— Эй… мы проспали, — просипела Анна, морщась.

Как можно было так напиться, чтобы проспать все будильники?

Анна всегда ставила их с интервалом — по пять, по десять минут. Пять штук, минимум. Чтобы наверняка. Но сейчас — ни звука.

В комнате было тихо. Слишком тихо. Он не отвечал.

На тумбочке стоял стакан. За ним — бутылка с водой. Рядом что-то ещё, но зрение пока не хотело возвращать резкость. Всё плыло. Всё качалось.

Она потянулась и взяла холодный стакан. Стараясь дышать ровно, осушила его.

— Олег… — повторила она, отставляя стакан. Глаза вновь сомкнулись.

Тишина.

— Эй, просыпайся… — с трудом, через боль в горле, произнесла она и перекатилась на бок.

Рука, вытянутая вслепую, должна была коснуться его. Плеча, руки, чего угодно.

Но упала на холодное покрывало.

Холод пустоты рядом ударил её, как ток.

Тошнота пришла мгновенно. Резко. Без предупреждения. Словно тело вспомнило всё раньше головы.

Она вскочила. На удивление резко. Почти сломя голову бросилась в ванную.

Анна уже знала, где она.

***

Лена осторожно постучала в дверь с номером 82.

Номер, в который она прошлой ночью буквально втащила Анну, при поддержке дежурного отеля. Анна не стояла на ногах. Говорить не могла. Глаза — не открывала. Тело — как тряпичная кукла.

Лена хотела остаться. Всё внутри говорило, что надо. Но… Рене и Люк. Дети. Их нельзя было оставлять надолго. Она попросила менеджера приглядывать за номером.

Сна не было. Даже намёка. Хотя сама она вечером тоже налегла на водку. Не так, как Анна, конечно. Но хватило, чтобы гудело в голове. Даже несмотря на антипохмельный коктейль.

С утра — первая в аптеку. Она едва дождалась открытия. На нижних уровнях торгового центра, что был в башне, была большая сетевая аптека. Жаль, что не догадалась сходить туда вечером. Она взяла всё, что прописал врач. Огромный список.

Успокоительные. Без сонливости. Целая пачка леденцов и спреев для горла. Потому что Анна вчера… орала.

Орала так, что у Лены до сих пор холодило спину, когда она вспоминала тот крик.

Когда она — Лена — сидела в холле, как раз после новости о смерти отца… Она только краем глаза заметила, как Анна, будто вброшенная в бешеном темпе, пронеслась мимо и исчезла в коридоре, где был кабинет Олега.

Секунда. И — крик.

Не крик. Вой. Леденящий. Дикий. Животный. Такой, каким не кричат в реальной жизни. Только в кошмарах.

Лена позвала охрану. Они открыли дверь.

И тогда она поняла, что всё стало ещё хуже, чем она могла себе представить.

Когда они добежали до распахнутой двери кабинета, Анна уже не кричала — она скрипела, захлёбываясь слезами, будто голос сгорел.

Два тела. На полу.

Лена еле устояла на ногах, увидев мёртвого Олега.

"Это не Марс… это не Марс… " — как мантру повторяла она про себя, чтобы не сорваться. Лицо мёртвого брата сразу после известия о смерти отца — её разум отказывался принять это. Только повторение, только внутренний ритм спасал от обморока.

Она зацепилась за единственную мысль — Рене и Люк. Дети. Наверняка Люк до сих пор бегал по виртуальному полигону в шлеме, отстреливаясь от зомби.

Эта мысль хоть как-то вернула ей почву под ногами. Но она понимала — следующие несколько лет придётся держаться подальше от стресса и поближе к психотерапевтам, чтобы хоть частично затушить вину.

Она должна была вызвать врачей. Раньше.

Может, тогда… Анна не захлёбывалась бы вчера, лежа на полу, вцепившись в безжизненное тело того, кого она любила. Тело, взгляд которого застыл на дверном проёме — стеклянный, нечеловеческий, пустой.

Лену передёрнуло от одного воспоминания.

Первое, что она увидела — его глаза. Красные, залитые кровью, как и тогда, когда он улыбнулся и сказал, что с ним всё в порядке. Тогда это напугало. Но сейчас… когда из этих глаз ушла жизнь — это было хуже всего.

Анна не двигалась. Застыла. Её потом выводили из кабинета. Выносили почти. В зал, куда спустя минуты прибыли врачи, вызванные Леной. Прибыла и служба безопасности. Позже — даже полицейский, чтобы всё зафиксировать.

Врачи работали быстро. Констатировали смерть. Увезли тело.

Вторая бригада, занимавшаяся Анной, пыталась привести её в чувство. Удалось — только со второго раза. Те же врачи дали успокоительное и Лене.

Они же ворчали потом — на тех, кто провёз каталку с телом прямо перед носом Анны.

Анна отключилась снова. Застыла и перестала реагировать на все попытки говорить с ней.

Когда очнулась — молчала. Только кивала на вопросы врача. Госпитализацию отвергла. Просто сидела и кивала.

Лена тоже пошла к врачу. Выписал успокоительные. Выслушал. Покачал головой.

— Что за день… Держитесь…

***

Потом остались вдвоём.

Анна уставилась в никуда. Не издавала ни звука. Лишь иногда — всхлипы.

Лена мерила шагами холл, туда-сюда. Без остановки. Садиться было нельзя — если присядет, не встанет. Это было понятно. По телу.

Она даже не сразу заметила, что Анна ушла.

Лишь бумажки с рецептами и направлениями лежали на диване.

Заметила качающуюся фигуру за стеклом. Анна двигалась в сторону лифта. Того самого, из которого Лена вышла несколько часов назад.

— Постой… ты куда? — Лена догнала её в тот момент, когда пальцы Анны коснулись кнопки «первый этаж».

— Пить, — не глядя, ответила Анна.

— Я с тобой. Можно?

— Угу. Анна, — прохрипела она в ответ.

Так они и познакомились. Теперь лично.

***

Три стука. Тишина.

Лена приложила ключ к магнитному замку, дождалась зелёного мигания и осторожно вошла в номер.

Она уже была здесь — пару часов назад. Принесла анальгетик и воду. Тогда Анна спала. Не шевелилась.

Запах перегара стоял уже тогда. Неудивительно.

Сейчас кровать была пуста.

Анна — на полу в ванной. Лежала, прижавшись щекой к холодной плитке. Поскуливала.

— Боже… иди сюда… — Лена кинулась к ней, начала осторожно поднимать. И тут же закашлялась — тошнота подступила мгновенно.

Анна выглядела ужасно.

Ни в одном сериале герои так не ломались.

Такое не показывают. Потому что на такое невозможно смотреть.

— Вставай, Ань, прошу… — Лена пыталась подтянуть её, но было тесно. Пространства не хватало. Упиралась, тянула, снова пыталась.

— Да, ща… — просипела Анна, пытаясь вырвать руку и свернуться калачиком.

Лена не отпускала.

— Да отстань ты… — хрипло проскулила Анна, всё пытаясь освободиться.

Она, возможно, всё ещё была пьяна. Или — опьянела заново, просто попив воды. Такое бывает, если учесть сколько в ней было алкоголя.

Лена чувствовала, как её саму начинает накрывать.

И в какой-то момент… не выдержала.

Рванулась к унитазу.

***

За окном всё ещё мело.

"Сколько жизней ещё унесла эта проклятая буря? "

Дверь в ванную оставалась приоткрытой, и Лена слышала, как льётся вода. Ровный, монотонный шум душа. Успокаивающий — если не знать, что стоит за ним.

Анну удалось привести в чувство. Парой пощёчин.

Лена злилась. Сильно. На Анну — жалкую, расползшуюся, разбитую до основания.

И всё равно — потом, в тишине, ей стало стыдно. Даже несмотря на то, что Анна прохрипела «спасибо».

Всё равно было стыдно.

Сейчас Анна была в душе. И согласилась поесть. Хотя бы попробовать.

Лена собиралась остаться ещё на пару часов. А потом… надо было что-то делать с Люком. Он всё ещё не знал, что их отец умер. Всё ещё сидел с Рене, как она и попросила. Послушный. Не задавал ни одного вопроса. Ни о её голосе. Ни о позднем возвращении.

Это было даже страшнее, чем если бы спросил.

Лена глубоко вдохнула. И выдохнула так же тяжело.

Ещё вчера она думала, что Люку повезло не помнить смерть матери…

Марсель не отвечал. Катя — да. Она была рядом с братом. Сказала, что он держится. Не говорит. Просто… держится.