Черт.

Я наклоняюсь и снимаю каблуки, затем задираю юбки и перехожу на бег трусцой. Я бегу к звезде, темнота сгущается вокруг меня, а вода плещется.

— Кристен! — я вскрикиваю, поскольку каждый шаг к звезде каким-то образом заставляет ее уходить дальше.

Я останавливаюсь и описываю круг, вода плещется у меня под коленями.

— Куда мне идти? Что мне делать? — бормочу я, сканируя каждый дюйм темноты.

Моя пустота ворчит на меня.

Она хочет, чтобы ею воспользовались.

Понимаю я, и вспоминаю зеркало, то, как я смогла превратить его во что-то другое, например, в дверь.

Я смотрю вниз, на воду. Если я стою неподвижно и задерживаю дыхание, она становится плоской и отражающей, как темное зеркало, и на меня смотрит мое лицо.

— Хорошо, — выдыхаю я, поскольку мое платье становится все тяжелее и тяжелее по мере того, как в него впитывается все больше воды. Я протягиваю руку назад и расстегиваю шнуровку, снимая ее и позволяя ей уплыть. Вода плещется вокруг моего пупка, пропитывая шелковую комбинацию и нижнее белье, которыми снабдила меня Кайя.

Я смотрю на свое отражение, на корону у себя на голове, ее белые цветы мягко светятся в темноте. Я протягиваю руку, чтобы снять ее, просунуть в ее руку и надеть на плечо, чтобы не потерять, но она не поддается.

Я пытаюсь расслабиться, позволяя воде упасть в ее жуткую неподвижность. Она поднимается чуть ниже моей груди, прежде чем сделать это, мое лицо и корона на моей голове почти точная копия на его темной поверхности. Я закрываю глаза, мысленно дотягиваясь до пустоты, до силы которая растет внутри меня.

Она бросается приветствовать меня с распростертыми объятиями, мурашки бегут по моим рукам и ногам, когда он вцепляется в меня.

Когда я открываю глаза, они черные.

Вода вокруг меня все еще достаточно прозрачная, она доходит мне до ключиц, когда я смотрю себе прямо в глаза. Я поднимаю руку, и по воде не идет рябь. Она больше не поднимается. Я как будто вдохнула, и это темное место тоже. Мы вместе задерживаем дыхание, когда я осторожно касаюсь поверхности воды. Она раскрывается, когда мои пальцы погружаются внутрь, и маленькие сверкающие серебряные нити расходятся от моей ладони.

Ныряй. Ныряй на дно. Стань его якорем.

Тихий, осторожный голос шепчет в моем черепе.

Неужели все так просто?

Вода танцует вокруг моих пальцев, облизывая костяшки и спрашивая, куда я хочу пойти.

— Стань его якорем, — шепчет пустота, — и мы сможем принять все это.

Глава 21

КРИСТЕН

Когда я привязывался якорем с Кайей и Тейлисом, мне казалось, что кто-то вонзил нож мне в затылок и привязал нити моей силы к их сердцам. Я ожидал чего-то подобного — может быть, чуть более интенсивного — от Зоры.

Жена Наследника становится Якорем Души, если ей подарят определенную татуировку. В остальном, это обычный якорь. Якоря Души встречаются гораздо реже, и мало что известно об истинном процессе, когда инициируется соединение. Я был настроен скептически, когда Зора увидела татуировку, когда она специально использовала символ Якоря Души. Со временем, чем больше я к ней испытывал чувств, тем больше понимал, что это правда.

Но после инцидента, и зная, что она несет в себе силу Нуля, я подумал, что, возможно, когда я поцелую ее сегодня, это будет всего лишь поцелуй. Ее сила превзошла бы необходимость сближения или категорический отказ смешиваться с моей.

Но это. Я этого никогда не ожидал.

Вода наполняет мои легкие, когда я яростно плыву к поверхности темного, бесконечного моря. С каждым гребком вперед поверхность раздвигается все дальше — и я больше не могу задерживать дыхание. Я кричу в ярости, от моего рева вибрирует вода вокруг меня, когда я тону.

Я умру.

Я знаю это, когда тону и тону. Я смотрю под себя, но дна нет. Я буду падать безжизненным и останусь в этом темном месте целую вечность. Я пытаюсь примириться с этим. Я знал, что женитьба на Зоре сопряжена с риском. Я знал, что это возможно.

Мои мышцы слабеют, и в этот момент я прекращаю попытки плыть. Я позволяю поверхности отдаляться. Мое зрение затуманивается, когда вода стекает между моими губами. Мое сердце бешено колотится, а тело дергается в панике.

Это оно.

Но затем появляется слабый отблеск серебра. Словно нож, разрезающий пару черных штор, Зора материализуется в нескольких ярдах от меня, ее дыхание затаилось, а глаза расширились, когда она увидела меня.

Я хочу подойти к ней. Я хочу обнять ее, когда буду тонуть. Я хочу забыть всю боль и гнев и просто быть с ней. Но я не могу пошевелиться. Я не могу дышать.

Она плывет ко мне, ее шелковая комбинация и белые цветы на короне сверкают. Она протягивает ко мне руку с растопыренными пальцами, в ее глазах отчаяние.

Я скриплю зубами от боли, от слабости и протягиваю руку к ее руке, мой пульс замирает, а в глазах темнеет.

Ее пальцы касаются моих. Затем она хватает меня. Она притягивает меня к себе, обнимает одной рукой. Она кричит в воду, пытаясь вытащить нас на поверхность.

Я держусь за нее всем, что у меня осталось, зная, что мы никогда не достигнем этой поверхности. Здесь наш конец. Вместе. Вечно тонущие.

Но она вытягивает руку вперед, и я задыхаюсь, когда вода вокруг нас устремляется вперед, назад, во все стороны.

Она использует свою силу.

Эта мысль пронзает меня, но не задерживается. Все исчезает, даже когда мы прорываемся на поверхность. Даже когда мы возвращаемся в бальный зал, с грохотом врываясь в его центр и повергая нескольких Роялистов в хаос.

Это было по-настоящему? Этого не могло быть по-настоящему?

Но толпа поворачивается от балкона к нам, пытаясь понять, как мы могли попасть с одного места на другое. Как время, жизнь и смерть поглотили нас с Зорой, но обошли стороной Королевство Эстал.

Моя голова ударяется о плитку. Я здесь, но меня нет.

Я почти умер.

Я знаю это.

И Зора тоже.

Глава 22

Зора

Я сажусь на Кристена, снова и снова прижимая свои руки к его груди. Я пытаюсь привести его в чувство, пытаюсь откачать воду из его легких, но его бесконечный взгляд тускнеет и становится серым, слишком похожим на тот, который я видела в «Нигде».

— Помогите! — рычу я толпе, собравшейся вокруг нас.

Тейлис проталкивается сквозь толпу, в панике падая рядом с нами. Он хватает Кристена за лицо и трясет его.

— Что, черт возьми, произошло? — он кричит на меня.

— Я не знаю, потому что никто из вас никогда мне ничего не рассказывал! — кричу я в ответ.

— Он близок к смерти, — говорит Кайя. Она стоит с краю толпы, прижав руку к груди, и ее взгляд отрешенный.

Я сползаю с него и переворачиваю на бок, ударяя кулаком по спине.

— Просыпайся, просыпайся, просыпайся, — шиплю я.

— Почему вы обе мокрые? — спрашивает Тейлис, проводя пальцами по горлу Кристена и нащупывая пульс.

— Нам пришлось плыть друг к другу.

Я прижимаюсь ртом к рту Кристена и пытаюсь вдохнуть воздух в его легкие.

— Он тонул, когда я нашла его.

— Сюда, — выступает вперед знакомый Роялист.

Америдия.

Она протягивает целебное зелье.

— Заставь его выпить это.

Я выхватываю флакон у нее из рук с грубоватой благодарностью, затем приподнимаю голову Кристена и наклоняю флакон к его губам. Бутылка осушается, и толпа погружается в гробовое молчание.

— Боги, будь ты проклят, если умрешь, — шепчу я, сжимая его бицепс. — После всего, это не тот путь, которым ты уйдешь. Мне все равно, устал ли ты, разбито ли твое сердце или полно презрения, есть вещи, которые нужно сделать, и они не могут быть сделаны без тебя, Кристен Эстал.

Слезы жгут мне глаза, когда он остается холодным и неподвижным.