Зрители размахивали светящимися табличками, но ни на одной не было написано имëн. Только название группы. Соëн встала на место и помахала в зал. Так велели сделать: айдолы должны быть приветливы и благодарны.

Из-за наушника девушка не слышала криков, только мерное гудение аппаратуры и отсчëт тактов до начала песни. Она почувствовала, как стоящая за спиной Чанмин коснулась пальцев. В этом жесте была поддержка и попытка успокоить. Соëн ужаснулась: неужели так заметна еë тревога? Девушка расслабила плечи, приподняла подбородок и вздохнула полной грудью. Чанмин убрала руку, когда раздалась птичья перекличка из начала Lady Summer.

«Соëн заболела? Нет? Тогда почему это выглядит так?»

Живые зрители не помогали. Приходилось думать о многом: успевать попасть в кадр или наоборот отскочить от камеры, перевести взгляд в зал, не забывать о липсинге, следить за одеждой и волосами. Стыки напольного покрытия были почти незаметны, одним пунктом в списке преград меньше. Но Чанмин это не спасло. Она чуть присела, чтобы нависшая сверху камера не зацепила головы, и, отшагивая в сторону, едва не потеряла равновесие. Туфля проехала по глянцевому полу до стыка. За музыкой никто не услышал короткого звонкого щелчка: каблук отошëл от подошвы.

Чанмин изо всех сил старалась делать вид, что всё в порядке, танцевала и улыбалась, как на репетициях. Соён видела, как болтался каблук всю вторую половину выступления, начиная с бриджа. У девушки не было партий на переднем плане, так что вряд ли InMe увидели бы что-нибудь на записи. Но мемберы заметили. Это сильно ударило по настроению группы. Соён и Инён не договариваясь прыгнули ниже и гораздо осторожнее, словно боялись запустить каскад из травм. А в конце Ханыль положила руку на талию Чанмин, чтобы поддержать. Может, это даже попало на их личные фанкамы.

«Это видео кто-то всерьёз смотрит? Не может фанкам главного танцора выглядеть так…»

Песня закончилась, девушки ещë раз помахали в зал, а затем поспешили освободить пространство для следующих выступающих. Спускаясь по лестнице, Чанмин запнулась о тот же кабель и подвернула ногу. Если сломанный каблук был неприятностью, то травма — трагедией, выбивающей айдола из колеи.

Соён знала, что на месте Чанмин могла быть любая из Imprint (а лучше — она сама, это еë монета, еë предзнаменование), и чувство вины захлестнуло с головой. Участницы и стафф столпились вокруг пострадавшей. Менеджер Пак помог добраться до гримëрной: он позволил ей опираться на своё плечо, а заметив, что Чанмин вообще не может встать на подвёрнутую ногу без стона, легко поднял миниатюрную девушку на руки. Чанмин жмурилась и глубоко дышала — лишь бы макияж не потёк. Соён видела, как девушка сжимает пальцы в кулак, впиваясь ногтями в ладонь.

Прибывший уже через минуту врач осмотрел ногу Чанмин, пока Ëнхва разговаривал со съëмочной группой. Imprint не могли не выйти на сцену в конце шоу. Но показывать, что кто-то пострадал, тоже было нельзя: это могло привести к большим репутационным потерям как канала, так и OK entertainment. Все участницы понимали это. Чанмин пообещала, что выдержит, что никто не заметит травмы. Она не отказалась от финального выхода. Даже не попросила переобуться.

— У монеты две стороны. Если с одной падение, значит, с другой взлëт. И я его не упущу.

Каблук приклеили на суперклей. Обезболивающий гель чуть блестел, когда Чанмин, улыбаясь и держа Ханыль за руку, поднималась на сцену в составе Imprint. Мемберки стояли близко друг к другу; на переднем плане были манне и Джиын, Чанмин стояла во втором ряду вместе с Хоа, Соëн и Ханыль.

«Соëн в первом ряду — ошибка.»

В самом конце программы объявляли рейтинг, так что все выступающие стояли и ждали, пока ведущий сообщит, чей фандом был наиболее активен. Каково было удивление девушек, когда Imprint назвали победителями. Сумма голосов выдвигала их перед другой группой всего на сто тридцать очков, но даже это было невероятно. Впервые за два года их назвали лучшими. Да, кроме них сейчас продвигались ещё более неизвестные группы и новички, так что голосовали за их победу методом исключения. Imprint лучшие из неизвестных. И тем не менее, признание их существования было очень приятно. Стоя на сцене и получая кубок, они на пару минут забыли о подвëрнутой ноге Чанмин и смазанном прыжке в бридже. InMe поддержали их в этот раз, наконец, дав девушкам шанс почувствовать себя настоящими айдолами.

«Просто согласимся, что ей здесь не место.»

Казалось, победить на шоу, где восемь песен из десяти — летние, да ещё и с группой, которой два года, невозможно. Но вот они, Imprint, остались на сцене с ручными микрофонами, чтобы ещё раз попрыгать под Lady Summer. Включили минус (организаторы всегда так делали на финальном выходе), и Ханыль запела, помимо своих строк пропевая ещë и партию Джиын, просто потому что та была не в силах этого сделать. Она обняла Чанмин и плакала, уткнувшись в её плечо. Соён смотрела в зал, где люди, совершенно не знающие их группу, кричали и махали руками, поддерживая Imprint. Не было плакатов с их именами, лайтстиков, логотипа компании. Только чужие фанаты, вряд ли понимающие, какого труда стоила Imprint эта победа. Хоа сквозь слëзы попыталась произнести свои строчки, но сбилась и тут же извинилась, пряча лицо в ладонях. Еë приобняли Ханыль и Инëн. А Соён спела свою партию почти так же, как она звучала на студийной записи. Её растерянный вид потом объяснят шоком от первой победы группы. Сейчас же девушка держала за руку Давон и думала совсем не о награде.

Соён была благодарна за этот момент, потому что впервые смогла понять: всё это действительно не то, чего ей на самом деле хотелось. Опустошëнность хорошо сочеталась с выводом звука в наушник: девушки совсем не слышали зала, только инструментальную запись и собственные голоса без обработки. Внутренний монолог Соëн впервые пробился через эхо чужих фраз. Девушка вдруг заметила, что ей чуждо всë вокруг. Уже не достать того, о чëм грезила. Шанс упущен, а нахождение здесь — испытание, которое не даëт удовлетворения. Бесконечная полоса препятствий и борьба за что-то, что Соëн совершенно не нужно, как бы еë не старались убедить в обратном. Розовая дымка растаяла под светом десятка прожекторов.

«Мне здесь не место.»

Люди вокруг шумели, продолжали жить, а девушка, испуганная и поражëнная внезапной мыслью, оказалась выброшена на обочину. Ничего не изменилось, даже сама Соëн осталась такой же, какой была вчера. И в это же время она совершенно точно не была той Соëн, которая дебютировала в Imprint два года назад.

Менеджер Пак сделал десяток звонков, посоветовался с директором и составил план действий на ближайшее время. Было очевидно, что теперь Imprint ждëт приток фанатов, а Ëнхва — поток работы. И он был к этому готов: смотрел на девушек с гордостью и одобрительно кивал, когда они показывали зрителям сердечки, махали руками и улыбались в объективы камер.

Началась работа над фазой активного продвижения в социальных сетях. Ëнхва снимал короткие видео, фотографии и дал задание девушкам выслать ему в чат селфи, которые ещё не выкладывались в интернет. Не позволив участницам выдохнуть после выступления, выстроил их в коридоре и устроил небольшой фотосет, чтобы как можно скорее выложить кадры с победительницами. Девушки кокетничали, складывая сердечки из пальцев.

«Соëн… просто не надо, ладно?»

Уже через полчаса на их общую страничку была опубликована карусель фотографий со счастливыми девушками с призом в руках, скриншоты с эфира — момент объявления их победителями — и, конечно, селфи участниц. В историях постепенно появлялись маленькие отрывки: Ëнхва заснял кусочек выступления Imprint с экрана в гримëрной. Ханыль написала небольшое, но очень эмоциональное письмо InMe. У неë всегда получалось подобрать верные слова, чтобы выразить благодарность. Соëн так не могла: от еë текстов веяло неискренностью, а построение фраз казалось шаблонным.