— Да сдохни, блядь! — горячий воздух ошпарил язык.

Последний выброс пронзил тело Хозяина, и вместе с ним разрушились жертвенные узы, что крепили его. Рог в руке Лаг Бо надломился — пришлось ему соскочить. Иссушённые руки рассыпались струями пепла, а вслед за ними провалилось туловище.

— Столько жизней… Зря, — молвила последняя тлеющая точка в толще крошащегося угля. — Вы всех их погубили.

С диким воплем из самого пылающего сердца Арачи разорвал опустевшую оболочку Млерта пополам.

Висида завалилась на спину: вмиг задремав, посох безвольно покатился по камням. Без него ничто не сдерживало жар. Кожа горела, кости раскалывались глубоко под истерзанной плотью. Висида вся дрожала, и в так с ней раскачивалась земля.

Она слышала знакомые голоса поверх торопливых шагов, но с каждым вздохом они удалялись. Только собственные мысли звучали ясно. И, в кои-то веки, Висиду они порадовали.

«Хозяин Корней. Уничтожен.»

***

Йору стоял на краю усыпанного прахом холма и смотрел на вечернюю долину, укутанную густым чёрным облаком. Воздух полнился пеплом, который испустили деревья, стоило лопнуть магии, что держала их. Уже выбравшись из горловины пещер между корнями, Йору успел увидеть, как дальние стволы валятся, на лету обращаясь пылью.

Перед выходом он раскопал обломок меча среди камней и останков Хозяина Корней. Добротное оружие верно прослужило несколько лет. Йору заботился о нём: точил и чистил даже чаще, чем собственные зубы. Но теперь от клинка остался оплавленный огрызок.

Точно обглоданный окорок после сытного ужина.

— Он не отрастёт, даже если всю ночь будешь смотреть, — подсказал на ухо Лаг Бо.

Йору с удивлением посмотрел на него. Прозвучало едко, но ничего такого ульпиец не подразумевал: просто устал, как и все. Ирония была ему столь же чужда, сколь и ложь.

— Я в курсе, — буркнул Йору. — Надеюсь сохранить хоть рукоять.

— Это вряд ли. Она, наверное, внутри вся потрескалась после такого, — Лаг Бо и не думал поддерживать. Просто говорил, что думает. — Бой был жаркий.

— Ты хорошо потрудился.

Йору опять представил себя там, внизу. Лаг Бо оседлал рогатый череп Хозяина, пока сотториец жался к стене с расплавленным мечом и растаявшим Хладом. То ощущение беспомощности оставило рану глубже, чем когти пепельного духа.

Конечно, он разыщет того, кто выкует новое оружие — уж с такой наградой, как обещал Сюзерен, проблем не будет. А к тому времени и Хлад задребезжит вновь.

Однако не прыгни остальная Свора на Хозяина, не пронзи Висида остатки его души поалевшим посохом, «того времени» бы не настало никогда. Он бы остался среди пепла и костей, как когда-то остался Марадо.

— Как обстановка? — спросил Йору. — Как наши?

Свора прибилась к краю Рощи, подальше от священных корней. Жители Долины уже вовсю просыпались после сонного порошка. Они не знали, над чем плакать первее. Провал проглотил почти всю поляну, и древослужения состоялись бы нескоро. Да и само древо, разрезанное Иссечением, стремительно чернело вместе с понурыми листьями.

Нашлись и те, кто рыдал над разбитыми пивными бочками среди покорёженных шатров.

— Все живы, но не все здоровы, — Лаг Бо пожал плечами. — Нотонир слишком устал, чтобы лечить. Думаю, нам не помешал бы настоящий лекарь.

— Ты прав, — Йору понимал это и без него. Вопрос был в том, где такового отыскать. — Развешу объявления по селениям.

— Могу помочь.

— Лаг Бо… — Йору успел глубоко вздохнуть, но вовремя одёрнулся и вместо тирады вручил ему мех с водой. — Отдохни лучше. Скоро выдвигаемся в Ставку, пока бодрящее зелье ещё действует.

Лаг Бо кивнул и указал на каменистый обрыв у западного склона:

— Ты прав, буду тут. Нужно отлить, а то в члене что-то жжётся.

Йору вздохнул и оставил откровенного — зачастую, излишне — ульпийца наедине с нуждой. Пора было проведать остальных из Своры за кустом чуть поодаль.

Но уже на полпути он услышал торопливые шаги, мчащиеся наперерез. Моложавый староста безымянной деревни у моста, сын головы Олони по имени Сиар и преклонных лет женщина с серебристыми колтунами. Взволнованные, хмурые — непременно, они многое хотели ему сказать.

— У меня нет на это времени, — Йору выставил ладонь на пути старейшин. — Займитесь своими ранеными и не тревожьте моих.

— Почему вы ещё здесь? — заговорила старушка. Глубокие складки вокруг глаз заполнились слезами. — Вы попрали все священные заветы Древа!

— Я из Соттории, до Древа мне дела нет, — отрезал Йору. — Напомните, сколько ваших вы потеряли сегодня?

Сиар выдвинулся вперёд:

— Варто умер от перепуга, Огор спалил сам себя, у отца моего ноги отказали…

— Не забудь посчитать Млерта, — добавил Йору сквозь зубы. — Вот это — великая потеря, так? Аж дважды пытался нас убить.

Он покосился на молодого старосту. Тот молча опустил взгляд под ноги.

— Млерт отдал жизнь, чтобы защитить Долину, — Сиар раздул ноздри. — Отец ревел, когда старый хрен попросил его сжечь под древом! Хоть он и обещал, что это не насовсем, что так всё станет только лучше!

— Ух ты, а он предупредил, что превратится в пепельного духа? Что ему придётся со временем сжечь вас всех, чтобы поддержать огонь?

Старуха, постучала по локтю Сиара, чтобы тот сдвинулся в сторону:

— Мы не знаем, что бы было. Но знаем, что другой хозяин захочет отомстить уже очень скоро. И вы ему помогаете.

— Нужно было нанять нас первыми, — Йору пожал плечами и сделал шаг, но примостский староста схватил его за руку.

— Сколько вы хотите? — спросил он угрюмо. — Чтобы убрать этого уёбка, Сюзерена.

— Поздно, — Йору одёрнул руку.

— Тот парень, которого вы подослали… — дрожащим голосом затянула старушка. — Он обещал с ним поговорить. Хоть это вы можете? Олони уже терял половину людей почти сорок лет назад. Второго такого раза мы не переживём.

Сиар огляделся, пыжа волосатую грудь, и с рыком поманил старейшин обратно к пепелищу Рощи:

— Пойдём, Санги. С баранами и то легче договориться, чтоб меня.

«Санги?» — разум укололо знакомым именем из снов.

— А ты даже похож на него, — сказала она, обернувшись напоследок. — На Марадо. Нашу чуму.

Да, дело было не только в имени. В её усталом взгляде, в округлых чертах Йору узнал лицо из своих видений. Конечно, тогда на нём едва виднелись первые морщинки. Стан был крепче, груди не ползли к пупку. Но ведь Санги сама сказала: прошло сорок лет с того дня, как Марадо зарезал половину Олони лишь для того, чтобы ощутит дрожь литого рунного яйца на ладони.

С того дня, как Нотонир выжег его самого изнутри.

Пламенные взгляды, которыми одарили его старейшины напоследок, были сотторийцу знакомы. Правда, приятнее с годами не стали.

«Что-что, блядь, он пообещал?» — Йору выудил эту мысль, чтобы отвлечься.

— Клеп!

Юноша успел нацепить штаны с просторной рубашкой. Он дождался, пока Висида сделает последний глоток из меха, который держал у её губ, и лишь затем двинулся навстречу Йору. Нотонир и Тална проводили его настороженным взглядом, не прекращая натирать вымоченными тряпками ожоги на плечах Арачи.

— Всё хорошо, Йору? — мягко спросил Клепсандар.

Йору кивком пригласил его отойти за поваленный куст:

— Клеп, ты ведь любишь задавать вопросы, да?

— Отвечать приятнее, но… Да, — парень вытянул шею в недоумении. Вблизи стали заметны полосы выжженной кожи на его щеках.

— Напомни, когда нам дают работу, какой вопрос мы задаём первым?

— Что нужно сделать?

— Верно, — Йору глубоко дышал носом, чтобы не раскричаться. — А какой — вторым? — Клеп вытаращил янтарные глаза, пока искал ответ, но сотториец решил не томить. — Никакой, блядь! Мы не спрашиваем, «зачем» это нужно сделать, понимаешь? Вообще ничего лишнего не спрашиваем, потому что никому нахуй не нужен наёмный охотник, которому слишком уж интересно, чего ты задумал! Ни Сюзерену, ни тем, кому он это растрезвонит!

Клеп прикусил губу, остервенело закивал. Йору показалось, что он и заплакать не прочь.