— Но вы очень худая!

— Чтобы на фото выглядеть нормально.

— Это ужасно.

— InMe с вами поспорят.

Парень посмотрел на стол, где всё ещё лежал контейнер с едой. В его взгляде Соён увидела нотки сожаления. Пак Ёнхва никогда так не смотрел. Менеджер Хан словно не понимал, о чëм говорил. Хотя работал с артистами ToU, то есть, с моделями.

— Давно вы в индустрии? — спросила Соëн.

— Семь лет.

Девушка не ожидала такого ответа. Менеджер Хан создавал впечатление организованного и ответственного человека. Но, во-первых, вместе с этим он выглядел не старше двадцати пяти. А во-вторых, Соëн казалось, что за семь лет ни разу не услышать, насколько важно питание (или его отсутствие) у айдолов, было невозможно. Пазл не складывался: или цифра неверная, или над ней смеются.

— Семь? — своим естественным голосом спросила Соëн. — Сколько же вам лет?

— Двадцать два, — он улыбнулся и отвëл глаза. — Но мне раньше не приходилось работать с девушками напрямую.

— Но у ToU есть модели-девушки.

— Да, есть. Но я ими не занимаюсь. У моделинга своë подразделение.

— И в вашем агентстве нет женских групп. А после Swaggers не было мужских. Дебют Хонсу первый после… после всего, — подвела итог Соëн, Джемин кивнул.

— Всë верно. — Парень сделал глоток чая, а затем сказал чуть тише. — Если честно, менеджерские обязанности я беру на себя впервые.

— Дебют Хонсу — и ваш дебют тоже?

— В некотором роде. — Пожал плечами Джемин и улыбнулся. — Выходит, вы — первый айдол-девушка в моей карьере.

— Вот как? — удивилась Соëн. Это многое объясняло, но в это же время было неожиданностью.

— Судя по вашей реакции, я явно делаю что-то неверно, — усмехнулся он.

— Не то чтобы неверно…

Девушка впервые встречалась с менеджером, который не пытался казаться значимее, чем он есть на самом деле. Джемин искренностью выбил Соëн из образа, и она даже не заметила этого. Это было странно, но честность менеджера подкупала. Девушка хотела позволить себе быть проще, и присутствие в комнате такого обычного, вовсе не похожего на менеджера Пака, Джемина располагало. Словно они оба сейчас дома, не на работе. Соëн осторожно спросила:

— У парней вообще другие условия? Норма веса и…

Она замолчала, не зная, что ещё добавить. Фигура? Рост? Парней не заставляли отращивать волосы и не красили в розовый, а ещё не надевали утягивающее бельё под одежду, чтобы получить красивый силуэт. Даже милый концепт не сильно влиял на их внешний вид: из обуви выбор между кроссовками и лакированными ботинками, в одежде — штаны, чаще всего чёрные, а верх — как придётся. Накаченность тела не требовалась — это было не модно. Худоба и подтянутость приветствовались, высокий рост был основополагающим фактором для принятия на стажировку. Но в остальном Соён не знала, какие требования выставляли перед будущими айдолами. В OK entertainment парни были лишь среди актëров.

— Ну, за шестьдесят пять переваливать нельзя, конечно, но с постоянными тренировками ты столько не наберёшь при всëм желании.

Соён грустно усмехнулась и кивнула. Менеджеры всегда выворачивали всё наизнанку. В их обязанности входило представлять требования компании как норму. Как будто это легко — ежедневно тянуться к недостижимому идеалу. Никому не нужно, чтобы айдол понимал, что убивает себя ради призрачного успеха. Иначе он может начать крошиться в руках агентства не только физически, но и ментально. А срывы — контент одноразовый, невыгодный. Никто об этом не говорил, но Соëн понимала.

— А у вас сколько? — спросил менеджер Хан, чем ошарашил девушку.

— Вес? — Соён отставила чашку и сложила руки на груди. Кто бы что ни думал, менеджеры не были так же близки к айдолам, как врачи. И пропуская Джемина в спальню, она не думала, что он полезет дальше. Конечно, с точки зрения менеджмента, он имел право знать, вопрос не был дикостью. Но Соëн замешкалась.

— Я знаю, что считают фанаты на этот счёт. Я вообще много о вас знаю.

— Потому что готовились.

— Мне… — Джемин запнулся. — Мне важна репутация Хонсу.

«А моя?» — захотелось спросить. Но Соён вздохнула. Он прав, это всё ещё рабочие отношения — пора бы прекратить считать себя ценной единицей.

— И сколько, как они думают? — спросила, отводя взгляд в сторону.

— Шестьдесят.

— Меньше! Я и сорока пяти не вешу! — возмутилась девушка.

— Так и думал, — улыбнулся Джемин. — А рост метр пятьдесят три.

— Неправда, сто шестьдесят.

— Вы козерог. — Она промолчала, потому что это было правдой. — И ненавидите ананасы.

— Стоило один раз сказать и растащили по всем сайтам, — раздражённо протянула девушка. — Я к ним равнодушна. Не сильно за, но и не против.

Соён посмотрела на Джемина. Он сидел на её кровати, ничуть не стеснённый своим положением. Задавал вопросы, а в глазах переливались янтарные смешинки. Она не могла понять игру, что парень затеял. Хан Джемин не врал, не юлил и говорил всë, что думал. Его не смущали ни обстановка, ни иерархия «айдол-менеджер». Соëн терялась, не понимая, может ли поверить своим ощущениям.

— Выходит, InMe вас плохо знают?

В его взгляде девушка увидела хитрость.

Она тогда ещë не знала, что за время подготовки к рекламной кампании Джемин успел причислить себя к рядам фанатов Imprint. Менеджер Хан оказался самым преданным и внимательным: изучил всё, что было в интернете, и вёл в заметках телефона конспект. Он продолжал атаковать её фактами, которые оказывались один глупей другого.

— Любимый цвет — розовый.

— Не-а, изумрудно-зеленый.

— Любите танцевать.

— Верно, — ответила, не успев задуматься над вопросом.

— Стиль — спорт?

— Гранж! Но кто ж мне даст так одеваться…

— Не умеете плавать.

— И кататься на велосипеде.

— Идеальный тип — Он Хонсу.

— Йа! А это где написали? — Соён возмутилась, а Джемин указал на телефон.

— Вот прямо здесь, я же читаю.

На секунду она поверила его словам, но быстро поняла, что парень просто издевается. И они оба рассмеялись.

— Посмотрим на его поведение.

Джемин кивнул. Ему позвонили, но он ответил не сразу. Сначала посмотрел на Соён, извинился и прошёл к порогу. Рингтон повторялся уже во второй раз, и девушка даже начала переживать, не скажется ли такая задержка на парне. Менеджер Хан быстро спустил кроссовки на пол, зашнуровал и выпрямился.

— Выздоравливайте, если вы понимаете, о чëм я. Выложите фото. Я пришлю вам новое расписание постов ближе к вечеру. Теперь придётся уплотнить публикации, но, думаю, мы что-нибудь сможем придумать.

Девушка кивнула и закрыла за странным менеджером дверь. Если фиктивные отношения с Хонсу будут такими, она даже не будет жалеть. Только бы знать, чего хочет Хан Джемин на самом деле.

Уже через три дня в чат Imprint прислали версию танца с расстановкой. Сообщения сыпались одно за другим. Не удивительно: хореография всегда вызывала в участницах бурю эмоций. По расстановке было видно, как распределены партии. В этот раз мемберкам даже не пришлось решать, кто какие строчки возьмёт, — менеджер скинул скриншот, где подписал имена участниц поверх танцоров.

Соён внимательно посмотрела расстановку, предназначенную ей. Она удовлетворённо выдохнула, когда поняла, что если убрать еë, переучивать танец мемберкам Imprint не придëтся. Глобальных изменений в расстановке не предвидится: часто девушка или с краю, или во втором ряду. Ей дали четыре строчки: две в первом предприпеве и две такие же во втором. Она посмотрела на рисунок, отследила перестановку соседних участниц и прикинула, кому могла бы отдать слова. Первая партия хорошо бы подошла Джиын — даже думать о том, как перестроиться, не придётся. А вторая могла бы уйти Ханыль: она стояла с другой стороны, но всë ещё привлекала внимание. Соён поздно поняла, что от неё это уже не зависело. Ëнхва давно подготовил деление партий на шестерых.