— Ты дьявол, — рычит она и придвигает табурет рядом с Хорсом, используя его, чтобы усесться в седло. Она устраивается у него на спине с раздраженным, но довольным видом.

Я беру поводья Дези и слегка дергаю их. Он ржет и бежит вперед.

Зора гладит Хорса по голове, ее глаза сияют таким счастьем, что я не могу этого вынести.

Я сжимаю челюсть и прикусываю язык.

— Продолжай, — приказываю я Дези и легонько шлепаю его по бокам ботинками.

Он переходит на ровный галоп, каждый удар его копыт по асфальту отдается в моих ушибленных ребрах. Но я терплю это. Я терплю боль и наслаждаюсь ею. Я сосредотачиваюсь на этом, пока трепет проносится по связи между мной и Зорой, она и Хорс с легкостью догоняют нас с Дези.

Она сияет от гордости, погоняя Хорса все быстрее и быстрее, обгоняя нас.

— Притормози, — думаю я ей навстречу и через нашу связь.

Она оглядывается на меня, ее светлые волосы развеваются на ветру, щеки порозовели, и она широко улыбается.

— Никогда, — отвечает она.

И эта улыбка, эта красота — от этого больнее, чем от моих ушибленных ребер.

Глава 26

Зора

Я быстро целую Хорса в нос, прежде чем последовать за Кристеном в кафе «Зеркало». Я окидываю взглядом оживленные улицы Гронема и впервые за такое долгое время чувствую себя как дома. Напряжение, окутавшее все мое существо, медленно, но верно покидает меня, пока мы идем по зеркальному лабиринту к колышущемуся черному занавесу Подполья.

Кристен останавливается, чтобы убедиться, что его маска закреплена на месте, затем кивает мне.

— Знаешь, нам тоже придется купить тебе маску, теперь, когда ты королева.

Я смеюсь над этим.

— Это мой народ, Кристен. Они знали меня всю мою жизнь, и я не собираюсь прятаться от них сейчас.

С этими словами я вступаю в волшебство штор, наслаждаясь их теплыми объятиями. Свобода — вот слово, которое оно выбрало, чтобы вытянуть из меня сегодня вечером, и я светлею еще больше.

Меня знает только Подполье. В какой-то момент я забыла об этом, но никогда не забуду снова.

Магия выбивает темный мрамор кафе «Зеркало» из-под моих ног и заменяет его малиновым ковром. Кристен появляется рядом со мной, на его лице застыло что-то среднее между облегчением и удивлением, когда он обнаружил меня в клубе, о котором мы договорились, когда оставили наших лошадей.

Чего он не понимает, так это того, что я спланировала это.

После того, как Джардра ушла, я знала, что если я достаточно сильно потяну за связь, он придет мне на помощь. Но он не мог знать, что это было нарочно, не мог знать, что это извинение — единственный известный мне способ его принести.

Развлекаттся. Я не убиваю его и не убегаю.

Клуб тот же, в котором мы впервые встретились, и, как и в тот первый вечер, за столиками сидят Боссы и их закадычные друзья. Они с любопытством смотрят, как мы спускаемся по ступенькам и направляемся к одному из столов, но мы здесь сливаемся с толпой. Босс и наемник. Никто и глазом не моргнет дважды.

Обнаженные женщины и мужчины скользят между столиками так же плавно, как сигарный дым, который клубится в воздухе. Я усаживаюсь на стул и жестом приглашаю одну из женщин сесть.

Она движется к нам, покачивая бедрами и грудью. Она украсила глаза драгоценными камнями и подчеркнула различные участки своего чувственного тела, облокотившись на стол и приветствуя нас лукавой улыбкой и подносом, полным различных напитков.

— Добрый вечер, — мурлычет она. — Что вы двое будете есть?

Я открываю рот, чтобы сделать заказ, но Кристен просто говорит:

— Как обычно.

Женщина кивает и бросает на Кристена взгляд, от которого у меня закипает кровь, прежде чем она берет со своего подноса два флакона с жидкостью, ставит их на стол и со свистом уходит.

Я беру один из флаконов. Внутри сверкает ослепительно голубая жидкость.

— Что это?

Кристен не теряет ни секунды. Он снимает крышку со своего флакона и, запрокинув голову, плавным движением осушает его. Он откидывается на спинку стула, его веки трепещуще закрываются.

— Это избавляет разум от ядовитых мыслей, — бормочет он.

Я открываю крышку со своего и взбалтываю жидкость, глядя на нее сверху вниз.

— И какие же ядовитые мысли тебя посещают?

Колено Кристена ударяется о мое, и он тут же отводит его назад, его дыхание становится резким.

— Ничего доброго по отношению к тебе.

Я закатываю глаза.

— Конечно, нет. Это было бы пародией, — передразниваю я, затем выплескиваю наполненный магией алкоголь в горло. Я слегка кашляю, жидкость на мгновение обжигает. Затем — блаженство.

Я выдыхаю и опускаюсь на стул.

— Сигару? — спрашивает официант-мужчина.

Мой взгляд скользит по его мускулистому телу, слишком долго задерживаясь на его обнаженном члене.

Кристен хватает с подноса официанта две сигары и крепко сжимает их в кулаке.

— Уходи, — рычит он официанту, и они спешат прочь.

Я хмурюсь от его тона.

— Это было грубо, — шиплю я, хотя почти уверена, что это выходит более невнятно, чем предполагалось.

Обманчивые серые глаза Кристена превращаются в твердый темный камень.

— Я чувствую себя как облако, — бормочу я.

Наконец он откидывается на спинку стула. Он ослабляет хватку на сигарах.

— Хочешь одну?

Я вырываю ее у него из рук.

— У тебя есть прикурить?

— Просто открути конец, — отвечает он.

Я смотрю на сигару.

— Открутить кончик?

— Вот.

Он неуклюже наклоняется ко мне, его рука соскальзывает с подлокотника и приземляется на мое бедро. Он откашливается.

— Извини.

Он выпрямляется и протягивает дрожащие руки к моей сигаре, оттягивая маленький язычок на ее конце. Он делает это быстро, и от трения на мгновение вспыхивает пламя.

— Сделай затяжку, — инструктирует он.

Я делаю, как он говорит, и делаю небольшую затяжку, вдыхая на мгновение, прежде чем выдыхаю дым коротким кашлем.

Кристен прикуривает свою и с легкостью затягивается, держа сигарету между пальцами, как профессионал.

— Я и не знала, что ты здесь такой завсегдатай, — говорю я ему, делая еще одну затяжку, когда у меня начинает кружиться голова.

Он кивает мне.

— У тебя нет клуба или бара, который ты хотела бы время от времени называть домом?

Я качаю головой и тут же жалею об этом. Хватаюсь за подлокотники, когда стол перед нами вращается.

— Полегче, — бормочет он.

Я тушу сигару в пепельнице.

— Нет, — отвечаю я ему. — Не совсем. Для меня было важно продолжать двигаться. Слишком частое нахождение в одном месте привело бы к появлению мишени за моей спиной, учитывая, что до прошлого года я зарабатывала на жизнь убийством людей.

Я откидываюсь назад и решаю, понаблюдать за людьми. За ближайшим к нашему столиком наша официантка устроилась на коленях у Босса. Мои губы приоткрываются от удивления, когда Босс наклоняется вперед и гладит официантку по всей длине ее тела.

Кристен следит за моим взглядом.

— Тебе нравится наблюдать.

Я перевожу взгляд на него, удивленная грубостью его голоса.

— Это прямо передо мной. На это трудно не смотреть.

— Ты хочешь с кем-нибудь переспать? — мягко спрашивает он.

Мои глаза обводят его лицо, и мое сердце совершает бешеный скачок.

— Что?

Он глубоко затягивается сигарой, и несколько ниточек его истинных глаз пробиваются сквозь иллюзию — нити неистово пляшут, окрашенные в красный цвет, такой же глубокий, как те, что покрывают клуб.

Я прикусываю губу.

Его взгляд падает на это движение.

Малейшее количество вожделения просачивается сквозь эту связь.

Я вздрагиваю.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Это чувство исчезает, когда он выпускает дым и глубоко вдыхает, закрыв глаза.

— Потому что мы оказались в ловушке брака без любви, и я думаю, нам нужно быть реалистами в отношении наших потребностей.