— Она похожа на моего терапевта, — заметила Сара. — Она всегда говорит, что нужно принимать ошибки и учиться на них.

Мелисса ухмыльнулась.

— Ваши терапевты должны быть вашими лучшими друзьями.

— Может быть, так оно и есть, — пошутила я. — В любом случае, спасибо, девочки. Это мне очень помогает.

— Не благодари нас, тупица. — Мел толкнула меня в плечо. — Я просто не понимаю, почему ты не сказала нам этого раньше. Мы бы тебе давно помогли.

Я поиграла кончиками волос.

— Я боялась, что вы осудите меня. К тому же, мой путь к выздоровлению долог, потому что это гораздо больше, чем просто проблемы с телом.

— Я знаю, глупая, но все же… ты супер, супер, супер красива, как внутри, так и снаружи. Просто береги свое здоровье. Как однажды сказала мне моя дорогая бабушка, здоровье — это бесценное богатство.

Я улыбнулась ей в ответ.

— Спасибо, Мел. В последнее время я чувствую себя неудачницей, но я знаю, что я намного больше, чем это. Я хочу с этим бороться.

Мел напрягла бицепс.

— Вот это дух!

Улыбка Сары была мягкой.

— Ты совершенно не неудачница. Ты красивая, добрая, умная и потрясающая певица. У тебя невероятный талант.

Я закусила губу.

— Ты правда так думаешь?

Ее улыбка стала шире.

— Я знаю это. К тому же, сколько людей уже говорили тебе это на твоем канале? И они абсолютно правы — твой голос ангельский, и ты можешь передать так много через свои песни. Я не могу дождаться того дня, когда услышу, что твой альбом стал платиновым.

У меня в груди потеплело от этой мысли. Платиновый альбом. Это было то, чего я хотела больше всего на свете, мечтая, чтобы я смогла достучаться до как можно большего количества людей и коснуться их сердец своими песнями.

Я могла это сделать. Мне нужно было поверить в себя.

— Думаю, мое сольное выступление в следующую субботу — это первый большой шаг. Я наконец-то сделаю публичное выступление, и я также воспользуюсь этой возможностью, чтобы раскрыть себя на своем канале. Кевин собирается снять это на свой GoPro, и я выложу видео на своем канале.

Мел щелкнула пальцами.

— Вот это отличная идея! Ты справишься, детка!

Я улыбнулась, волнение уже наполняло мой живот.

Я очень надеюсь, что она права.

Прошло несколько дней, и каждый из них был воплощением тоски и уныния. Блейк даже не смотрел в мою сторону, не говоря уже о том, чтобы разговаривать со мной, обращаясь со мной так, будто меня никогда не было, и я пыталась убедить себя, что это к лучшему. Я продолжала говорить себе, что все это не будет иметь значения, когда я поступлю в колледж и начну строить свое будущее, но в глубине души я знала, что все не так.

Было тяжело видеть, как он проходит мимо меня в коридорах, разговаривает с другими или даже улыбается кому-то другому. Было тяжело сидеть так близко к нему на истории США. Каждую ночь я плакала, пока не засыпала, постепенно мучаясь воспоминаниями о том поле подсолнухов и фантазиями о том, как Блейк и я обнимались, и было трудно двигаться дальше.

А потом было обещание, которое нависло над его жизнью. Я видела, как он спорил с Хейденом и Мейсеном в школе несколько раз, и мне удавалось услышать отрывки их разговоров. Я не могла разобрать многого, но одно было ясно — Хейден и Мейсен были против желания Блейка мстить. Это только удвоило мой страх, из-за чего мне стало еще сложнее оставаться в стороне, когда он шел прямо навстречу чему-то, что не кончится ничем хорошим.

Я вложила всю свою энергию в свое предстоящее соло и использовала эти долгие часы игры и пения как отдушину. Я все больше нервничала по мере приближения субботы, надеясь, что не струшу в последнюю минуту и не пойму, что это слишком большой шаг для меня.

Песня была важна во многих отношениях, поскольку это было мое признание и способ извиниться перед Блейком. Он не позволял мне показать ему, как мне жаль, но он помог мне в понедельник, и это должно было что-то значить. Я просто надеялась, что мои слова дойдут до него и покажут ему, что я действительно чувствую.

Дни пролетали быстро, и школьный фестиваль наступил с грохотом — церемония открытия в спортзале принесла огромный, но давно ожидаемый сюрприз, что директор Андерс ушел в историю. Мы ожидали, что он появится и выступит с речью, но вместо него на сцену вышел представитель нового школьного совета и объявил о решении назначить одного из учителей, Калифу Агуду, новым директором. Она была хорошим учителем, которая действительно заботилась о своих учениках, поэтому эта новость была признаком больших перемен.

Г-жа Агуда рассказала об изменениях, которые вступят в силу в ближайшие несколько недель, начиная с камер видеонаблюдения, которые они собирались установить в понедельник, и антибуллингового обучения, которое должен был пройти весь персонал. За этим последовали громкие аплодисменты, а затем официально начался фестиваль.

Школа организовала для учеников и их родителей различные мероприятия на выходные. Психологи дежурили в кабинках в вестибюле, и как жертвам, так и хулиганам предлагалось поделиться своими историями. Плакаты, рассказывающие о краткосрочных и долгосрочных последствиях травли, были развешаны по всем коридорам, а некоторые ученики носили значки и футболки с лозунгами вроде «Скажи нет травле, скажи да единству» и «Травле — нет. Миру — ура».

Мелисса, Шрея Уилкинс и остальные члены студенческого совета связались с несколькими учениками, которые были готовы публично рассказать о своем опыте травли, и они были частью семинара, запланированного на конец дня. Показы документальных фильмов о травле проходили на втором этаже, и чтобы привлечь больше людей, наш учитель биологии обещал зрителям бесплатный попкорн и газировку.

Стенды, где студенты могли продавать свои поделки или бывшие в употреблении вещи, были размещены возле вестибюля, а все доходы шли в организации по борьбе с издевательствами. Мел, Сара и я стояли у одного из стендов. Мы продавали глиняные фигурки и напечатанные рисунки Сары, которые стояли на мини-мольбертах. Половина из них уже была куплена.

Хейден зашел повидаться с Сарой, и Блейк был с ним. Его руки были засунуты в карманы, он смотрел на все и на всех, кроме меня, и я едва могла вести себя нормально. Я пыталась поймать его взгляд, но это было бесполезно.

Его лицо не выдавало его мыслей, но я заметила, насколько измученным он выглядел. У него были темные круги под глазами, и в глубине их было что-то глубоко печальное, что еще больше вбило в меня чувство вины.

Я не видела его снова до благотворительного баскетбольного матча между Ист-Виндзором и нашей школой, в котором играли Блейк, Хейден и Мейсен. Игра, которая была запланирована прямо перед хором и сольными выступлениями, должна была вот-вот начаться, и девушки не могли перестать влюбляться в игроков, слетаясь к ним, как мухи на мед.

Возбуждение висело в воздухе, когда Сара, Мел, Кевин, Маркус, Стивен и я сидели в первом ряду, и было трудно не смотреть на Блейка, который выглядел так сексуально в своей черной баскетбольной форме. Я была не одна, кто смотрел. Многие девушки смотрели, и они смотрели много. Некоторые из них даже подходили к нему, пока он разминался.

Каждый раз, когда я видела, как он разговаривает с ними, ревность разъедала меня вместе с собственническим чувством. Он не был моим, но это не мешало мне сжимать руки в кулаки и желать, чтобы мне не приходилось видеть, как он разговаривает с другими девушками. Он ни разу не взглянул в мою сторону, и было трудно обмануть себя, думая, что это не влияет на меня.

Чтобы отвлечься, я посмотрела на Кевина, который сидел между мной и Маркусом. Они держались за руки, и я в сотый раз растаяла от очередного проявления их привязанности. Кевину было нелегко встречаться, особенно в первые несколько дней, когда шепот и любопытные взгляды следовали за ним и Маркусом, когда они ходили рука об руку по школе, но Маркус — этот очаровательный парень, справлялся с этим как чемпион, поддерживая Кевина во всем. Он не позволял никому до него дотрагиваться, и было трогательно видеть, как он так защищает Кевина.