— Волосы хорошо лежат?

— Да.

— Возьмëте чуть сбоку?

— Ага, джинсы поправь.

Ничего расслабляющего. Никакой помощи. Соён мысленно напоминала себе, что ей платят именно за то, чтобы она, как профессионал, просто делала свою работу. И что она всë ещë любит айдола и от этих чувств зависит многое. Девушка брала Хонсу за руку, и он позволял стоять достаточно близко, пока Чонсок бесконечно нажимал на кнопку затвора. Фотограф просил естественности и лёгкости. Девушка воздержалась от комментариев, — слишком много энергии уходило просто на то, чтобы находиться в их компании, — но старалась больше улыбаться и смотреть на Хонсу так же, как он на кусок курицы.

Фотографий было много, потому что Чонсок всё пытался сделать тот самый удачный кадр. От девушки требовалось просто быть частью узнаваемого бренда. От Хонсу — самопрезентация. Чтобы даже не зная его имени, люди захотели понять, кто этот парень, выбравший Соён.

В очередной раз переодевшись, девушка вышла на улицу. Они с Хонсу отошли подальше от кафе, чтобы сменить фон. Уже вечерело, так что приходилось выбирать места, где свет мог удачно лечь без дополнительного оборудования. Чонсок хотел естественную съëмку, но в то же время браковал половину кадров из-за освещения.

— У нас ещë полчаса-час, максимум. Хотелось бы прибавить темпа, — сообщил фотограф. И его фраза показалась Соëн смутно знакомой. Она точно слышала еë раньше, но вспомнить, где именно, не могла.

Хонсу хмыкнул, но улыбнулся.

— That's why I am here. И ты тоже здесь за этим же. Соëн, работаем?

Девушка кивнула и поправила волосы. Хонсу протянул ей руку, и она с готовностью положила свою ладонь в его.

— Я нарушу твои личные границы снова.

Соëн коротко посмотрела на удаляющегося фотографа, а затем перевела взгляд на айдола. До этого, беря еë за руку, Хонсу не говорил ничего подобного. Это заставило девушку нервно сглотнуть, но тут же кокетливо улыбнуться. Ей нужен хороший кадр. Она любит Хонсу.

— Ладно.

— Я не трону тебя, — тихо предупредил айдол, но, вопреки сказанному, осторожно приблизился.

Между лицами оставалось не больше пяти сантиметров, Соëн чувствовала чужое дыхание. От Хонсу пахло кофе. Девушка замерла: боялась пошевелиться и разрушить что-то невесомое и тягучее между ними. Свободной рукой парень поправил еë волосы, случайно коснулся пальцами бледной шеи.

Она вдруг поняла, что будет выглядеть выигрышнее всего. Они хотели химии? Соëн даст им химии. Чтобы Джемину захотелось оказаться на месте Хонсу.

— Тогда мне придётся.

Девушка подалась вперëд. Она лишь невесомо коснулась его губ и тут же отстранилась, желая проверить, как поведëт себя Хонсу.

— Знаю, границы и всë такое… — шепнула, но ни шага назад не сделала, давая Чонсоку возможность работать.

«Фальшиво. Никто никогда не поверит», — успела подумать девушка, как вдруг рука Хонсу легла на талию. Парень притянул Соëн ближе.

— Ты начала. Будем считать, что это ради хорошего кадра, — произнëс он и вернул поцелуй, коротко, но нежно. Соëн выдохнула в чужие губы, упëрлась ладонью в грудь айдола и осторожно надавила, отталкивая. Хонсу разорвал поцелуй, но продолжил смотреть прямо в глаза.

— Это слишком?

— Для тебя? Может быть.

— Ты хотела, чтобы на моём месте был кто-то другой.

Он не спрашивал, смотрел прямо в глаза, словно хорошо понимал ещë не сформулированные мысли Соëн. Между ними не было искры, но интимность момента она ощущала каждой клеточкой. Задержав взгляд на пухлых губах Артиста, заметила влажный след своего блеска.

— Как и ты.

Хонсу снова потянулся за поцелуем, но девушка поспешила отстраниться. Хонсу не удерживал. Соëн протëрла губы большим пальцем, окончательно стирая остатки косметики. Артист только усмехнулся и тыльной стороной ладони протëр свои.

— Как ни удивительно.

Он сунул руки в карманы ветровки, пришедшей на замену джинсовке час назад, и повернулся к приближающемуся фотографу. Чонсок почти бежал к ним, крепко сжимая камеру. С его лица не сходила улыбка.

— Хëн! Хëн!

— Было? — с деланной отрешëнностью спросил Хонсу. Чонсок не сдержался, чтобы не подколоть айдола:

— Это у вас надо спросить!

Становилось холоднее, и Соëн ссутулилась и сложила руки на груди.

— Есть удачные кадры?

— Да, конечно! Все кадры удачные. Он так поправил волосы, а вы так смотрели на него, и ваш…

— Чонсок, мы на работе. А ты? — поддел Хонсу, но это не омрачило настроение фотографа.

— Хëн, я и не знал, что ты можешь так работать!

Хонсу нагнул Чонсока и растрепал ему волосы. Фотограф несильно пробил чужой пресс. Шуточное сражение прервала Соëн.

— Мы закончили на сегодня, я правильно понимаю?

Она дрожала. Наверно, начала замерзать, — на последний фотосет из одежды остались только короткая юбка и тонкая блуза. Да и устала за вечер. Настолько измотанной в последний раз Соён чувствовала себя на съёмках музыкального видео к Lady Summer. Было ли еë состояние связано с бесконечными переодеваниями или эмоциональной включëнностью в работу, она не знала. По крайней мере, Соëн в этот раз выложилась по полной. Когда фотограф подтвердил, что материала ему хватит, она поблагодарила его и Хонсу за работу и поспешила в кафе за вещами. Хотелось быстрее сбежать.

Официантка сидела за столиком, на котором были свалены одежда и спортивная сумка. На девушке не было фартука, и Соëн узнала еë по розовой толстовке, по цвету почти совпадающей с ненавистными концами волос.

— Вы закончили?

— Да. Спасибо за помощь.

— Хонсу-оппа и Чонсок-оппа идут?

— Я немного их опередила. Но они тоже шли в эту сторону.

Соëн складывала вещи в сумку не спеша, стараясь быть милой и приветливой, хотя хотелось покидать всë не разбирая и уйти до возвращения айдола. Она вдруг увидела небольшую упаковку бананового молока среди уже уложенных вещей. Девушка подняла глаза на официантку и хотела уже вытащить баночку, чтобы вернуть, но та пресекла попытку сразу: надавила на руку Соëн, не позволив подарку даже показаться.

— Вы ведь тоже айдолка? — как ни в чëм не бывало спросила, коротко кивая и всë ещë придерживая чужую руку. Соëн даже растерялась. Она отпустила баночку и тогда официантка убрала руку. — Вас водитель заберёт?

— Да… Да, всë верно. Я из Imprint. OK entertainment.

Звон ветряного колокольчика прервал речь, и Соëн не стала договаривать. Это представление к ней уже почти не относилось, да и официантка явно знала, кто она такая. Соëн мельком взглянула на вошедших — Хонсу смотрел фотографии, Чонсок придерживал дверь, — и заторопилась. Накрыла подарок последним сменным комплектом, закрыла сумку и коротко поклонилась девушке и парням. Последние явно что-то обсуждали, но замолчали, зайдя в помещение.

— Оппа закрывает кухню, и мы можем идти, — вскочившая с места официантка улыбнулась. — Еë забирает водитель.

— Спасибо за работу. До свидания.

Кем бы ни была эта девушка, она явно была ближе к айдолу, чем фиктивная подружка. Если раньше можно было подумать, что она встречается с менеджером Ханом, то теперь у Соëн возникли сомнения. Может, официантка была с Хонсу и потому знала Джемина. Еë небольшой подарок был странным, Соëн не знала, стоит ли принимать его так просто. Впрочем, очевидно, что о нëм не должны были узнать Хонсу с Чонсоком. Может, даже Джемину не стоит говорить. Ей вполне конкретно дали понять, что пора уходить. И, ещë раз попрощавшись, она поспешила это сделать, не оборачиваясь на странную девушку.

Соëн быстро нашла водителя и была счастлива наконец оказаться в автомобиле. Дорога мягко шуршала под колëсами, позволяя отдохнуть от звенящей тишины, когда девушка рассматривала подарок. Никаких записок, никаких повреждений упаковки или меток. Вроде ничего страшного, кроме указанного количества калорий. Немного подумав, Соëн убрала баночку в сумку. Нельзя рисковать.

Следующий день начался с новой проблемы. Нет, фото ещё не попали в сеть, Джемин только отписался, что получил много хороших кадров, и прислал деньги за встречу.