— Теплее?

— Да, ты, скорее… леди осень, чем леди лето. Онни, как будет осень по-английски?

— Да, как будет? — переспросила Ханыль. — Ты учила это тоже!

— Это было слишком давно! — усмехнулась девушка. — Леди осень знает!

Ханыль тем временем отмотала запись, заставляя Соён снова увидеть участок, где можно было подмигнуть. Теперь он казался пустоватым.

— Видишь, что ты тут делаешь? — спросила Ханыль, касаясь плеча Давон. Девушка кивнула и закрыла лицо руками. Оказывается, лидер хотела показать, насколько странно младшая участница наклоняет голову. — Это не мило, в последнем дубле так не делай.

Давон активно закивала головой, и Ханыль ободряюще похлопала её по плечу. Хоа в последний раз просматривала ролик, ища моменты, которые остались невысказанными. Она снова остановила запись в моменте после прыжка.

— Я знаю, что мы это отработали, но всё же спрошу. Инён, ты уверена, что справишься с этой частью? Ëще раз не пройти?

— Справлюсь. Онни справляется, и я смогу.

Было бы куда логичнее задать этот вопрос Соëн, ведь именно она в ролике споткнулась. Но все знали, что этого больше не повторится. Онни справится. Она всегда справлялась.

Соён положила голову младшей участнице на плечо и прошептала:

— Я горжусь тобой. Ты хороший танцор.

Инён только кивнула в ответ, даже не отвела взгляда от экрана. Соён тихо вздохнула.

Им всем обязательно нужно было справляться хорошо. А Соëн приходилось работать даже лучше, чем просто «хорошо». На девушку равнялись, не допуская мысли, что трудности могут быть и у неë. Все ошибки главного танцора разрешались за пару секунд, ещё до того, как кто-нибудь успеет на них указать. Казалось, что всë даётся ей легко. У Соëн часто просили помощи, и она успевала заучить партии каждой участницы уже через неделю после предоставления им хореографии. Просто потому что от неë этого ожидали. Она не могла разочаровать ни участниц, ни менеджера, ни InMe. Просто не имела такого права.

Когда ролик кончился, Ханыль встала.

— Ставлю камеру, и проходим, возможно, последний раз. Нам нужно отснять реально хороший дубль для Ëнхва-оппы.

Соён стиснула зубы и поднялась с места. «Возможно, последний дубль» — важный рубеж дня. Если он будет идеальным, то станет просто «последним», и у девушки появится шанс ещё поработать над подмигиванием и теплом. Делать это при других участницах Соён не могла: её искренность заканчивалась здесь.

Инён подтянула наколенник и похлопала себя по бёдрам. Джиын быстро повторила танцевальное движение из последнего припева, сделав упор на шаг с левой ноги. Главное — снять дубль, который будет не стыдно отправить менеджеру. Ëнхва всегда сравнивал их с группой танцоров, которые записывали демозапись хореографии, и одной из важнейших задач Imprint было с каждой тренировкой показывать, что они лучше этих танцоров.

Девушки, найдя заряд бодрости в чём-то невидимом, построились в начальную позицию. Одни присели на колени, другие встали чуть поодаль в ровную колонну. Замерли и улыбнулись, глядя в камеру. Таймер тихо щёлкнул. Зазвучало похожее на перекличку тропических птиц вступление Lady Summer.

Это был первый летний камбэк Imprint! До августа оставалось два с лишнем месяца, но работа уже кипела. Демоверсия песни появилась задолго до дебюта. Директор Пак всë откладывал трек: Lady Summer не была проходным вариантом и требовала определённого уровня популярности группы. Компания отдала за демоверсию большую сумму, подготовка идеального продвижения была вопросом первостепенной важности. Участниц Imprint убедили в успехе этого сингла. Им оставалось только показать его фанатам так, чтобы оправдать ожидания OK entertainment.

Девушки записали вокал на прошлой неделе. Это было трудно, но директор Пак настоял на быстрой работе. Он редко посвящал участниц в планы продвижения, но сказал, что Lady Summer просто не может выйти сырым проектом. По его словам, был шанс получить огромный приток фанатов, а ещё окупить хотя бы часть вложений в рекламу. Упустить его было нельзя.

В день записи Давон посадила голос: на репетиции с утра переживала, что и с шестидесятого дубля не запишет свою партию чисто. Она сидела за пианино три часа, повторяя песню раз за разом. Высокие ноты давались ей с большим трудом, но манне упрямо тянулась к ним. В итоге к появлению продюсера и звукорежиссёра в студии вообще не могла петь. Пришлось вызывать специалиста и делать укол в связки, лишь бы записать — перенос работы на другой день, по словам директора Пака, был бы фатальной ошибкой. В плюсе трека теперь звучали её звонкие высокие ноты. Правда, сейчас девушка была способна разве что открывать под них рот: врач запретил ей говорить в течение двух недель, и Давон прилежно придерживалась рекомендации. Непоющий две недели айдол стоил больше, чем тот, что никогда уже не сможет петь.

Другие участницы Imprint работали не меньше. Хоа зачитывала то, что условно называли рэп партией, играючи, хотя перед записью текст переписывался и переучивался трижды, и она по привычке произносила слова из предыдущих вариантов. Джиын на тренировках попадало за странный акцент в английских фразах, и Ханыль помогла девушке за пару дней выучить правильное произношение. Не важно, что строчки в итоге дали спеть Давон. Соëн ругали за безэмоциональность, но сейчас она танцевала, успевая подмигивать и улыбаться.

Свежая и лёгкая, песня напоминала лимонад и мыльными пузырями заполняла пространство вокруг Imprint. Девушки были очаровательны. Казалось, что их дыхание ровное, а эмоции — живые. Вот они — флиртующие и влюблённые. Бесконечно счастливые и молодые. Энергичные и наполненные энтузиазмом. Эти три с половиной минуты девушки были воплощением солнечного тропического лета.

Когда песня кончилась, участницы замерли, улыбаясь и показывая сердечки в камеру. Тихий щелчок, и волшебство исчезло. Усталость тут же прижала Инён и Давон к полу. Обе девушки буквально легли, пытаясь отдышаться. Ханыль поспешила остановить запись и обрезать концовку. Соён медленно поплелась за ней, чтобы посмотреть результат. Тут же присоединилась Джиын. Она тяжело дышала и держалась руками за бок. Чанмин и Хоа направились следом, захватив бутылки с водой и полотенца.

— Посмотрим?

Нечленораздельный ответ младших участниц ничего не решил. Впятером девушки всё равно включили ролик.

Выглядело неплохо. Главное, закрыть глаза на их помятый вид. Харизма, излучаемая участницами, заставляла забыть о том, что пятна пота — это не слишком привлекательно. Вот Чанмин поправила прядку, глядя в камеру, и хотя волосы слиплись и не нуждались в этом жесте, по залу раздалось громкое «Онни!» и поддерживающие комплименты. Прыжок тоже не остался без похвалы. Соён сжала руку в кулак и кивнула. Не зря терпела.

— Инён, вы невероятны! Идеально сделали!

Пристальное внимание на шаг Джиын, и… с левой ноги! Всё верно. Чисто! Да, немного глаза бегали, но сделала-то правильно! Поточит ещё денёк, и будет совсем хорошо. Давон не наклонила головы, Соён не подмигнула. Должно быть, звёзды встали в ряд сегодня! Редко какой «возможно, последний раз» действительно оказывался последним с первого дубля.

— У-у! Леди лето, леди лето, — зазвучали возгласы, когда Давон на видео произнесла последнюю строчку. Липсинг, но для записи они все просто открывали рот.

— Отличная работа! Отправляю!

Три клика, и видео улетело в рабочий чат Imprint. Тут же появилась отметка, что сообщение прочитано. Менеджер явно ждал.

— Ладно, пока он смотрит, заминка. Нет? Йа!

Хоа отняла у Ханыль планшет, отложила в сторону и обняла лидера.

— Не-а. Обнимашки, онни. И душ. И домой. И спать!

Было почти три часа ночи, на улице светало. Окна закрывали полоски плотных белых жалюзи. Свет ламп заменял естественное освещение, а кондиционер — проветривание. Но по тому, насколько клонило в сон Инён и Давон, можно было судить о времени вполне точно. Младшие участницы были жаворонками, полчетвёртого — их максимум.