Я хочу снова сказать ему, как сильно я беспокоюсь о своей матери, но не могу выносить его слова о том, что ему все равно.

Было бы еще больнее услышать это сейчас, после всего, что мы сделали за последние несколько дней.

— Я боюсь, Джуд узнает, зачем я сюда пришла, — говорю я вместо этого.

— Он слишком сильно хочет, чтобы ты вернулась, чтобы беспокоиться о чем-то еще.

Он звучит так, будто знает это как факт. — Что-то случилось?

Его губы выгибаются. — Что-то всегда происходит.

— Эйден, чего ты добиваешься, держа меня здесь? Я не могу тебе помочь.

— Оливия, — произносит он мое имя самым спокойным голосом, которым он когда-либо со мной разговаривал. — Я все еще держу тебя, пока мне это не нужно. Ты — рычаг, который я не могу позволить себе потерять.

Холодок пробегает по моей спине при напоминании, что я рычаг. Мой желудок скручивается, когда я думаю о том, как долго я буду здесь. Это не то, что кто-то может ограничить по времени, но, похоже, что-то происходит. Зная Джуда, я уверена, что так оно и есть.

Ему нужна компания, и ему нужна я.

Я всю жизнь чувствовала себя нежеланной. Это сочетание дерьма, в котором я оказалась между двумя мужчинами, которые хотят меня удержать.

Эйден встает вместе со мной, словно я невесома, поднимает меня и усаживает на стул.

— Я снова уеду на целый день, — говорит он. — У меня дела в клубе.

— Клуб?

Секс-клуб, в котором я его встретила, где женщины, вероятно, бросаются на него с каждой минутой. Разве я не была частью гарема официанток, ожидающих, чтобы обслужить его?

Почему меня это вообще волнует?

— Клуб. Ты выглядишь так, будто хочешь что-то сказать, скажи.

— Почему ты ведешь бизнес в таком месте? Это секс-клуб.

Его губы изгибаются в улыбке. — Смотри, ты начинаешь говорить как моя женщина.

Я игнорирую комментарий. — Странное место для деловой встречи. Очевидно, ты идешь туда за чем-то другим.

Разве мне все равно, так ли это?

Имеет ли значение, пойдет ли он в свой клуб и займется ли сексом с одной или несколькими своими особенными официантками?

Это больше вопрос, и когда я представляю его, я удивляюсь острой ревности, которая скручивается вокруг моего горла. Темная мысль поражает меня в то же время, когда его глаза сужаются до щелочек, а губы сжимаются в тонкую линию.

— Теперь ты кажешься растерянной и ревнивой.

Это выводит меня из себя. — Это не так.

— Продолжай говорить себе это, ангельское личико. — В его глазах пляшет веселье. — Для меня Dark Odyssey — это больше, чем просто секс-клуб. Когда я веду там бизнес, это потому, что я даю тебе шанс. Клуб поощряет людей показывать себя настоящих. Люди носят маски, чтобы попытаться скрыть это, но на самом деле они не могут быть более открытыми. Это те, кто не носит маски, по-настоящему показывают себя. Такие люди, как ты.

Это заставляет меня задуматься, потому что я не знаю, что он имеет в виду. Я не надела маску, потому что мне нужно было, чтобы он меня увидел.

— Я?

— У тебя был такой вид, будто ты в чем-то нуждалась.

Я смотрю на него, и меня охватывает истина, что он прав. Мне так много было нужно, и мне все еще нужно.

— Иди сюда, — он наклоняется вперед и снова сгибает палец, призывая меня подойти поближе.

Я так и делаю, и он целомудренно целует меня в губы.

— Обязательно поешь. Если я приду домой, а ты не спишь, я захочу тебя.

Это все, что он говорит, прежде чем уйти, а я смотрю ему вслед, не совсем понимая, как относиться к этому короткому разговору, который казался почти нормальным.

Но это было не так.

В этой ситуации и в нас нет ничего нормального.

Мой взгляд скользит вниз к маленькой старой калитке за изгородью. Единственное место, которое, я уверена, приведет меня к свободе.

Эйден

Пока я просматривал последний файл-призрак в папке, над которой работал сегодня, пришло несколько писем от Джуда.

После моей встречи с ним той ночью я работаю сверхурочно. Мои глаза также более открыты, чем были после открытия, что Персефона Фальчионе является одним из его крупных инвесторов.

Я позвонил ей домой снова на следующее утро и мне сказали, что она все еще в Италии, так что мне придется подождать. Я ненавижу ждать почти так же сильно, как ненавижу быть вынужденным терпеть.

Я пытался узнать, есть ли какие-то подробности о ней в связи с Джудом, но ничего не нашел, поэтому прекратил поиски. Я не хотел тратить время.

Когда я снова нажимаю на папку “Входящие”, мне приходит еще одно письмо. На этот раз от неизвестного получателя.

Такие письма отправляют люди, которые хотят скрыть свое местоположение. Обычно на высокотехнологичных устройствах невозможно отследить отправителя, а кибер-мыслящие люди, которые знают, что делают, могут перемещаться по сети или где угодно, оставаясь незамеченными.

Благодаря системе, которую я установил, я могу быть здесь в одно время с Джудом, и он не будет знать, что я рядом. Он открывает его, и мои глаза сужаются, когда я вижу заархивированный файл с замком, защищенным паролем. Это единственное, что есть в тексте сообщения.

Он нажимает на него, но на моем конце ничего не происходит. Что-то блокирует меня. Более сильный брандмауэр, чем тот, что я взломал, не дает мне увидеть, что за дерьмо внутри файла.

Когда Джуд нажимает “Выйти”, я пытаюсь войти, и на экране появляется панель для ввода пароля. Обычно я могу легко взломать что-то вроде этого, так что отсутствие пароля меня не беспокоит. Я нажимаю на свою хакерскую программу, которая должна позволить мне проникнуть куда угодно, но ничего не происходит.

Я пробую еще раз, и происходит то же самое.

— Я не могу войти, — говорю я себе.

Я тянусь за телефоном и звоню Доминику. Он отвечает после первого гудка.

— Эй, мужик, как дела? — спрашивает он.

— Ты за компьютером?

— Дай мне секунду, — говорит он, и я слышу, как он ходит. — Что происходит?

— Думаю, мне пригодятся твои навыки MIT, — говорю я с легким юмором в голосе.

Он усмехается. — Интересно.

— Зайди в рабочий почтовый ящик Джуда. Только что пришло письмо с защищенной паролем папкой. Это не файл-призрак, но он чертовски зашифрован.

— Я сейчас смотрю на него.

— Хорошо.

Хакер вроде Доминика должен без труда получить доступ к такому файлу, но когда на линии возникает длинная пауза, я делаю размеренный вдох.

— Эйден…

— Да.

— Я не могу войти. Это странно. Я… я не помню, чтобы со мной когда-либо такое случалось.

Что за фигня? Я бы поставил свою жизнь и жизнь каждого знакомого мне человека, что нет такой чертовой системы, которую этот человек не сможет взломать, и мало что он не сможет найти. Но когда я слышу, как он это говорит, меня выбивает из колеи.

— Ты уверен, что не можешь?

— Я не могу, но оставь это мне. Я собираюсь попробовать несколько вещей.

— Все в порядке.

Мы вешаем трубку, и я даже не успеваю осознать всю странность произошедшего, потому что Максим снова врывается в мой кабинет, как и в тот вечер, и по выражению его лица я понимаю, что беда стучится в дверь.

— Эйден, мы только что нашли одного из людей Джуда на месте. Он пытался получить информацию от одного из рабочих и убил еще пятерых. Мы оставили его в живых для допроса.

Я был прав.

Я ждал этого. И я готов.

— Всего лишь один? — спрашиваю я.

— Да, один у нас есть, — отвечает он, делая акцент на слове “есть”.

— Не было бы только одного одинокого ублюдка.

— Я знаю, брат. Если их было больше, они ушли до того, как мы смогли до них добраться. Я послал нескольких человек проверить место.

— Хорошо, когда мы закончим, я хочу, чтобы ты был там с ними.

— Понятно.

Я выхожу за Максимом, и мы направляемся на склад, где хранятся грузовые контейнеры.

Конечно же, напротив нас стоит Илья с шестью моими людьми, окружившими ублюдка на полу. Все мои люди направили оружие на парня, и я не удивился, когда верхний свет, направленный на него, выхватил его кровавое месиво.