Мейсен не сдвинулся ни на дюйм, явно не будучи впечетленным.

— Верю в тебя, сатана. Ты вечно как на реслинге, готовая сбить меня с ног.

Он обернулся и положил руки на бедра брюнетки. Я не могла слышать его ясно, но это звучало так, как будто он сказал ей не обращать внимания на Мел. Они продолжали танцевать, полностью игнорируя ее, пока она выглядела так, будто собиралась сойти с ума.

— Это вечеринка по случаю дня рождения Сары. — Я положила руку ей на плечо, чтобы успокоить ее. — Не делай этого сейчас.

Кевин сложил руки вместе.

— Да, Мел. Оставь тему.

Она смотрела, как они танцуют с насмешкой.

— Хорошо. Я не буду этого делать сейчас. Но, мне просто нужно будет сломать нос Барби, в следующий раз при встречи.

Кевин и я посмотрели друг на друга, и он пожал плечами. Да, она однозначно была сильно пьяной.

— Он не сделал ничего плохого, Мел, — сказала я. — Он просто танцует с девушкой.

Брови Мел подпрыгнули.

— Он не сделал ничего плохого? Он просто существует! Этого достаточно, чтобы быть уничтоженным с лица земли!

Я фыркнула.

— Ты как — королева драмы. И не забывай свою кампанию против издевательств, мисс вице-президент. Что скажет студенческий совет, если они услышат об этом? Им бы не понравились твои двойные стандарты.

Ее единственным ответом было закатить глаза. Группа начала играть балладу, которая была моей подсказкой, чтобы наконец пойти на кухню, чтобы попить немного воды. Я обессилила, и мои ноги слишком устали на высоких каблуках.

— Я за водой.

— Удачи, — сказала Мел, прежде чем показать мне язык.

Я натянула глупую улыбку, пока проталкивалась через людей, изо всех сил пытаясь увидеть что-нибудь за пределами туманных линий моего окружения. Пот покрывал мою кожу, и я надеялась, что мой макияж на месте. Если нет, я, скорее всего, выглядела как клоун.

Я хихикнула мысли и пробилась на кухню, которая наполнена активностью.

Некоторые парни играли в пиво-понг на кухонном острове, в то время как блондинка и два парня, которые выглядели достаточно взрослыми, чтобы учиться в колледже, наполняли кубок на обеденном столе. Также было несколько целующихся пар, и я выдохнула задумчивый вздох. Я тоже хотела, чтобы кто-то так целовал меня.

Нежелательное воспоминание о моем последнем поцелуе бросилось через мой разум, и я покраснела… Губы, которые утопили меня в желании. Руки, которые наслаждались на мне… А потом слова, которые вышли из его рта, и уничтожили все.

Я спрятала свои кудри за ухо и открыла холодильник.

Все в Блейке было сложным. Стены вокруг него и его сложное прошлое были слишком высокими, непроницаемыми и опасными. Глубина презрения в его глазах каждый раз, когда он смотрел на меня, была слишком сильной, и я спрашивала себя в сотый раз, почему я позволила ему взять кусочек моего сердца.

Мы не должны были быть вместе никогда, и хотя Сара сказала мне ранее, что он может понять, насколько он неправ, и измениться, было трудно преодолеть все, что он сделал со мной.

Я взяла бутылку с водой и поставила чашку на стойку, напевая балладу. Я открутила крышку и наклонила бутылку, чтобы налить воду, но кто — то откинул мою чашку в сторону, и я дернулась назад, когда вода разбрызгалась по всей стойке и моему платью, столкнувшись с кем-то, кто слишком близко ко мне.

— Что… — Я начала оборачиваться, но он схватил стойку и прижал себя ко мне, обеими мускулистыми руками.

Я была готова начать паниковать, от близости незнакомца, когда голос в ухе сказал:

— Это платье не подходит тебе. Ты слишком толстая для него.

Блейк.

— Твой мягкий живот и толстая задница все портят.

Я закрыла глаза и плотно сжала бутылку в руке. Это больно. Это очень больно, и стыд и гнев пригласили еще больше на себя ненависти и самоотвержения. Я более чем ощущала его твердое тело позади себя, без безумного пульса. Я представляла как выливаю оставшуюся воду из бутылки на его голову.

Я не была Мел, выливать жидкости на раздражающих парней была ее специальностью.

— Похоже, кто — то не может отвести глаза от моего тела, — ответила я с фальшивой уверенностью, любезно предоставленной алкоголем.

Он фыркнул. Его губы были настолько близки к моей мочке, что мое тело покрывалось колючками.

— Мне не нужно было смотреть на тебя, чтобы убедиться, насколько ты толстая и страшная.

Я укусила свою губу и поставила бутылку на стойку с стуком.

— Ты не можешь перестать говорить о том, как я выгляжу. Ты так одержим моим телом?

— Одержим? Ты думаешь, что я одержим твоим телом, когда я сплю с девушками, которые выглядят намного лучше, чем ты? Ты жалкая.

Я отказывалась позволить его словам добраться до меня.

— Оставь меня в покое.

Он слишком быстро развернул меня и врезался мне в лицо, создавая вихрь эмоций во мне. Я прижала себя к стойке, чтобы отойти от него как можно дальше, и отбросила голову назад, чтобы я могла встретиться с его взглядом. Его ледяные серые глаза обещали мне боль.

— Я не оставлю тебя в покое, потому что ты сегодня разбила мой проклятый телефон. Ты не можешь со мной возиться таким образом.

— Я заплачу тебе. И ты единственный, кто возится со мной все время.

— Я вожусь с тобой, потому что я не выношу тебя. И не думай, что ты можешь просто заплатить за мой телефон, и все. Это не сойдет тебе с рук так легко.

Он невероятный мерзавец!

— Ты болен, Блейк и…

Он схватил мое плечо.

— А теперь послушай меня внимательно. Я не тот дурачок, который будет целовать землю, по которой ты ходишь.

— Ты не…

Он грубо встряхнул меня.

— Не перебивай меня. Как я уже сказал, я не такой, так что не думай, даже на секунду, что ты можешь обернуть меня вокруг пальца.

Прошло несколько секунд, пока мы уставились друг на друга, наши лица только на расстоянии дыхания, и жар распространился по моей груди. Он посмотрел на мои губы. Что-то дикое прошло по его глазам, в которых говорилось, все противоположное тому, что только что вышло из его рта, и в безумный момент я подумала, что он собирается поцеловать меня.

Тем не менее, все, что удерживало нас вместе, исчезло так же быстро, как и это, и снова мы были не более чем врагами.

Он резко отпустил меня и ушел.

— Ты сегодня разбила мой телефон, и я не оставлю тебя в покое после этого трюка. Так что тебе лучше подумать дважды, прежде чем снова открыть рот. — С этим он развернулся и ушел.

Было одиннадцать утра, когда я вытащила себя с постели. Я чувствовала, что спала целую вечность. Мне не нужно было смотреть на себя в зеркало, чтобы знать, что мои волосы напоминали гнездо, и моя тушь и подводка для глаз были размазаны вокруг моих глаз. Я почистила зубы, умыла свое необычно опухшее лицо и собрала свои длинные волосы в небрежный хвост.

Я напевала мелодию, которую я только что придумала, когда спускалась по лестнице. Это была фортепьянная баллада, которая играла в моей голове, но я хотела запомнить ее и попробовать на своей гитаре.

— Доброе утро, дорогая. Ты выглядишь так, как будто вышла прямо из стиральной машины, — сказала мне моя мама, когда я вошла в кухню, где она готовила обед.

На ней была спортивная рубашка и спортивные штаны, которые демонстрировали ее тонкую фигуру песочных часов, что было полным контрастом с одеждой, которую она носила на работе. Она работала пиар менеджером, и я видела ее в официальных костюмах чаще, чем в обычной одежде.

Я зевнула и взяла свою тарелку ветчины и яиц, прежде чем упала на кухонный стул, умирая с голоду.

— И тебе тоже доброе утро, мама.

Ее янтарные глаза мерцали от юмора.

— Хорошо спалось?

Да, если не считать два часа безрезультатных попыток заснуть, после встречи с Блейком на вечеринке. Но ей не нужно было этого знать.

— Как младенец.