая ситуация с пенитенциарными учреждениями не сильно изменилась — тюрем не хватало, и они всё так же были перенаселены. В Мадриде баратеро с распростёртыми объятиями ждали прославленные тюрьмы Саладеро, она же «Усадьба», и Корте. В Севилье для них всегда были открыты двери Королевской тюрьмы, расположенной на Змеиной улице. В Кадисе по вымогателям скучали тюрьмы «Четыре башни» и Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария. Многие баратеро и прочие поножовщики, лишь немного недотянувшие до гарроты, отправлялись галерными гребцами на каторгу в крепости Северной Африки, в основном расположенные на испанской части побережья Алжира — в Сеуту, Мелилью, Оран, Альхусемас и в Пеньон-де-Велес-де-ла-Гомера1 Согласно данным «Тюремного журнала», и в крепостях испанского Марокко братство наводило свои порядки. Если в тюрьмах Италии основными антагонистами были сицилийцы и калабрийцы, то в испанских presidios, таких как Сеута, друг другу противостояли андалусцы и арагонцы. То есть южане против северян.

Рис. 386. Поединок мурсийца с андалусцем. Анонимный рисунок, 1800-е гг.

У каждой фракции был свой cabeza — глава, а в штат её входили matachin (чистильщик), баратеро и un sabio en la siencia de la navaja — «профессор» искусства владения навахой. Две эти группировки постоянно конфликтовали между собой по самым пустяковым поводам, как, например, богословские разногласия трактовки образа одной из ипостасей Богородицы. Каждый раз, когда в Сеуте начинались волнения или вспыхивал бунт, эта вражда перерастала в открытую войну, сопровождавшуюся кровавой резнёй².

Как выглядели эти распри, можно представить на примере битвы между выходцами с Сицилии и из Калабрии, состоявшейся в Неаполе в 1870-х. Как правило, дирекция тюрем, зная о застарелой вражде между калабрийцами, неаполитанцами и сицилийцами, старалась разделять выходцев из этих регионов и селить их в разных блоках. Однако эти меры не всегда оказывались эффективными.