Я резко открыла глаза.

— Подожди. — Я прижалась к его груди. — Блейк, подожди. — Он наклонился, чтобы посмотреть на меня, положив руки на капот по обе стороны моей талии. Его глаза были полны желания, его дыхание было прерывистым. — Ты не можешь целовать меня так. Это неправильно после всего.

Он нахмурился.

— Почему ты такая сложная?

— Почему я…? — Раздраженно фыркнула я. — Потому что наше прошлое слишком болезненно! Потому что с тобой всегда то жарко, то холодно. Потому что я боюсь, что могу полностью сломаться, если позволю тебе обращаться со мной, как со всеми твоими другими девушками.

Он отступил.

— Я не обращаюсь с тобой, как с другими девушками.

Я села.

— Нет, ты… Ты потеряешь интерес ко мне в тот момент, когда все произойдет.

Он покачал головой.

— Нет. Ты не понимаешь. Это… — Он указал между нами. — Это не бессмысленная ебля.

— Тогда что это, Блейк? Игра? Потому что я не могу объяснить по-другому, что ты делаешь со мной, особенно после того, как ты сказал, что никогда не будешь со мной.

Он провел руками по волосам.

— Ты думаешь, я хочу быть таким? Мой разум говорит мне, чтобы я убирался от тебя к черту, но я не могу. Я не могу. И я устал держать себя на коротком поводке и отказывать себе в том, чего хочу.

Я схватилась за край капота. Его слова вызвали сильное желание, которое заставило меня притянуть его обратно к себе и поцеловать нашу боль.

— Я иду против своего обещания, и ты не представляешь, как это больно. Я обещал ей, что никогда не буду заботиться ни о ком другом… Я сказал, что она будет единственной для меня…

Я прикрыла рот рукой. Моя грудь болела слишком сильно.

Он сократил расстояние между нами и положил ладонь мне на затылок. В его глазах была глубоко укоренившаяся боль.

— Я дал это обещание, но я не могу его сдержать. Я, черт возьми, не могу его сдержать.

Он удерживал мой взгляд, и я видела правду в его глазах. Он был в противоречии, разрываясь между своей любовью и преданностью Эмме и мне. Возможно, он даже чувствовал, что предает ее, и теперь, больше, чем когда-либо, я хотела, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. Я хотела, чтобы не было слишком много вещей, которые разделяли нас.

— Я просто хочу потеряться в тебе на минуту, — сказал он. — Только в этот раз.

Он обхватил мою голову обеими руками и уткнулся в мой нос. Его теплое дыхание пробежало по моей коже, прежде чем он поцеловал меня в уголок губ и оставил след из поцелуев бабочки вдоль моей челюсти, невероятно медленно. Мой разум снова затуманился желанием, которое превратило меня в марионетку. Его губы скользнули по моей щеке, прежде чем они закончили свое путешествие на моих губах, и я поцеловала его в ответ со всей своей силой, наша боль сошлась воедино.

Он встал между моих ног и оставил поцелуи на моей шее, дав мне почувствовать то, чего я всегда жаждала. Он обхватил моими ногами свою талию и прижался ко мне, что привело его эрекцию туда, где мне больше всего требовалось давление. Я застонала, откинув голову назад.

— Я хочу тебя, — хрипло сказал он. — Я хочу тебя больше, чем одним способом.

Он начал тереться об меня, и его поцелуи становились все жарче. Его руки исследовали мою талию, грудь и бедра, заставляя меня чувствовать себя более желанной, чем когда-либо.

— Если бы ты только знала, как хорошо с тобой, — сказал он. Его глаза блуждали по мне, такие темные, такие полные похоти, устраняя все сомнения, что ему действительно нравится мое тело со всеми его изгибами. — Ты великолепна.

И я поверила ему. То, как он смотрел на меня, убежденность в его слова… похоть, которая соответствовала моей… Было так легко отбросить все в сторону и жить этим моментом.

Он переместил руку и обхватил меня там, и я втянула воздух. Наши взгляды встретились.

— Блейк, — прошептала я, сбитая с толку, но наслаждаясь его прикосновением.

— Дай мне прикоснуться к тебе.

Я отвернулась, закусив губу.

— Я…

— Дай мне дать тебе то, чего я так долго хотел. — Он усилил давление, и это было восхитительно затягивающе.

Я застонала, невольно наклонившись к его прикосновению, но я не могла этого допустить. Я не могла.

— Только в этот раз, — сказал он, целуя мою шею, и я была так близка к тому, чтобы позволить ему сделать это. Так близка…

Но это было бессмысленно. Я толкнула его в плечи.

— Нет. Остановись.

Он застонал.

— Джесси, пожалуйста…

— Нет. Не так. — Я снова толкнула его в плечи, и он отстранился, разорвав контакт между нами. Я проигнорировала яростную пульсацию своего естества, когда я соскользнула с капота и остановилась на безопасном расстоянии. Я повернулась к нему лицом. — Ты не ответил на мой вопрос — что это? Что я для тебя значу?

Он громко вздохнул.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Я нахмурилась на него.

— Что я хочу, чтобы ты сказал?! — Я указала на свою грудь. — Я не та, кого ты можешь просто использовать и выбросить позже, Блейк!

— Я не использую тебя! Черт! — Он пнул переднее колесо и уставился на меня, его артерия яростно пульсировала вдоль шеи. — Я все еще пытаюсь принять тот факт, что больше не могу тебя ненавидеть. Тогда это было так легко. Я ненавидел тебя, и все имело смысл. Ты была моим врагом, и меня это вполне устраивало. Но потом ненависть превратилась во что-то… во что-то другое, и теперь я понятия не имею, что с этим делать.

— Как насчет того, чтобы сначала относиться ко мне с уважением? Потому что я также изо всех сил пытаюсь принять, что по какой-то извращенной причине я влюбилась в своего мучителя! — Я сжала холодные руки, борясь со слезами. — И что еще труднее, так это то, что все, что я получаю от тебя, — это полуправда, загадки и еще больше загадок. Это слишком для меня.

Он посмотрел в сторону.

— Я не могу сказать тебе правду.

Слеза скатилась по моей щеке, и я быстро смахнула ее, отвернувшись в сторону, чтобы он не видел моего лица.

— Конечно, нет.

— Ты не знаешь так многого, но я не готов рассказать. Не думаю, что когда-нибудь буду готов.

Еще одна слеза скатилась с моих глаз, когда чувство вины за вторжение в его личную жизнь нахлынуло на меня. Я тоже не была с ним полностью откровенна, и теперь, больше, чем когда-либо, я чувствовала себя ужасно из-за того, что узнала то, чем он не поделился со мной добровольно то, чем он, вероятно, как он только что сказал, никогда не будет готов поделиться. Скрывать это от него было совсем неправильно.

— Я не тот, кто тебе нужен, — продолжил он. — Я не знаю, почему мы начали чувствовать себя по-другому по отношению друг к другу, но нам не суждено быть вместе.

Он вбил еще один, последний гвоздь мне в сердце. Я всегда это знала, но было гораздо больнее услышать это прямо от него. Я повернулась к нему лицом, скрывая свою боль нейтральным выражением лица.

— Нам не суждено быть вместе, — повторила я ровным тоном. — Почему? — Спросила я с единственной целью найти утешение.

Он схватился за затылок. На его лице отразилось крайнее страдание, и каким-то образом я поняла, что его следующие слова разорвут меня на части.

— Потому что у меня есть обещание, которое я должен сдержать, и оно, скорее всего, убьет меня, но это обещание я никогда не нарушу.

Стук моего сердца в ушах был слишком громким.

Обещание, которое, скорее всего, убьет его.

— Обещание? Обещание чего?

— Обещание отомстить.

Блейк не стал объяснять, что он имел в виду. Вместо этого он вернулся к своей машине, что было для меня сигналом, что ночь закончилась, и мы продолжили путь к дому Мелиссы в полной тишине. Мне было трудно сдержать слезы. Он собирался сделать что-то, что могло стоить ему жизни, и я ничего не могла поделать со страхом, который овладел моим сердцем. Я не могла перестать размышлять об этом, пытаясь связать все части головоломки.