— ...и вот, я решилась и лично пришла к вам. — закончила тираду Елена.

"Чёрт..."

— Да, я вас понял. Охранник сказал, что вы по какому-то личному вопросу? — со всей вежливостью ответил ей Олег, надеясь, что она не озвучивала тот самый вопрос ранее, пока он таращился в чат. В состязании «показаться невежливым vs. показаться идиотом», с лёгким отрывом, лидировало второе, потому Олегу не хотелось ни того ни другого. К тому же, Елена явно была очень дружелюбна.

— Да, именно так, Олег, сейчас всё расскажу. Простите, я просто не хотела, чтобы вы подумали, что я... ну, сталкер какой-то.

"Значит не сказала, хорошо" — расслабился парень.

— Дело правда важное, кхм... ну, для меня. Понимаете ли... когда я вас увидела, ну... — ей явно было тяжело собраться с мыслями, она то и дело сбивалась, — ...знаете, у меня есть брат и... вы очень похожи. Я... можно я вам покажу?

— А... вы потому были так удивлены там внизу? — догадался Олег, — Да, показывайте конечно. Интересно.

— Да, — Лена слегка покраснела, — выглядела, наверное, как дура... — уткнулась в телефон, который нервно теребила в руках всё это время, — ...сейчас покажу. Вы правда будто близнецы. Вот, посмотрите. Это Марсель.

Она развернула телефон экраном к Олегу и тот замер, глядя на себя. С дурацкой модной бородкой, да и волосы он так не отращивал — предпочитал покороче, но это был буквально он.

— Охренеть... — выдохнул парень, — Можно?

— Да, конечно, возьмите — Лена вручила ему телефон, — там ещё фотки есть, но... у вас даже родинка такая же, как у Марса, за ухом. Я... я не знаю, Олег, простите, что свалилась с этим на вас, но...

— Да нет, — Олег инстинктивно тронул родинку, что была под мочкой левого уха. Она же, как раз попала в кадр на снимке её брата, — но как же так...

Он не помнил, что у него были братья. Да и в детском доме никогда не говорили об этом, хотя и должны были сообщить при выпуске. В документах тоже ничего не было. О случайном сходстве, вплоть до такой же родинки, речи идти не могло. Природа играет в карты, но не до такой степени.

— Понимаете... — Лена перешла на полушёпот, хотя в зале никого не было, — Марс мой брат, но он, кхм, приёмный. Извините, что спрашиваю, но... у вас мог быть брат? Родители вам ничего не говорили?

— Я вырос в детском доме, родителей не знаю, — механически ответил Олег, разглядывая фотографии, — вот сам сейчас думаю... Если мы с ним родственники, то мне обязаны были сообщить.

Что-то внутри сжалось. Во сне она тоже не знала о братьях и сёстрах. Пульсация в голове стала сильнее.

— Простите меня...

— Нет, всё нормально. Я не травмированный сиротка, — быстро успокоил её Олег, чтобы она не начала причитать. Эта тема всегда превращала людей в наседок, что раздражало, — интересно было бы с ним встретиться. Вы ему говорили?

Олег отдал ей телефон, поморщившись от очередного прострела, и стал массировать раненный висок.

— Нет, ещё нет. Я хотела сперва пообщаться с вами... ну, знаете, он точно будет рад, а вот насчёт вашей реакции я ничего не знала. К тому же...

Она продолжала говорить, но Олег не слушал, ведь, помимо пульсирующей боли, в мозгу всё больше и больше возникали вопросы о том, как вышло, что его брата от него скрыли. А, если не брата, притом близнеца, судя по родинке, то кого? Клона?

Бред.

— Простите, — прервал Лену Олег, — вы сказали, что он был усыновлён. А где?

Девушка прервалась, нахмурилась, вспоминая и пожала плечами:

— Я не читала документы. Отец хранит их у себя в сейфе, но он говорил о каком-то фонде и программе. Я сама поискала информацию однажды... Там действительно был фонд, его курирует Международный Центр через свои дочерние юрлица. Ничего необычного. Предприниматели постоянно в таких программах участвуют из-за льгот и спонсирования.

"Курирует... и тут МЦАМОС" — Олег нахмурился ещё сильнее, ведь его детский дом тоже был под эгидой дочек МЦАМОС. Детей оттуда постоянно раздавали, только Олега никто не взял. Зато его пристроили в хороший колледж и даже отправили на дообучение прямо в один из их технических центров. Наверное это было компенсацией за то, что он так и не был усыновлён, или всех детей оттуда так пристраивали. Он не знал, ведь никогда не пытался разыскивать кого-то. Он даже лиц их не помнил, как и имён. Очень смутные и размытые воспоминания были о том периоде, вплоть до колледжа. До семнадцати лет — мутная пелена, словно запотевшее стекло.

— А во сколько лет его усыновили?

— Да ещё совсем крохой, — быстро ответила Лена, — мы с ним погодки и я, честно говоря, не вспомню, ведь сама была такой же маленькой. То ли в три, то ли в четыре... я даже не знала, что он приёмный до определённого возраста.

Олег попытался сосредоточиться на детдоме. Ничего. Пусто. Почему ни единого мало-мальски отчётливого воспоминания? Всё, что он знал было словно задекларировано, но не имелось ни одного визуального образа, обрывка голоса, ничего. Он зажмурился.

В голове полыхнуло так, что аж зубы свело и в ушах зазвенело.

— Олег, вы в порядке? — откуда-то сверху.

Он распахнул глаза.

Лена стояла перед ним с широко распахнутыми глазами, а он сам, как оказалось, откинулся на спинку дивана.

— Что... я, да, что? — пробормотал Олег, приходя в себя.

"Я вырубился что ли?"

— Вы вдруг застонали и... я подумала, что у вас обморок.

Кряхтя, Олег уселся ровно. Голова раскалывалась, будто попыткой вспомнить, он что-то нарушил и... его вырубило?

— А долго я был в...?

— Нет-нет, пару секунд. Я даже понять ничего не успела. Просто «ох» и упали. Вам плохо? Может врача вызвать? Тут должен быть медицинский центр, я видела один.

Олег отрицательно замахал рукой:

— Нет-нет, всё нормально. Просто... весь день голова болит и ещё и новости такие. Всё нормально, не волнуйтесь.

Хотя он запомнил информацию о медцентре. Если до завтра не пройдёт, то обязательно посетит, ведь это уже выходило далеко за пределы обычной мигрени.

Сейчас ему нужно было попасть к терминалу, ведь вся эта история... будто бы... будто бы он вдруг перестал соглашаться с безумием и паранойей, которые сам себе поставил. Новые переменные будто бы добавили фундамента всем странностям, что с ним происходили.

Идея о сумасшествии была слишком поверхностна, удобна. Она всё объясняла, всё заметала под ковёр, создавая видимость порядка. Он должен был узнать, вопреки предупреждениям Стервы, с которой там о чём-то договаривался дед Джеймс из сна. Или то, всё же, был не сон.

Был лишь один способ — проверить. Старик говорил, что и терминал у него особенный.

— Спасибо вам, что пришли, Лена, — Олег встал, не глядя на неё, — мне надо кое-что узнать.

Его слегка качнуло — голова кружилась.

— Олег, я... теперь я переживаю, — схватила его за руку девушка, — может всё же врача вызвать?

— Я схожу к врачу завтра, Лена, спасибо, — обернулся к ней Олег, нацепив улыбку, чтобы успокоить её, — сперва мне нужно попасть к себе в кабинет. Извините.

Она замерла, с тревогой заглядывая в его глаза, но отпустила руку.

— Я подожду вас здесь...

— Не стоит. Вы и так долго меня ждали и много сделали. Со мной всё в порядке. Я вам напишу. Завтра.

Надеясь, что смог сдержать раздражение в голосе, Олег кивнул, глядя ей в глаза, и направился к терминалу, стараясь справиться с головокружением, что никак не проходило.

— Скоро буду, — бросила Анна, прибавляя газу.

Олег отключился, и она осталась одна в машине, посреди завывающего безумия снаружи. Буря не утихала, и казалось, что её рев проникает даже сквозь стекло, скребётся по нервам. Дворники едва справлялись со снегом, что обрушивался на лобовое стекло бесконечной стеной. Анна включила почти максимальную скорость их работы, молясь о том, чтобы механизм не заклинило: тогда она потеряет остатки видимости — а это значило, что придётся вылезать и чистить вручную.