Еще, еще… НЕТ, НЕ ЕЩЕ…

Мой мозг борется с моей похотью. Я проигрываю, особенно когда его рука скользит по моей ключице, а затем обхватывает грудь.

— Еще, — стону я.

Он прикусывает зубами мою нижнюю губу, его веки приоткрываются, когда его твердая длина упирается в мое бедро. Он отпускает мою губу, его руки продолжают блуждать по мне, как одержимый.

— Все, — выдыхает он. — Я не хочу большего. Большего недостаточно. Я хочу тебя. Всю тебя. Твое тело, твою душу, твое сердце.

Он поднимает руку и хватает меня за лицо, его хватка твердая, а взгляд напряженный.

— Я думал, потерять тебя было лучше, чем разочаровать мое Королевство, чем умереть от яда Судьбы, но я ошибался. Так сильно ошибался, — он прижимается своим лбом к моему, приближая меня к себе. — Я скорее потеряю все это, чем потеряю тебя, и если это сделает меня злодеем перед Богами, которые наслали на меня это ужасное проклятие, мне все равно. Я бы предпочел пробираться с тобой сквозь тьму, чем смотреть как ты проливаешь еще хоть одну слезу.

Затем он прижимается своими губами к моим.

Глава 5

Зора

Губы Кристена надолго захватывают мои, вырывая из меня стон удовольствия, когда он слегка тянет меня за волосы и обнажает шею. Он прокладывает дорожку поцелуев по моей коже, останавливаясь, когда достигает моего сердца. Он задерживается там, запечатлевая один поцелуй, затем другой, прежде чем снова поднять свое лицо к моему.

— Я хочу с тобой всего. Даже если это произойдет только сегодня вечером.

Боль искажает черты его лица, и вблизи я замечаю темные круги у него под глазами. Кайя упомянула, что он использовал магию, чтобы попытаться добраться до меня. Он был болен — доводил себя до этого состояния — чтобы найти меня, быть со мной.

Я провожу большим пальцем по одному из его темных кругов и замираю, когда он проделывает то же самое со мной.

— Красавица, пожалуйста, не плачь, — шепчет он.

Я отстраняюсь и подношу руку к щеке, обнаруживая, что она мокрая. Не знаю, когда я начала плакать, но слезы продолжают литься. Шлюз, открытый без разрешения.

— Ты убиваешь себя, чтобы быть со мной, — говорю я тихим и жалким голосом.

Черт возьми, возьми себя в руки.

Я яростно вытираю слезы.

— Я лучше умру, чем никогда не полюблю тебя, Зора, — мягко говорит он, его взгляд искрится оранжевыми и красными прожилками. Нежно-желтые переливы тоже мелькают.

Я шмыгаю носом — черт возьми — и делаю шаг назад. Отворачиваюсь и делаю глубокий вдох. Я не могу ясно мыслить, когда смотрю на него.

— Этот занавес думает, что у него есть чувство юмора, посылая меня сюда, к тебе.

— Он отправляет тебя туда, где тебе нужно быть, — говорит Кристен.

— Я Королева Подполья, — вежливо заявляю я.

— Правящая преступностью и моим сердцем, — добавляет он, проводя пальцем по моему бицепсу.

Я дрожу.

— Пошловато.

— Но это правда.

Я вздыхаю.

— Какую сделку вы заключили с моим братом?

Наступает долгая пауза. Затем…

— Он хотел убить Ферриса, и он хотел, чтобы сущность Гретты удержалась над твоей головой, — его слова пропитаны яростью, его горячее дыхание щекочет мне макушку. — И я хотел найти решение Судьбы.

Я поворачиваюсь к нему.

— Решение? — спрашиваю я, приподнимая бровь.

Он облизывает губы.

— Способ предотвратить болезнь, чтобы я мог принимать больше решений самостоятельно.

— Разве это возможно?

— Это, — он колеблется. — Зелье, приготовленное из цветов, которые растут только в вашем дворце — месте, куда никто не может проникнуть без значительной магии. Даже тогда твой брат охраняет цветы день и ночь.

— Но твои глаза…

Он морщится.

— Темные круги — небольшая цена по сравнению с пребыванием в постели.

— Ты упорно пытался пойти против Судьбы? — спрашиваю я, кладя руки на изящный изгиб его бедер.

Он наклоняет голову.

— Ты меня не видела?

Я хмурюсь.

— Зеркала, Зора, — признается он. — Я хотел присмотреть за тобой. Я понятия не имел, что твой брат собирается убить Гретту, и я окаменел при мысли, что он может причинить тебе боль. Я пытался накопить достаточно силы, чтобы перемещаться между зеркалами в моем дворце и в твоем, но все, что мне удалось — это создать что-то вроде окна.

— Все те разы, когда я видела тебя в зеркале, это был действительно ты? — спрашиваю я, мои глаза расширяются.

Он осторожно кивает.

— Прости, если это было навязчиво. Я просто не мог вынести мысли, что оставил тебя страдать.

Моя кожа теплеет. В венах пульсирует. Но это ненадолго.

— Ты хотя бы пытался помешать ему причинить боль Гретте?

Кристен отводит взгляд, его загорелые щеки темнеют от стыда.

— Она уже была избита, когда я приехал в таунхаус. Тейлис отправил ее туда в рамках вашего последнего испытания, заключив отдельную от твоего брата сделку о защите Гретты. Он не выполнил ее. Он солгал Тейлису, вырубил Гретту и подарил мне цветок. Он сказал, что отдаст мне его в обмен на ее сущность.

Он поднимает взгляд и отчаянно вглядывается в мое лицо.

— Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Кое-что, что я пытался сказать тебе через зеркало, — он морщится. — Кайя сказала мне, что приходила повидаться с тобой. Тогда я корил себя за то, что так и не сказал ей или Тейлису правду. Но я пытался поступить с тобой правильно, хоть раз в жизни. Я пытался защитить то, что ты так сильно любишь.

Мое сердце бешено колотится, и я крепче сжимаю его талию.

— Что это? — спрашиваю я. Пожалуйста, пожалуйста…

— Я не давал ему сущность Гретты, — говорит он, и все мое существо светлеет.

— Гретта жива? — я сияю, встряхивая его. — Она, блядь, жива?

Кристен хмурится.

— Не совсем.

Я сдуваюсь.

— О.

— Я отдал твоему брату то, что осталось от Ферриса. Сущность Гретты здесь.

Он оттягивает пояс своих брюк вниз, и мое сердце практически останавливается на минуту, когда точеный v-образный изгиб его торса опускается ниже, но затем он останавливается и показывает цепочку, обернутую вокруг его нижней части талии. С него сбоку на бедре свисает пузырек с переливающейся жидкостью.

— Обычно я ношу его на шее, но поскольку униформа Босса была без рубашки, мне пришлось импровизировать, — объясняет он.

— Боги мои, — в ужасе выдыхаю я.

Кристен хмурит брови.

— Что? Что случилось?

Я хлопаю его по груди и показываю на пузырек.

— Уведи мою лучшую подругу подальше от своего барахла!

Его брови взлетают вверх, а губы кривятся, прежде чем он разражается смехом.

— Серьезно?

Я снова даю ему пощечину.

— Да, серьезно. Она заслуживает лучшего, чем тереться о твои чертовы яйца весь день.

Он задыхается и качает головой.

— Во-первых, она у меня на бедре. Во-вторых, на самом деле это не она. Это ее сущность. У нее нет тела.

— Мне все равно. Отдай ее мне, — я нетерпеливо протягиваю руку и притопываю ногой. — Сейчас.

— Ты уверена? — спрашивает он, протягивая руку, чтобы расстегнуть цепочку у себя на поясе. — Я могу хранить ее сущность в своем дворце, подальше от твоего брата.

— Да, я чертовски уверена. Грета — моя семья. Ее место со мной.

Я делаю рукой движение «Дай мне».

— Особенно учитывая, что ты, вероятно, уже вынудил ее выжечь глаза из орбит.

Кристен фыркает, но подчиняется, кладя цепочку и маленький флакон мне на ладонь.

— Опять же, у нее нет тела, поэтому у нее нет глаз…

Я отстраняю его, затем прижимаю Гретту к груди.

— Не волнуйся. Ты в безопасности, — шепчу я флакону.

Он снова хихикает и пробегает по мне взглядом.

— Сколько еще раз тебе нужно так на меня смотреть? — спрашиваю я.

Кристен ухмыляется и скрещивает руки на груди, прислоняясь плечом к каменной стене туннеля.

— Ты мне нравишься в короне, Зора Вайнер.