Даже сейчас, когда я знаю, что она змея, мой член твердеет, и мне хочется ее трахнуть.

— Привет, — говорит она первой, и даже звук ее голоса проникает в меня.

Кто бы ее ни выбрал, я отдам ему должное. Они были правы, когда предполагали, что я ее выберу. Я выбрал и все еще выбираю.

— Привет, Мэри, — отвечаю я. — Заходи.

Дверь за ней закрывается, и она входит сексуальной походкой.

Когда я вбираю в себя пухлую плоть ее губ, я точно знаю, как я собираюсь получить свою порцию сегодня вечером, прежде чем я вынесу наказание. Я найду ее сексуальный лживый рот в хорошее применение, пока Максим и Илья проверяют отель, в котором она остановилась.

Нам удалось выследить ее и мы решили дождаться сегодняшнего вечера, чтобы нанести удар, пока она не пришла сюда.

— Иди ко мне. — Я сгибаю палец, и она подходит ближе.

Я почти уверен, что она заподозрит что-то неладное и сейчас убежит от проблеска тревоги в ее глазах, но она делает шаг вперед и подходит ко мне.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала сегодня вечером? — спрашивает она.

Такая послушная, такая покорная, такая идеальная.

— У нас сегодня мало времени. Мне нужно кое-что сделать.

— Хорошо, хочешь, чтобы я сняла одежду?

— Нет. Оставь.

Свет улавливает фиолетовый отблеск в ее глазах, делая ее вид более ярким, чем она есть на самом деле. Я никогда не видел настолько ярких глаз с таким необычным цветом.

Опасения возвращаются вместе с той невинностью, которая должна предупредить плохих людей вроде меня держаться от нее подальше, иначе я ее сломаю.

Ну, я плохой человек, если не прислушаюсь к этому предупреждению.

Я собираюсь докопаться до сути этого дерьма, но сначала я поиграю с ней, как кошка с мышью, прежде чем убить ее.

При этой мысли мои губы дергаются, и я начинаю расстегивать пряжку ремня. Ее глаза слегка расширяются, но не отрываются от моих.

— Сегодня вечером я хочу, чтобы ты встала на колени и отсосала мой член, — приказываю я, и мои слова разрывают любую связь, которая могла возникнуть между нами прошлой ночью.

Меня это вполне устраивает, поскольку я не стремлюсь устанавливать какие-либо связи с ней или кем-либо еще.

Когда я быстро поднимаю брови, она становится на колени передо мной. Я расстегиваю штаны, спускаю их вниз по ногам вместе с боксерами, и мой член выдается вперед.

Ее щеки вспыхивают тем же розовым цветом, что и ее соски, когда она смотрит на мой напряженный член, подпрыгивающий перед ней, и как раз перед тем, как ее тонкие пальцы охватывают всю мою длину, она поднимает на меня глаза.

Не знаю, что именно она во увидела, но это был взгляд, который можно было бы дать человеку, который тебя разочаровал.

Я ей ничего не должен, и если кто-то и должен быть разочарован в ней, так это я.

Когда она открывает рот и принимает мой член, контроль и ярость внутри моей души успокаиваются, и все, что я чувствую, — это возбуждение.

Она берет меня глубже, и я инстинктивно переплетаю пальцы в шелковистых прядях ее волос, чтобы она могла глубоко заглотить меня. Когда она берет мою длину и толщину, я вонзаюсь в ее маленький рот и хватаю ее волосы, обматывая пряди вокруг своего запястья.

Почти рвотный звук, который она издает, когда сосет меня, возбуждает меня еще больше, и я трахаю ее рот так сильно, что слезы текут по ее щекам, но она продолжает, как будто хочет моего члена. И снова, как будто она хочет меня. Затем мой маленький ангел делает восхитительную вещь, берясь за свою левую грудь и трогая себя.

Глядя на нее, я понимаю, что она мокрая и хочет, чтобы я к ней прикоснулся, поэтому я наклоняюсь вперед и отодвигаю ткань с ее груди, чтобы почувствовать ее.

Но когда она стонет от удовольствия, я теряю самообладание и отпускаю ее грудь.

Я держу ее лицо и жестко трахаю ее, так же, как я хочу трахнуть ее тугую маленькую киску, и кончаю прямо ей в рот.

Освобождение избавляет меня от сексуального накала, и я снова могу сосредоточиться.

Сосредоточиться на ее наказании.

Я крепче сжимаю ее волосы и поднимаю ее лицо, чтобы она могла меня видеть.

— Проглоти, — приказываю я, и она глотает мою сперму и облизывает мой член, пока я не становлюсь чистым.

Только тогда я ее отпускаю.

Ничто на земле не выглядит сексуальнее, чем она сейчас, с ее губами, опухшими от моего нападения на ее рот, и ее сиськами, свисающими из ее пеньюара, спелыми и готовыми к сосанию. Она выглядит так, будто хочет, чтобы ее трахнули, и если бы я был глупым, я бы, возможно, так и сделал.

Я натягиваю штаны, засовываю член обратно, затем приседаю к ее уху, заставляя ее вздрагивать. Хорошо, ей нужно бояться меня.

— Я не собираюсь трахать тебя сегодня ночью, — бормочу я, лаская ее грудь.

— Почему? — выдыхает она, кусая внутреннюю часть губ, чтобы сдержать стоны.

— Мне нравится приберегать лучшее на последок ангельское личико. Не волнуйся, ты все еще моя, пока я не скажу, иначе.

С этими словами я отпускаю ее и оставляю на полу.

Я выхожу из комнаты и лезу в карман, чтобы позвонить Максиму.

Пришло время настоящего шоу.

Оливия

Я стою на коленях и поправляю одежду, чтобы прикрыть грудь.

Неровное дыхание, которое я сдерживала, срывается с моих губ, когда я думаю о диком сексуальном опыте, который у меня только что был с Эйденом Романовым. И о том, что он заставил меня чувствовать. Я с трудом сглатываю, чувствуя, как его соленая, мужская сперма все еще покрывает мою заднюю часть горла.

Я просто сделала ему минет и проглотила. Он приказал мне проглотить, но самое страшное было то, что что-то проникло в мой разум, и я захотела это сделать.

Острые ощущения желания и удовольствия, охватившие мое тело, заставили меня снова забыть о том, что я должна играть.

Мне пришлось напомнить себе о том же самом, когда я начала трогать себя, а он играл с моей грудью, и мне пришлось сдержать желание умолять его трахнуть меня.

Что, черт возьми, со мной не так?

Может быть, все происходящее влияет на мой рассудок.

Конечно, это так.

И теперь у меня плохое предчувствие.

Неуравновешенное чувство, потому что что-то не так. Хотя я ничего не сделала, чтобы себя выдать.

Что-то в нем было не так. Что-то другое, и он не был таким кокетливым, как вчера вечером. Единственный раз, когда он говорил по-русски, это было перед тем, как уйти.

Все остальное было странным. Как будто он почувствовал, что я мошенница.

Но как?

В какой-то момент ощущение, что что-то не так, было настолько сильным, что я почти поддалась предупреждению и убежала, но потом вспомнила, зачем я это делаю.

Может быть, я просто параноик.

Он мне ничего не сделал.

Я в порядке. Должно быть, я чувствую себя странно из-за того, что мы сделали, и это снова было то опасное реальное чувство.

Когда я прихожу в себя, я выхожу из комнаты и, как и прошлым вечером, иду в примерочную, чтобы переодеться из пеньюара, который мне выдали.

Мне придется вернуться в отель и перегруппироваться. Сегодня был провал, так что завтра должно быть лучше. Часы тикают, а я не сильно продвинулась в своих поисках Эрика.

Я даже не дошла до сути этой миссии.

Я быстро ухожу и пробираюсь обратно в свой номер в отеле.

Пройдя через балконную дверь и войдя в свою комнату, я резко останавливаюсь, поскольку сразу понимаю, что у меня возникла новая проблема.

Входная дверь в мою комнату открыта.

Она широко открыта, так что охранники могли бы войти и обнаружить, что я пропала. Мало того, комната была разгромлена, как будто там что-то искали.

Мое сердце замирает в груди, и я бросаю взгляд на свой дорожный чемодан, видя, что он открыт, а его содержимое разбросано по полу.

Я на цыпочках подхожу к нему, чтобы проверить, все ли документы, которые мне дала Эми, там, в конверте на задней стороне чемодана, но, черт возьми, их больше нет.