Итак, Блейк хотел поступить в местный колледж. Почему?

— Нет. Это не то, и ты это знаешь, — сказал Блейк. — Ты просто хочешь, чтобы я был подальше отсюда.

— И на то есть причина, Блейк. — Костяшки пальцев Натаниэля побелели, когда он крепче сжал вилку. — Тебе будет лучше там… со своими проблемами.

Мои мысли проносились в голове, пока я пыталась за ними угнаться, но затем Даниэла сказала:

— Блейк, почему бы тебе не провести Джессику по дому? Вы сможете лучше узнать друг друга, учитывая, что вы одного возраста.

Я подавилась слюной, и посмотрела на Блейка, который сердито посмотрел на свою мать, сжав обе руки в кулаки на бедрах.

— Конечно. Все, чтобы этот ужин был цивилизованным. Хорошая репутация и все такое. — Он вскочил на ноги, громко заскрежетав стулом по полу. — Следуй за мной, — грубо сказал он мне. Он даже не стал меня дожидаться, выскочив из комнаты несколькими быстрыми шагами.

— Пожалуйста, извините нашего сына, — сказала Даниэла, но в ее голосе не прозвучало извинения. — Он просто иногда вспыльчив, но это пройдет.

— Подростковые гормоны, — добавил Натаниэль с улыбкой, которая должна была быть очаровательной, но на меня она подействовала наоборот.

— Конечно, — согласилась мама, просто чтобы оставаться вежливой.

— Эм…, — сказала я, не зная, что делать. Я перевела взгляд с мамы на папу и обратно, вставая.

Мама не выглядела так, будто хотела, чтобы я была рядом с кем-то, кто был так полон негативной энергии, но Даниэла снова улыбнулась мне сжатыми губами и сказала:

— Все в порядке, Джессика. Продолжай.

Я повернула голову, чтобы скрыть хмурое выражение лица. Я была поражена, что ее так мало заботят чувства Блейка. Я была более чем благодарна за то, что у меня есть мать, которая никогда не будет относиться ко мне так снисходительно, без заботы или желания помочь мне. Мои ноги поспешно вынесли меня из комнаты, мое сердце подталкивало меня показать Блейку, что он не одинок в этом мире. Было наивно думать, что он примет мою компанию или утешение, потому что один взгляд на него, стоящего напряженной спиной ко мне в коридоре, сказал мне, что он хочет побыть один.

Я прикусила нижнюю губу и остановилась прямо за ним.

— Ты знаешь, ты не должен показывать мне дом. — Его дыхание было прерывистым, и мне хотелось выгнать из него это напряжение.

— Я не планировал. Пошли.

Он снова ушел, не дожидаясь меня, и повел меня на заднее крыльцо. Я последовала за ним в тихую ночь, пахнущую травой и изысканными цветами, воздух был достаточно холодным, чтобы оставлять маленькие холодные укусы по всей моей коже, поэтому я была рада, что на мне шерстяной свитер.

Он не остановился на крыльце, как я ожидала. Он прошел по каменной дорожке, освещенной рядом маленьких садовых фонарей, и мы добрались до сада, который заставил меня замереть на месте. Он был тускло освещен, но отсутствие света только добавляло ему магии.

Посередине был небольшой пруд, и его поверхность мерцала под звездным небом. Каменная дорожка, которая изгибалась вокруг него, заканчивалась на террасе с небольшой деревянной крышей и деревянной скамейкой, окруженной горшками с цветами. Цветущие лозы росли вдоль решетчатых панелей, ограждавших сад, что придавало пространству неповторимый штрих, и я погрузилась в это зрелище.

Блейк подошел и сел на скамейку, что вывело меня из оцепенения. Я двинулась к нему медленными шагами.

— Зачем мы сюда пришли?

Он не смотрел на меня, его взгляд был опущен. Я окинула взглядом его сгорбленную фигуру, затем широко расставленные ноги, и во мне пробежала волна тепла. Тени подчеркивали острые линии его щек и челюсти, придавая ему темное очарование, которому невозможно было противостоять.

— Потому что это единственное место в этом поместье, где я не чувствую себя замурованным. — Он посмотрел на дом взглядом, который сказал мне то, что мне нужно было знать еще до того, как он произнес эти слова. — Я ненавижу это место. Это тюрьма.

Я остановилась рядом с ним, но не слишком близко.

— Тюрьма?

Его глаза встретились с моими, показывая мне его боль.

— Да. Тюрьма, которая держит меня застрявшим в моем прошлом.

Его слова нашли отклик во мне, и я просто стояла и смотрела на него, пока он смотрел вдаль, позволяя мне видеть мириады эмоций, проносившихся на его лице.

Но затем, осознав, что оставил дверь в свой мир открытой, он надел другую маску.

Я прочистила горло и подошла к перилам.

— Мне жаль твоих родителей, — сказала я, чтобы нарушить тишину. — Они несправедливы.

— Не надо. Они никогда не были родителями.

Я посмотрела на него через плечо.

— Я не понимаю. Похоже, ты принял это.

Его взгляд был направлен в небо.

— Я принял, давным-давно. Я не хочу говорить о своих родителях.

Я кивнула и посмотрела на пруд. Опавшие листья украшали его лунную поверхность завораживающим узором. Это было волшебно и мирно, и если бы обстоятельства были другими, я бы посчитала этот момент романтичным. Я закрыла глаза и позволила себе представить это. Я позволила себе представить, что все по-другому: Блейк обнимал меня сзади, а я тонула в его тепле.

Я почти чувствовала его позади себя и открыла глаза, наполненные сокрушительной и почти невыносимой тоской. Собачьи шаги нарушили мои раздумья, и я повернулся, чтобы увидеть ротвейлера прямо рядом со мной.

Я подняла брови. Откуда взялся этот пес? Он высунул язык и помахал хвостом, прежде чем сел в позе, которая говорила мне, что он ждет, чтобы я его погладила. Я села на корточки.

— Привет, — проворковала я, поглаживая мех между его ушами. — Ты такой хороший мальчик… или девочка. — Я улыбнулась через плечо Блейку.

— Это впервые, — сказал он, вставая, скрестив руки на груди и приподняв брови. Он остановился прямо за мной, и я резко откинула голову назад, мое сердце яростно забилось в груди. Он был слишком близко!

— Что? — Спросила я, надеясь, что я не звучу так взволнованно, как чувствую себя.

— Задире никто не нравится, кроме меня.

Я рассмеялась и встретила его взгляд через плечо.

— Ты назвал свою собаку Задирой?

Его лицо оставалось бесстрастным.

— Он хорошо отпугивает людей.

— Какой милый малыш! Посмотри на него! Он готов к объятиям. — Я переместилась на колени и наклонилась к нему, поглаживая его голову и шею обеими руками.

— Как я уже сказал, ты единственный человек, который видел его таким добродушным, кроме меня.

— Наверное, это потому, что животные любят меня по какой-то причине.

— Я не удивлен, — сказал он невероятно нежно, заставив мой желудок сжаться. Я чувствовала его взгляд на себе, но я не осмелилась посмотреть на него и увидеть выражение его лица.

Я хихикнула, когда Задира лизнул мою руку.

— Тебе это нравится? О, да, тебе нравится. Правда, тебе нравится. — Я погладила его шею и голову, наслаждаясь этим так же, как и он. Мне просто нравилось обнимать домашних животных.

Блейк переместился в мою сторону, и когда я взглянула на него, яростный взгляд в его глазах заставил мое лицо покраснеть. Он был словно очарован мной, и это было так сильно, что я смутилась. Я наклонила голову, чтобы мои волосы скрыли меня от его взгляда, каждая часть меня была горячей.

— Почему ему никто не нравится? — Спросила я себе под нос.

— Его избили, и он держался изо всех сил, когда я нашел его на улице. Я отвез его в отделение неотложной ветеринарной помощи на операцию и решил оставить его, если он выживет. Он поправился физически, но избиение оставило его достаточно травмированным, чтобы не подпускать никого близко к себе.

Моя грудь наполнилась сочувствием к Задире, и я хотела бы сделать что-нибудь, чтобы избавить его от боли и помочь ему снова обрести доверие к людям. В то же время слова Блейка задели меня за живое, потому что это было похоже не только на Задиру. Казалось, что Блейк мог понять Задиру больше, чем может показаться.

— Больно это слышать, — тихо сказала я, лаская уши Задиры. По крайней мере, у него есть Блейк, который принял его и заботится о нем. Я чувствовала, как таю от этого факта, все больше влюбляясь в ту сторону Блейка, которую он скрывал от мира.