При возобновлении еврейского заселения в стране Израиль было недостаточно садоводческо-сельскохозяйственных и лесных традиций. Местные арабские допромышленные методы из различных концепций всех стран удостоились, таким образом, развития с помощью новых поселений. Инструкторы, פקידי הברון и мандатное правительство привнесли философию и методы своих стран, которые определяли новый ландшафтный дизайн нашей страны.

Теория сельского хозяйства, смешанная с методами насаждения лесов по оригиналам германского лесничества 19-го века, были перевезены в страну из центра Европы. В 50-е годы прошлого столетия к нам пришла теория натурального пастбища, которая родилась на открытых просторах Америки. Оглядываясь назад, оказывается, что эти концепции не соответствуют нашей физической, экологической и общественной действительности. Мы свидетели хозяйственной революции, смешанной не только с хозяйственной специализацией, но и с промышленным сельским хозяйством, где властвуют только экономические доводы, а не наша экологическая общественная логика. Из года в год исчезает из вида та или другая отрасль, а обрабатывание участков монокультур продолжается и увеличивается. Похожее развитие существует также на лесных территориях и пастбищах. Этот процесс превращает сложные стабильные экосистемы, богатые разнообразием, в искусственные, примитивные и дефективные экосистемы, требующие огромных количеств вложений и энергии для их существования. Натуральная роща, например, обновляется своими силами, но хлопковое поле не будет существовать без дополнительного полива, дезинсекцирующих веществ, удобрений и другой обработки.

Ясно, что современное промышленное общество не может существовать в условиях охотничества и собирательства фруктов, чтоб использовать большие участки для нужд и потребностей существования одной семьи. На сегодняшний день на похожем участке существует множество семей. Есть, однако, необходимость найти золотую середину: производить хлеб на стол человечества без слишком большого разрушения природного равновесия.

Незастроенные прострнанства требуют не только сельскохозяйственного и лесного производства, но также служат как духовный объект. Свидетельство тому — усиливающийся поток огромного количества жителей городов в конце недели, в праздничные дни и в каникулы, идущий на лоно природы. Развлечение по естественным достопримечательностям в свободное время превратилось в главную общественную потребность, что представляет соответствующую ценность. Планирование и исполнение концепций в этом направлении требует много времени. Дом можно построить втечение года, но дерево и ландшафт развиваются втечение целого поколения, и поэтому сегодняшние насаждения будут источником наслаждения лишь по прошествии многих лет.

Как уже было сказано, мы унаследовали от теории лесных посадок из центральной Европы прошлого столетия. Эта теория видит в лесе явный экономический фактор для производства дерева. Она основывается на производстве сырья, требуемого для строительства и промышленности дерева и бумаги, и поэтому ей предпочтительнее дерево, которое растёт быстро и дает высокий урожай мягкой древесины. Виды, предпочтительные в Европе — это хвойные деревья, такие как пихта, ель и различные виды сосен, а у нас — иерусалимская сосна и т. п., и разновидности кипарисов. Из тех же экономических соображений развиваются монокультуры на больших участках, по виду деревьев и одного возраста. В то время, как в естественном лесу мы находим огромное богатство многослойных разновидностей подлеска, низкорослого и высокорослого леса, — а в искусственно высаженном лесу властвуют однородные виды. Иерусалимская сосна — это дикорастущее дерево в Израиле, в питомниках особенно сокращено, на рендзине, дерново-карбонатной почве, в относительно дождливых районах. Вокруг них естественно произрастают сосны всегда в содружестве разных деревьев и кустарников рощ. Но в лесоводстве, заведенном у нас, вытаскивают иерусалимскую сосну из её естественного окружения и выращивают в различных экологических условиях, не всегда для неё подходящих. В последние годы все больше проясняется, что эти леса не подходят для условий нашей страны, и это из-за их ослабевающего здоровья и от тесноты, в которой они были посажены.

Промышленная компания наших дней не следит в достаточной мере за безопасностью лесов от пожаров. В бедуинском состязании в прошлом, например, налагалось смертельное наказание за поджег участка для пастбищ со злым умыслом. В нашем же обществе мы свидетели распущенного отношения и пренебрежения к лесным и полевым поджегам, и из года в год поднимаются в пламени многие дунамы лесов и пастбищ.

Вложения в посадку одного дунама внушительны и источником его является народный капитал и нет, к нашему сожалению, не в силах леса и иерусалимские сосны обновиться со своих корней после пожара, а только лишь с помощью новых саженцев.

Известное правило в экологии — то, что монокультура особенно уязвима к нападению вредителей и болезней. В последние годы обнаружена чувствительность сосен к воздушной инфекции от газов, выбрасываемых промышленностью и транспортом. Соединение этих двух факторов — вредителей и воздушной инфекции — фактор вырождения, массовая гибель, и кто знает где и когда мы увидим похожее явление в других лесах.

В противовес старой европейской концепции лесопосадок, в Америке открыт принцип многофункционального использования леса. Убедившись во мнении, что единица лесного участка и пастбища должна выполнять много ролей, как производство дерева, мяса, сохранение почвы и воды, место отдыха для населения, «зеленые легкие» для горожан и питомник растений, а также как местообитание для диких животных.

В стране имеются более чем 70 видов дикорастущих деревьев в разных районах, однако, для посадки лесов пока ещё используется лишь 15–20 видов лесных деревьев, из них только совсем незначительная часть — местные виды. Большая часть внимания сконцентрирована на хвойных деревьях и поэтому упущены исследования и способы посадок других деревьев. Кто знаком сегодня со значением лавра благородного, как лесного дерева Верхней Галилеи? И отчего бы не исследовать значимость посадок кустов и деревьев из семейства бобовых, как например, багряник (иудино дерево) כליל החורש, дрок (ракитник) רותם, צחנן, и их влияние на растительность и её жизнь в их окружении? Отчего не существует пока разделение сортов разных видов дубов и фисташковых деревьев в зависимости от условий почвы и климата?

На вид участков для пастбищ в нашей стране повлияли раз и навсегда 2 основных общественных фактора: «закупщик земель» ה"מושעה" (Commons) и «культура приобретения». Закупщик — это пережиток участия посредников в приобретении земли, некоторая особенная форма примитивного коммунизма, которые давались на земельную собственность владельцам деревенской общины, для каждого жителя — как коллективное имущество на изменяющийся срок. Этот метод привел к скрытому вреду для ландшафта: к эррозии почвы, к уничтожению лесов и к истощению земли. Земледельцу, содержащему угодья лишь ограниченный срок не стоило вкладывать какие-либо основательные вложения в почву для её сохранения и развития.

Культура приобретения собственности (Cattle culture) распространялась среди многих народностей и основывалась на том принципе, что величина стада определяет богатство и общественный статус его владельца, безотносительно к возрасту, состоянию здоровья, полу и качеству рогатых членов стада. Таким образом, величина стада без учета пригодности כושר השאה (Carring capacity) участков пастбищ.

Поскольку все участки пастбищ и рощ были землей отстраненной מושעה, а также деревенской — как кочевники — примкнувшие к культурному окружению стада, были наиболее разрушительные результаты для ландшафта. Такое положение существует на практике в арабском секторе до настоящего времени. Но вместе с этим, в природе существуют несколько механизмов, оберегающих существование растительности пастбищ: эпидемии, годы засухи, естественная селекция растительности и т. п.