— Давайте добавим, — коротко ответила девушка, жестом приглашая Соён сесть. Она быстро нашла бледно-розовые румяна и принялась за работу. Затем добавила хайлайтера. Соён знала, что он должен был заставить её сиять, словно светиться от счастья. Но даже улыбнувшись, когда визажистка попросила, не увидела изменений. Мёртвые глаза ничего не перекрывало. Даже голубые линзы не справлялись, хотя в них Соён казалась себе немного доброжелательнее.

— Готово.

Визажистка отошла, чтобы помочь Чанмин с еë макияжем и заплести пучки-ушки, но Соён не осталась одна. Джиын, сидящая рядом, тут же взяла освободившуюся подругу за руку.

— Надо подумать о чём-то хорошем, когда будешь перед камерой. Вспомнить смешной момент или счастливый день. И тогда ты будешь выглядеть лучше. Например, я часто вспоминаю дебют.

Джиын пришла в агентство как актриса, потом в ней обнаружили вокальные данные и, что самое важное, особый девичий шарм. Девушку учили играть, и она быстро поняла, как входить в состояние глупой счастливой дурочки. К еë актëрским советам можно было прислушиваться: Джиын точно знала, о чём говорила. Соён кивнула и посмотрела на подругу с благодарностью.

— Так и сделаю.

Джиын отпустила руку, но Соён не пожалела об этом. Смотреть за работой вижуала группы не хотелось, и вместо этого девушка блуждала взглядом по расставленной на столе косметике. Столько средств, а толку никакого: через зеркало на Соëн смотрела некрасивая, злая из-за собственного бессилия девушка с ярко-розовыми концами волос.

Когда все отснялись, Соён встала в декорации и посмотрела на фотографа. Это был тот же человек, что до этого снимал видео, разве что камера поменялась. Лучше бы предыдущий, обходящийся без комментариев! Тот сейчас что-то активно обсуждал с менеджером группы, явно не планируя возвращаться к съëмке.

— Как настрой? Флиртовать готова?

Соён кивнула неуверенно. Она бы хотела воспользоваться советом Джиын, но дебют вызывал в ней смешанные чувства. Соён всегда была пацанкой, но в подборе концепта это не учитывалось. Пришлось учиться флиртовать, красть чужие фишки и заигрывать с зеркалом, чтобы не уступать старшим участницам. Но когда Соëн нащупала свою сексуальность и сумела еë применить, всë посыпалось.

Она начала подозревать, что всë идëт не по плану, когда ежемесячные смотры всë больше стали напоминать концерт GirlGirl. Всё меньше мужских каверов, сложных вокальных партий и быстрого рэпа. Юбка длиннее, каблук ниже. Им подобрали концепт и сообщили, что отныне они девочки. Девочка-мечта из Соён получалась весьма топорно. И хотя она натренировала нужную пластику в движениях, выучила ряд милых жестов и выражений лиц, глаза оставались зеркалом души. А там никаких цветочков и бабочек не оказалось.

Соëн вспомнила ту надежду, с которой подростком пришла в агентство. Ей было тринадцать, и многие двери в k-pop уже были закрыты. Возраст часто был решающим фактором. Но OK entertainment увидело в ней потенциал хорошего танцора. Готового концепта ещё не было, да и трейни было всего трое. Но они учились вместе и каждый ежемесячный отбор показывали, что харизмы у них хоть отбавляй. Соён вспоминала, как они с Ханыль и Чанмин танцевали перед зеркалом и падали от усталости, счастливые от мысли, что просто нашли друг друга.

— Сразу бы так! Немного приподними подбородок.

В камеру Соён не смотрела.

Одна мысль об объективе тут же уничтожала всё, заставляла вспомнить, что в реальности пошло не так. Со сменой концепта изменились и девушки. Чанмин всегда была очень женственной, а Ханыль, как оказалось, обожала именно такие милые группы. Только Соён вынуждена была переучиваться на по-детски наивного ангела.

Их дебютный шоукейс был попыткой выделиться: девочки с белыми крыльями пели медленную лирическую песню. Трое рэперов тогда напряглись — партий для их голосов продюсеры не сделали. Соён сочинила медленный речитатив, который разрешили вставить вместо второго куплета. Сама девушка, чья сильная сторона — танцы, сидела на качелях на краю сцены и ждала момента, когда нужно будет продублировать строчку из припева. У Соён был хороший музыкальный слух, и она легко справлялась с гармониями, но у Давон голос был выше, так что девушке приходилось добавлять нижние ноты. Зрелищным это не было, и в кадре она оказывалась нечасто. Тогда Соëн ещё верила в счастливое продолжение сказки. Очарование семи девушек завоевало любовь десяти тысяч человек, и развитию проекта Imprint дали добро, вынуждая Соён учиться новым милым ужимкам.

— Готово! Все молодцы! Спасибо за работу!

— Спасибо за работу, — вторили девушки, аплодируя оператору и визажистам.

Собираясь, Соён заметила, как Чанмин потирает ногу.

— Ты в порядке?

— В полном.

— Я вижу, что нет. Но допытываться не стану. Береги себя.

Чанмин кивнула и улыбнулась ободряюще. Она бы ни за что не призналась, что что-то не так. Соён бы тоже не смогла. Никто из них не смог бы. Каждая понимала, что успех группы зависит от неë тоже и что любая травма и ошибка (что равнозначно) может сломать то, ради чего они годами пахали, не спали ночами и терпели. Терпение стало не просто их тайным девизом на тренировках, но и кредо по жизни.

Соён в последнее время чувствовала себя особенно странно на этот счёт. Словно надлом, безрезультатные попытки казаться сильной там, где всё равно никто не смотрит. Она ненавидела жалость к себе, поэтому старалась затолкнуть чувство поглубже, туда, где его было бы легче игнорировать. Но в последнее время места катастрофически не хватало.

Готовый монтаж клипа участницы Imprint увидели уже через две с половиной недели. Менеджер выбрал день, в который их обычные тренировки сдвинули на несколько часов, чтобы девушки могли уделить время съёмкам дополнительного контента. Их собрали в танцевальном зале, каждой уложили волосы аккуратными волнами и добавили естественного макияжа. Реакцию снимали для ютуба. Там ещё и видео-то не было, но чем раньше снимут — тем меньше придётся сосредотачиваться на этом во время продвижения. Раньше такие ролики не делали. На это возвращение действительно много ставили.

Соён сидела, придерживая на коленях плед. Короткие шорты неприятно впивались в кожу, делая ляжки большими. Это нужно было закрыть. Такие пледы были у каждой. Но Соëн была уверена, что всерьëз раздражало это только её: внимание участниц приковал к себе монитор. Соëн думала не о том, что вот-вот увидит, — желания смотреть музыкальное видео не было. Больше заботили тональный крем, который точно оставит грязный отпечаток на изнанке нежно-розового пледа, люверсы корсета, впивающиеся в спину, и обувь тридцать седьмого размера. Ещë она думала о том, как отреагируют на музыкальное видео директор и менеджер.

Ëнхва осмотрел участниц строгим взглядом, словно мысли прочитал.

— Я хочу, чтобы мы сняли это с одного дубля, — тонко намекнул он.

Девушки закивали, готовясь правильно реагировать с первого раза. Эмоционально, преувеличенно мило. Соëн прочистила горло и мягко улыбнулась. Хорошо бы не выделяться на фоне мемберок. В конце концов, в монтаж должны были войти только лучшие кадры, поводов для беспокойства не было. А сердце всë равно гулко билось в груди. Соëн казалось, что сидящая рядом Инëн тоже это слышит. Сделав глубокий вдох, девушка посмотрела на манне, но та не обращала никакого внимания на Соëн. Кажется, Ханыль что-то говорила. Девушка только сейчас услышала и поняла, что команду на начало съёмки она пропустила.

— … вместе посмотрим!

Девушки зааплодировали, и Соëн тоже похлопала ладонями и тут же вернула руки на колени, чтобы придержать плед.

«Почему Imprint не стоят на сцене рядом с другими группами? Потому что они слишком широкие — не помещаются в кадр.»

Сердце колотилось, Соëн смотрела на экран невидящим взглядом.

Сначала на небольшой монитор вывели логотип агентства, а затем девушки услышали первые такты песни. По привычке Чанмин, Ханыль и Давон сжали ладони в кулаки, а затем поочерёдно выпрямили пальцы. Мышечная память сработала быстрее, чем они успели понять, что сделали.