С перераспределением ресурсов она не соглашалась, как и со всей марсианской авантюрой – слишком рано они захотели сбежать.

План «А» был основным, наиболее тщательно выверенным ещё полвека назад. Он – единственная реальная стратегия. Она располагала всеми ресурсами, чтобы обосновать своё виденье.

Но она хранила молчание.

Ли продолжала слушать безэмоциональные оправдания Десятого Советника, отмечая про себя, насколько ровными они были.

Но сфера сияла оранжевым, вспыхивая, словно раскалённое солнце.

Он боялся.

Они все боялись.

Отстояв два часа в пробках, Анна, наконец, зарулила в парковочную зону, въезд в которую располагался во дворе её жилого комплекса. Информационный индикатор у шлагбаума безмятежно светился зелёным, подтверждая то, что она уже заметила раньше: парковка пуста.

Трёхуровневая подземка, которую она не любила, обычно была битком — к вечеру все возвращались домой, верхний уровень заполнялся, и приходилось загонять машину вниз, пользоваться лифтом, а это означало задержку. Несколько минут в тесном, гулком пространстве, пока механика неторопливо поднимала её на поверхность.

Сегодня же — пустота.

"Хм… Может, даже по-царски оставлю свою карету наверху."

— О да, малышка, иди к мамочке… — со вкусом протянула Анна, направляя машину к ближайшему свободному месту. И тут же скривилась. — Мамочка…

Руки крепче сжали руль, совершая лёгкие вращательные движения, будто бы сворачивая чью-то шею.

Шею Олега.

Сегодня ему очень повезло, ведь он останется цел и невредим. На этот раз она сама сообщила, что не придёт на тренировку. Начальник отдела неожиданно распустил всех после обеда — жаловался на жуткую мигрень, вызванную магнитной бурей. И даже разрешил метеочувствительным сотрудникам отправляться домой. Как выяснилось, весь отдел целиком оказался крайне метеочувствительным.

Никто бы никогда не мог подумать.

Анна естественно не собиралась упускать такую возможность, ведь дома она не появлялась со вчерашнего дня. С великим удовольствием соврала, что её голова трещит ещё с ночи, а для убедительности принялась массировать висок. Главное — правильно изобразить страдальческое выражение лица. Утром она насмотрелась на Олега и запомнила, какое именно, поэтому начальник отдела лишь участливо похлопал её по плечу, понимающе кивая головой.

По пути домой, Анна переключала радиоканалы — музыку слушать не хотелось. Везде говорили только про «Рассвет» и глобальный сбой систем наблюдения в северном полушарии. Официальные каналы давали сдержанные формулировки, а неофициальные уже вовсю пророчили конец света. Кое-где даже возникли акции протеста, организованные экологическими активистами и любителями теорий заговоров. Пока ничего не громили. О жертвах на самой станции пока ничего не сообщали, но они очевидно были. Утечки радиации не случилось, но в регионе всё равно ввели чрезвычайное положение и комендантский час.

Город стоял в заторах, но людей на улицах почти не было. Ещё вчера центр кипел — витрины сверкали, кафе были полны, повсюду мельтешили спешащие по своим делам люди. Сегодня же — тишина.

Редкие прохожие, сутулясь, быстро пересекали пустые проспекты. Витрины светились, но за стеклом никого. Кафе открыты, но без посетителей.Будто бы первое января наступило, наплевав на календарь. Даже дроны курьерских служб летали как-то лениво.

Анна заглушила мотор, вышла из машины. Сдавленный и сырой воздух подземной парковки заставил Анну поморщиться. Она приложила ладонь к сканеру, активировала «замок», блокирующий колёса, и направилась к лифтам.

Но тут же остановилась.

В груди неприятно заворочалось странное чувство — расплывчатое, липкое, неуловимое.

Она развернулась и пошла в сторону выезда с паркинга.

Хотелось немного пройтись.

***

На улице Анна остановилась и полезла в карман за телефоном, не веря ощущениям.

«+6», — показывал индикатор термометра на экране-заставке.

"Что за бред?"

Она глубже вдохнула, пытаясь уловить в воздухе хоть какую-то зимнюю свежесть, но вместо этого почувствовала лишь сырость. Влажный, не по сезону тёплый, будто в остывшей парилке, воздух неприятно лип к коже. Анна медленно выдохнула, глядя, как пар изо рта мгновенно растворяется, не успев даже нормально сгуститься.

В голове замелькали апокалиптичные прогнозы экспертов с каналов независимых информационных агентств. Кто-то действительно говорил о влиянии на климат.

Подняла голову.

Десять минут назад небо было обычным – нейтрально-серым, с лёгким голубоватым оттенком, как и положено в декабре. Теперь же оно приобрело непонятный розовато-коричневый оттенок, будто мутное стекло, через которое просвечивает грязный свет.

Падали редкие снежинки.

Анна протянула руку, поймала одну ладонью и замерла.

Обычно при таком плюсе снег превращался бы в дождь, но эти снежинки почему-то оставались снежинками… до момента, пока касались кожи. Они исчезали мгновенно, без привычной холодной влаги.

"Утечки радиации не зафиксировано." — вспомнила монотонную мантру диктора.

— Алиса, прогноз погоды.

«В связи с масштабным сбоем прогноз временно недоступен. Хотите узнать последние новости?»

Сбой. Всё ещё не наладили…

Анна раздражённо закатила глаза.

— Нет, спасибо.

Она снова взглянула на небо.

"Что-то будет. Определённо."

Буквально физически ощущалось давление – тяжёлое, почти гулкое. От него внутрь прорастала студёная тревога, особенно заметная на фоне душной декабрьской парилки.

Краем глаза она заметила, что на улице почти никого не было.

Парковка, тротуары, даже уличные лавки – всё пустовало. Лишь пара человек быстро шагали в противоположном направлении, ссутулившись и явно не собираясь задерживаться.

Она тоже ускорила шаг и направилась к вращающимся дверям одной из башен.

***

Анна зашла домой с ощущением, будто отсутствовала не одну ночь, а пару недель.

Всё знакомое, но непривычное.

Так бывает после отпуска, если она уезжала куда-то на юга на пару недель, а потом возвращалась в свой, ставший чужим, дом.

Она точно знала, что и где лежит, но в голове настойчиво крутилась мысль, что всё немного не так. Не так, как она помнила. Не так, как оставляла.

Впрочем…

"Да нет, просто бардак, как обычно."

Кофта валялась в прихожей, будто кто-то снял её в движении, размахнулся и промазал мимо крючка. В ванной, в раковине, валялась зубная щетка в высохшей зубной пастой, которой она вчера промазала мимо автоматической полоскалки. Анна этого не помнила, но и удивляться особо не стала.

Она прошла в гостиную и скептически уставилась на брошенные на диване домашние штаны.

Одна штанина наизнанку.

"Ну и кто так раздевается?"

Анна со вздохом рухнула прямо на них.

Сквозь закрытые окна слышался приглушённый гул улицы.

"Темнеет быстро."

Циклон надвигался. Она чувствовала его.

Зимняя оттепель — это всегда что-то не то, но сегодняшняя была абсолютно неправильной.

Противоестественной.

Как та дёргающаяся арка из электростанции.

Этого не должно было происходить.

"А может паникёры на радио правы?" — прокручивала услышанное в голове Анна, — "Бежать? Но куда…"

Окна гостиной выходили на проспект и Анна слышала размеренный шум дороги.

Тревога продолжала накатывать волнами.

"Чёртова зима. Чёртов Рассвет. Чёртова катастрофа. Чёртов Олег. Чёртова буря…"

Но неясно, с какой стороны.

"Просто устала."

Анна закрыла глаза, глубже вжимаясь в диван.

И вдруг по кончикам пальцев скользнуло ощущение холода, будто бы кожа вспомнила то ночное прикосновение.

"…слишком рано." — мелькнул в голове его шёпот.