— Мы хотели выжить, только и всего, — заявил Веранд, стиснув подлокотник длинными белыми пальцами. — Тогда это означало присягнуть Сюзерену.

— А сейчас что? — дряблые щёки Нерата пошли волнами от возмущения. — Присягнуть Хозяину? Ты это предлагаешь, Веранд?

— Всего лишь — не мешать, — молодой старейшина сморщился от одному ему известной боли. — До края леса с нашей стороны — меньше половины дня пешком. До дороги — дважды столько. Это решаемо, Нерат. Мы же разобрались, как быть с податями в Ставку. Не надо больше жертвовать нашими людьми.

— Я ж не предлагаю рубить Хозяину голову! — вспылил Нерат. Кожа покрылась испариной. — Но признать его, подставить задницы каззитам? Ни в жисть!

Йору хватался за все ценные слова их перепалки — кроме «задницы», пожалуй: у Нерата она явно была не из приятных. Он позволил старейшинам обменяться новыми колкостями, и собрал всё, что желал знать, хоть Лийот и выдерживал угрюмое молчание, перемежавшееся лишь со вздохами.

Марау Хозяина не приняло, пусть открыто выступить и не было готово. Этого достаточно: уже больше, чем Свора получила в безымянном селище у моста.

— Господа старейшины, — затянул Йору, набрав воздух. Перепалка замолкла, и три пары глаз уставились на него со старых кресел. — Никем жертвовать не надо: Хозяина мы возьмём на себя. От вас нужны лишь сведения. Всё, что вы знаете о Хозяине и планах каззитов в Роще.

Старейшины переглядывались, собираясь с мыслями. Нерат вжался в кресло, погрузился в кипящие рассуждения про себя, а Веранд накрыл лицо ладонями и сдавил глаза. Один Лийот поднял голову.

— Мы не встречали Хозяина, — проговорил он. — Но приходили его посланники.

— Когда это было? — подал голос Лаг Бо.

Ульпиец привалился к стене и замер истуканом. Лишь подвижный взгляд цеплялся за каждое движение в комнате старейшин.

— За луну до всего этого, — Нерат развёл руками, намекая, несомненно, на лес. — Какой-то парняга в драном тряпье и оленьих рогах. Говорил о том, что скоро явится Хозяин, предлагали его защиту.

— Защиту? — Йору сощурился. — От кого?

Лийот покосился на Горго с опаской и вздохнул:

— От Сюзерена.

Горго подпрыгнул на стуле и заскулил, когда напряжение прошло через рану.

— Вы чего за херню несёте, а? — от возмущения по длинному подбородку закапала слюна. — От Сюзерена вас защищать надо, от милорда? От того, кто сам вас защищает?!

— Спокойно! — гаркнул Нерат.

— Действительно, спокойно, — Лийот поднял морщинистую ладонь с сеткой вен по всей площади. — Отрицать не будем, некоторые методы Сюзерена вызывают вопросы в Марау, но мы свой выбор сделали давно. Нет смысла вгрызаться в болтовню каззитов.

— О каких методах речь? — уточнил Йору.

— Я же сказал, сейчас это не так важно.

Соображения у Йору были иные. Он давно подозревал, что Сюзерен не гнушался силой, чтобы подмять окрестности под пяту: иного языка многие вольницы всерьёз бы не восприняли.

Отчего бы тогда не дойти до сделки с духом далёкого леса, чтобы подчинить и своенравные общины Олони?

— Млерт пытался нас предупредить, — заговорил Веранд. Завидев немой вопрос в глазах Йору и Лаг Бо, он поспешил объясниться. — Он был нашим местным ведуном.

— Был? — переспросил Йору.

— Он громче всех говорил о том, что в роще зарождается что-то тёмное и очень злое, — Лийот кивнул. — Даже ходил к каззитскому древу и пытался сдержать проклятие.

— Мы всем селищем помогали, как могли! — зычно добавил Нерат. — Камни, травы, козы, монеты.

— И нихера у нас не вышло, — закончил Веранд, оттопырив ладони. — Млерт помер, а проклятие — вот оно, здесь.

Нерат продолжал лупить по креслу при каждом возгласе: даже пыли в обивке почти не осталось.

— Мы не знаем, мёртвый он или нет!

— Не обманывай себя, — Лийот покачал лысеющей головой. — Козопасы видели, как в его хижину пришли лоботрясы из Олони после заката. Млерта увели, а следующей ночью началась та проклятая буря.

Йору переминался с ноги на ногу, поглаживая рукоять меча на поясе:

— Вы видели, как это случилось?

— Видели, — подтвердил Нерат. — Небо было звёздное, но потом как завоняло какой-то гарью! Налетел ветер, принёс столько пыли, что соседний дом не видно было. Хотя, кто-то разглядел, как эта пыль собирается в столбы и обращается деревьями. Вот так, на глазах прям!

— Млерт — последний, кто сдерживал проклятие в Роще, — Веранд рассёк воздух ладонью, подводя черту под рассказом. — Жизнь отдал за это, а итог… Итог один. Никто в Марау больше не встанет против Хозяина Корней.

Лаг Бо оттолкнулся плечом от стены и посмотрел на Йору, безмолвно спрашивая разрешения заговорить. Сотториец пожал плечами.

— Вам и не придётся, — заявил ульпийский стрелок. — Мы сделаем это сами.

— Дерзайте, только нас не втягивайте, — опасения слышались за нарочито безраличным говором Веранда. — Если провалитесь, мы не хотим отвечать перед Сюзереном.

— Мешать мы не будем, но и помогать не станем, — добавил Лийот.

— Но не думайте, что нам есть, чего вам заплатить за это дело, — закончил Нерат.

Горго рассмеялся и неуклюже встал, припадая на раненую ногу.

— Ха, Сюзерен им заплатит сполна, за это не переживайте! — он притих и глянул на Йору. — Сколько, кстати?

— Больше, чем вам, уж поверь, — рассмеялся Лаг Бо. — Сильно больше.

— А это вообще честно? — озадаченный Горго побрёл к выходу из комнаты. — Мы ему годами служим, а вы — так, мимо проходили.

— Ну, так у нас и в отряде пока никого не убили, — не сдержался Йору, когда распахивал дверь перед ним.

***

— Бессмыслица какая-то, — пробормотал Клеп и тут же прихлопнул себя по губам.

Тална и Арачи погрузились в беспокойную дрёму на кроватях рядом с ним. Стоило лишний раз скрипнуть старой половицей, как первая протяжно стонала, а второй ёрзал на постели с такой силой, что подгибались ножки.

Каждый миг, проведённый во сне, усиливал чары и снадобья Нотонира, помогал раненным окрепнуть. Дрёма тушила боль, и Клепсандар не желал стать виновником новых страданий, а потому приходилось разбирать заметки с хмелеварни в тёмном углу. Одна единственная свеча служила ему проводником среди корявых записок пиводелов.

«Примостье отказалось. Везу варево на запад.»

«Големы большого папы разъебали тут всё. Пойдём на юг.»

«В Раздоле ловить нечего, у них своё, говорят. Говножоры, ненавижу их.»

«Всё, Колло, в пизду. Напьёмся сами.»

Клеп хмыкнул и отложил в сторону злоключения неизвестного доставщика хмельного на стопке пожухлых листов. Писанина на остальном пергаменте таила ещё меньше интересного: сводилась она к переписи бочек пива и заказам на хмель с окрестных делянок.

Пару раз всплывало имя — точнее, конечно, прозвище — некого «большого папы». Клеп решил, что Хозяину Корней оно едва ли подошло бы. Он с силой закрыл глаза и обратился к клочкам сведений в памяти.

— Потому что ты недоумок! — раздался возглас над ухом.

Клепсандар подпрыгнул и перекатился на четвереньки. В комнате было пусто, помимо храпящего Арачи и Талны, тихой даже во сне.

Но голос он слышал явно. Полный зычной обиды, раздался он на ближайшей кровати, которую ещё днём застолбила Висида. Совершенно пустая постель ответила на его взгляд безмолвной гладью покрывала без единой складки.

— Гадство какое-то, — шепнул Клеп себе под нос. — С ума схожу от безделья.

Всё больше его угнетало ощущение бесполезности. Раньше, на Далле и Кортиде, он был вторым сыном церата Таратиса — титул этот он находил куда почётнее, чем место отцовского наследника. Клепа не терзали тягомотными уроками танцев, политики и истории Большой Земли, тогда как все блага цератского дома падали к его ногам.

Он не зубрил гербы всех кланов окрестной гряды и не учился узнавать стеллатов из былых дней Коваранта по одному оттиску на потёртой монете. Клепу не напоминали каждый грёбаный день о том, как однажды он возглавит аж весь клочок поросших можжевельником скал и воцарится над рыбаками и охотниками Даллы.