«Танцы Imprint не слишком сложные, но их дыхание так сбивается… Даже у Соëн. И с чего вдруг она главный танцор?»

Далее — бег. Беговая дорожка уже готова, только встань. Соён редко пропускала вечерний побег с «Друзьями». Они очень помогали упорядочить мысли. Голова сначала казалась тяжёлой, но на десятой минуте сознание выключалось и единственное, что оставалось, — следить за подсчётом километров и вовремя переставлять ноги. Компания на фоне меняла течение времени: когда смотришь что-то не в первый раз, сериал становится своеобразным таймером. Можно не переживать, что пропустишь какую-то часть сюжета, и при этом не прислушиваться к шорохам за стенкой.

Соён когда-то не любила бегать, но ощущение пустоты, отсутствия всего мира в эти минуты было слишком ценным, чтобы отказаться от него. Она полюбила и своë сбитое дыхание, и старые кроссовки, и перила, встроенные в конструкцию дорожки каким-то очень мудрым человеком.

«Как будто она набрала килограммы после конца продвижения. Было бы лучше, если бы она похудела перед выступлением…»

После в планах был массаж и душ. Мышцы перекатывались под пальцами, заставляя Соëн морщиться от боли. Она никогда не понимала тех, кому это нравилось. Если бы не острая необходимость, от массажа девушка бы отказалась. Да и душ сейчас был сомнительной процедурой. Теплая кожа покрылась мурашками, когда на неё попали первые капельки воды. Белый шум отделил Соëн от реальности: теперь она не могла избежать встречи с собой.

В кабинке мысли полезли в голову. Почему-то взгляд Соëн, тяжёлый для такого лёгкого летнего камбэка, никак не хотел меняться. Девушка пялилась во все зеркальные поверхности, ненавидя собственное лицо. Конечно, стрелки сделают глаза чуть более круглыми и выразительными. Макияж исправит усталый вид, заставит кожу светиться изнутри. Но сама Соён… Сможет ли она излучать свет? Сможет ли искренне пропеть строчки? Попросить не отпускать руки, чтобы лето длилось бесконечно. Это было так не похоже на Соён, но так в стиле Imprint.

«Кто делает им макияж? Дайте человеку руки, он без них не справляется, мы же видим. У Соëн опять уплыло лицо.»

Девушка улыбалась в запотевшее зеркало, пока губы и щёки не начали подрагивать от напряжения. При этом усталость ни на секунду не покинула взгляда.

Почему она такая неблагодарная? Почему не может просто выглядеть счастливой?

Ей достался такой шанс! Уже два года Соён и ещё шесть прекрасных девушек стояли на сцене рука об руку. В телепрограммах их выступления ставили в середину шоу, подписчики писали комментарии под видеозаписями, загружали фанкамы. Да, концертов у Imprint пока не было, но и дискография не велика. За время существования группы девушки выпустили шесть синглов на корейском и один на ломанном японском. (Они все пытались делать вид, что его не существует.) Соён лично написала рэп для одной из песен, его зачитала Хоа. Отличные шесть строк! InMe, фанаты группы, тоже оценили. Под клипом было пару комментариев о том, как Хоа хороша. Соён раньше читала, что пишут люди. Они бывали жестоки и прямолинейны до ужаса, но Соён не принимала близко к сердцу, стараясь учиться даже на негативных комментариях. Думала, что получается.

«Она смотрит, у меня даже ноги подкашиваются. Что я тебе сделал?»

Девушка вытерла волосы полотенцем. Её имидж изменили неделю назад, подготовили к съемкам: пятнадцать сантиметров от конца каждой пряди высветлили, а затем выкрасили в розовый. Тот самый неоновый, внезапно слишком яркий для Соён, успевшей привыкнуть к тёмным прямым волосам. Она носила чёлку и светлые накладные пряди, ей делали наращивание и подстригали волосы каскадом. А сейчас дали цвета, чтобы выделить среди других. С непривычки девушка каждый раз оборачивалась на яркое пятно в зеркале, забывая, что это она сама.

«Распределение партий такое жестокое. Дайте Хоа спеть, она умеет! Дайте Джиын больше припевов! К остальным вопросов нет.»

Соён закрыла мокрые волосы полотенцем и хорошенько промокнула. Феном пользоваться было бы жестоко по отношению к соседям, да и делать укладку было ни к чему. На тренировках все айдолы словно возвращались во времена стажировки, когда вся жизнь превращалась в работу с перерывами на сон. И совершенно не важно, пучок у тебя или аккуратные волны, — к ночи одно от другого не отличалось. Девушка натянула безразмерную футболку и шорты, намазала ноги отбеливающим кремом. Маленькие ранки от бритья тут же неприятно защипало.

«У неё вены видно. Разве это не повод обратиться ко врачу?»

Постель показалась холодной. Соён села на край, закрыла глаза и пальцами помассировала веки, затем спустилась к щекам. Ночной крем был жирным и неприятным на ощупь, но его очень рекомендовала Чанмин. Соён результата не видела, но каждую ночь использовала подарок. Косточка большого пальца заменяла камень гуаша.

«Мне казалось, айдолы следят за своим внешним видом. Соён, ты не справляешься? Попроси кого-нибудь за ним присмотреть!»

Девушка легла и тут же натянула одеяло до ушей, прижала ноги к груди, надеясь побыстрее согреться и уснуть. Ладонь положила под щёку, улыбнулась, чувствуя, как кожа сминается в складку. Соён знала, что это ничего не значит. В её глазах так же пусто. Живот протяжно заурчал, и девушка притянула колени ближе к груди, словно надеясь заглушить звук. Нужно было срочно уснуть.

Её разбудили через пять часов. Где-то в ванной звонил телефон. Выругавшись мысленно, Соён встала и доплелась до комнаты, по пути закинув полотенце на дверь. Телефон лежал на закрытой крышке унитаза, где девушка оставила его вечером. Звонила Джиын. И хотя говорить ни с кем не хотелось, Соëн прислонила экран к уху.

— Алло?

— Знаю, разбудила. Извини. Не пройдешь со мной бридж ещё раз? В кроссовках.

— Я… — Соён шумно вздохнула и посмотрела на время. — Давай встретимся в полдесятого?

— Полдесятого?

— Нам же хватит двух часов?

— Я бы хотела…

— Мне нужно проснуться. В девять тридцать, в зале А. Увидимся.

Соён сбросила до того, как услышала возражения подруги. Поставила таймер на полчаса. Три шага, и кровать оказалась так близко, что стоило только прикрыть глаза, и тело машинально вернулось на нагретое место под одеялом. Сон затянул едва ли не быстрее, чем вечером. Эти полчаса — самые сладкие и ценные.

Первая репетиция в туфлях была самой ужасной. Инён сдавленно хихикнула, открыв коробку с обувью.

— Давно не виделись…

Это были туфли с первого выступления. Инён поприветствовала пару как старых друзей, встреча с которыми была хороша только первые пятнадцать минут.

Содержимое других коробок мало отличалось: обувь и ностальгия по событиям двухлетней давности. Казалось, что дебют Imprint — событие далёкое, словно из прошлой жизни. Вера в лучшее освещала их путь, низкий и устойчивый каблук давал надёжную опору. Они все были школьницами, маленькими девочками с большими мечтами. Эти туфельки ассоциировались с самыми первыми их шагами на сцене. Сейчас чёрная кожа блестела, напоминая, какой путь они прошли. Ни Хоа, ни Ханыль ещё не вспомнили, в каких местах обувь натирала. Вместе с туфлями Ёнхва принёс им нечто более ценное — надежду. Это должно было вдохновить, заставить девушек оглянуться на проделанную работу и с новыми силами подняться на сцену.

— Lady Summer — очень важный камбэк. И мы с директором Паком решили напомнить вам, откуда вы начали и куда пришли. — Ëнхва сложил руки на груди, наблюдая за сидящими на полу девушками. — Сейчас у вас есть шанс подняться ещë на ступеньку вверх. Шанс доказать, что вы заслуживаете места, на котором оказались.

Соён помнила эту пару обуви слишком хорошо. Девушка вздохнула устало: помимо приятной метафоры восхождения в мир айдолов в коробке лежали воспоминания о неловких падениях в зале, часах оттачивания походки. Вместе со скрипом кожи Соён слышала упрёки.

«Нет, ты не бегемот, понимаешь? Соён-а! Шагай свободнее, шире. Легче.» — Так говорил директор Пак, когда она впервые встала на стрипы. И Соëн научилась ходить, даже бегать, на воплощении женской силы. Но директор передумал, туфли быстро конфисковали.