Доминик кивает. — Да. Я не совсем уверен, что делать, кроме как ждать. Мое устройство делает то, что делает, но это займет время. Это первый раз, когда я сталкиваюсь с такой ситуацией, с которой я не могу справиться. Я достаточно мужественный, чтобы сказать, что я был самоуверен в своих навыках, думая, что я непобедим и ловок, как дерьмо. Я ничего не могу поделать с этим парнем.

Массимо заканчивает разговор по телефону и подходит.

— Привет, ребята, — говорит он. — Я просто пытаюсь собрать больше людей. Это был заместитель Алехандро. Он посылает нам еще сотню человек. У нас все еще есть сотня, и я вызвал резервную линию Синдиката. Они не прибудут сюда до позднего вечера. Я думаю, что это может выглядеть как завтрашнее дело. Лучше идти туда всеми силами, какими мы можем быть. По крайней мере, сегодня мы хорошо осмотрели это место, и, возможно, устройство Доминика тогда сработает.

— Если это сработает, я останусь и проведу вас. Так будет проще. Вы не пойдете вслепую, и у нас точно не будет того дерьма, что было сегодня. Я также прослежу, чтобы они не придумали ничего, что могло бы заблокировать нашу передачу и выследить нас.

Я киваю. — Спасибо, ребята. Согласен, нам нужно действовать решительно. Кто, черт возьми, знал, что парень, которого мы собираемся спасти, в итоге окажется на стороне врага. Все работает против нас.

Все работает против нас.

Я замираю, пока слова обрабатываются в моем сознании, и меня озаряет идея.

— Что? — спрашивает Массимо.

— Кажется, я только что кое-что придумал. — Я поворачиваюсь к Доминику. — Ты ведь нашел местоположение по электронной почте, верно?

— Да. Я смог найти это место, хотя IP-адрес и адрес электронной почты были скрыты.

— Ты нашел только один адрес электронной почты?

— Да. Только один. О чем ты думаешь?

— Эрик делает то, что ему говорят, из-за угрозы жизни его семьи. Он не знает, что мы здесь, чтобы спасти его, поэтому он просто делает то, что ему говорят, чтобы убедиться, что Джуд не убьет его семью. Но что, если мы расскажем ему, что происходит на самом деле? Что, если мы напишем ему по электронной почте?

Глаза Массимо расширяются, а лицо Доминика напрягается.

— Иисусе, — говорит Массимо.

— Если бы он знал, что его собственная армия — способ спасти его и его сестру, я уверен, он бы помог.

— Блин, сделаем это, — говорит Доминик, и мы оба одновременно идем к компьютеру.

Я сажусь и вхожу в систему. Нахожу письмо, нажимаю на поле ответа и раскрываю адрес получателя с помощью программного обеспечения, которое использовал Доминик.

— Вот и всё.

Я начинаю печатать:

Эрик,

Это Эйден Романов. Я с Массимо Д'Агостино и его братом.

Мы — реформированный Синдикат с Массимо в качестве лидера. Мы пришли спасти тебя.

Твоя мать находится на моем попечении, но Джуд забрал твою сестру.

У него мой сын.

Мне нужно, чтобы ты отключил брандмауэры и систему безопасности, чтобы мы могли войти.

У нас армия из ста пятидесяти человек.

Пожалуйста, ответь как можно скорее.

Эйден.

Это мой последний туз в рукаве. Если не получится, то не знаю, что получится. Все остальное у нас неопределенно.

Мы ждем с нетерпением, тревога режет меня, словно острые ножи.

Я начинаю нервничать, когда в комнате раздается писк.

Мы оглядываемся на другой компьютер, который Доминик установил со своим устройством слежения, и я чуть не расплакался, когда на экране появилось изображение объекта.

— Это мое устройство. Оно работает, — говорит Доминик, подбегая к нему. — Я в системе безопасности, я все вижу. Брандмауэры отключены.

Затем приходит ответ на мое электронное письмо и раздается звуковой сигнал.

Это он:

Это Эрик Марков.

Все брандмауэры отключены.

Предоставь это мне.

Я расчищу путь, чтобы вы могли войти.

Я печатаю в ответ:

Мы уже в пути.

Оливия

Джуд поместил меня в комнату без окон и с одной-единственной дверью.

Я сижу здесь одна уже, наверное, несколько часов.

Это сцена перед клеткой.

Я сижу на полу у кровати, избегая ее.

Я не хочу никуда идти, потому что не хочу, чтобы у него возникли какие-то идеи.

Его прикосновение убьет меня, и я лучше вытащу его пистолет и застрелюсь, чем когда-либо снова позволю ему войти в меня.

Я сдалась.

Я решила, что все кончено, и я больше не хочу бороться. Я не хочу бороться, чтобы просто жить, и я не хочу бороться за миф о счастье.

Я никогда не должна была родиться, и, полагаю, Эрик тоже.

Может быть, поэтому у нас никогда не было ничего близкого к удаче. Мы никогда не были предназначены, и вселенная просто восстанавливалась, пытаясь искоренить нас. Как один из тех странных фильмов с альтернативными возможностями из-за аномалий.

Мы — эти аномалии, дети любовной связи между нашими родителями, которые знали, что они обречены, еще до того, как это началось. Кажется логичным, что мы тоже будем обречены.

Так что это может быть конец, и мне придется это принять.

По крайней мере, мама в безопасности.

По крайней мере, я умру, зная, что мои действия принесли что-то хорошее, и она вне опасности.

По крайней мере, на данный момент.

Но ничто не будет иметь значения, если я умру и перейду на другую сторону.

Это заставляет меня вспомнить Илью.

Я думаю, он был мертв. В его теле было слишком много крови и пулевых отверстий.

Даже если он не был мертв, когда я его видела, сейчас он, должно быть, мертв.

Эйден сказал мне, что Илья был для него как отец.

Если такой человек, как Эйден, говорит такое, значит, это правда.

Я могу себе представить, как разбилось его сердце, когда он узнал, что Илья остался умирать, а меня больше нет.

Это моя вина. Во всем.

И это тоже моя вина, потому что мне надо было пойти к маме.

Я бы солгала, если бы сказала, что не знаю, что Эйден чувствует ко мне. Я видела это в его глазах. Услышав, как он сказал то, что он сказал сегодня утром, и то, как он это сказал, я просто заговорила по-другому, потому что он заканчивал все между нами.

Когда я попросила его взять меня с собой, я знала, какие слова нужно сказать, чтобы он не отпустил меня. И теперь, когда я здесь, я признаюсь, что пока не хотела его оставлять.

Это была самая главная причина приезда сюда.

Я знала, что не смогу помочь, и если бы что-то произошло, я бы просто заманила врага прямо к себе.

Джуд никогда бы не пошел в тот дом, если бы меня там не было.

Замок на двери поворачивается, и все внутри меня замирает. Я так напугана, что не могу дышать.

Я уже много лет не видела эту сторону Джуда, и то, что я увидела, было ужасно.

Мое лицо все еще горит, а тело сломано из-за того, как он недавно бросил меня на землю.

Темная деревянная дверь распахивается, и он входит с этой чертовски высокомерной улыбкой на своем уродливом лице.

— Сидишь на полу, — усмехается он. — Ты такая чертовски предсказуемая. Я могу трахнуть тебя на полу, если захочу. Не обязательно на кровати.

— Оставь меня в покое, — хнычу я.

— Это будет трудно. Я все равно женюсь на тебе, а потом буду наслаждаться тобой снова и снова, пока ты мне не станешь совершенно бесполезной. А потом я либо превращу тебя в игрушку для секса для своих друзей и заработаю на тебе кучу денег, либо убью тебя. Тебе больше не должна выпадать привилегия жить.

— Просто убей меня сейчас. — Слезы текут из моих глаз.

— Нет, я не собираюсь этого делать и доставлять тебе удовольствие покинуть этот мир. Ты получишь свое наказание за то, что сделала. Ты думала, что сможешь обмануть меня. Дело в том, что я почти поверил тебе. Я знаю правду. Я знаю, что ты сделала, как ты все подстроила, чтобы добраться до своего брата.

— Как ты узнал? — Мне нужно знать, потому что я молю Бога, чтобы он не знал об Эми.

Он смеется и наклоняет голову. — Конечно, я умолял изо всех сил найти мою дорогую жену, когда думал, что ее похитили. Несколько дней назад я получил ответ, когда просмотрел камеры в Markov tech и увидел тебя у моего офиса, подслушивая разговор, который ты не должна была слышать. Когда я, к сожалению, проговорился, что Эрик все еще жив. Тогда я понял, что ты, должно быть, сделала.